Эльф задумалась.

— Возможно. — Она не чувствовала себя удовлетворенной, так как мысли о Форте точили ее, но испытывала большую уверенность в себе и умиротворение.

— И все же, — повторила Сафо. — Что бы вы надели сегодня?

Эльф приподняла юбку, разглядывая ее. Это был рубчатый поплин с узкими, едва различимыми серыми полосками и гирляндами из крошечных листочков, вьющимися между ними.

— Я устала от этих мелких узоров, — проговорила она. — В них есть что-то… робкое. Они для юных девушек, а я уже не девушка.

Сафо кивнула, как бы призывая ее продолжать.

Эльф откинулась назад и закрыла глаза.

— Видимо, я начинаю бояться выбирать сама, а моя горничная считает, что самое безопасное — не рисковать. — Она попыталась вообразить платье, которое бы ей понравилось, но через некоторое время открыла глаза и беспомощно пожала плечами. — Наверное, у меня просто нет никаких талантов в этой области.

— Тем не менее ваш брат утверждает, что вы выбираете ткани для дома с большим искусством и знанием дела.

Видимо, речь о Ротгаре. Эльф едва не поддалась искушению спросить у Сафо, каковы их отношения с маркизом, но устояла.

— Боюсь, это разные вещи.

— Или все дело в том, что, будучи поставлены перед необходимостью принимать решение, вы делаете безошибочный выбор.

— Наверное. Мне надо представить себя в виде кровати и решить, какие занавески будут лучше всего смотреться!

Смеясь, женщины встали, и Эльф повернулась к Сафо:

— Я так признательна вам за все.

— Я привыкла помогать женщинам, — просто сказала поэтесса. — Но вы для меня скорее как сестра.

Эльф осмелилась уточнить:

— Из-за Ротгара?

— Разумеется.

Судя по всему, Сафо не возражала против вопросов, и Эльф спросила:

— Кто он для вас?

— Определенно, не мой покровитель, — с улыбкой ответила Сафо. — Нашим отношениям непросто найти название, но мы ими дорожим. Иногда мы любовники, но это, пожалуй, продолжение дружбы, а не та сила, которая притягивает вас с Уолгрейвом друг к другу.

— Притягивает нас! — воскликнула Эльф с горьким смехом. — Скорее, отталкивает.

— Да, совсем другая сила. Впрочем, это становится похожим на лекцию в Королевском научном обществе.

Эльф фыркнула, натянула перчатки и задала последний вопрос, который давно вертелся у нее на языке.

— Вы выйдете замуж за него?

— Это вас тревожит?

— Нет, — не совсем искренне ответила Эльф.

— Мы не собираемся вступать в брак, — сказала Сафо, провожая ее к лестнице. — Наши узы крепки, но это не те узы, на которых держится прочный брак.

Эльф задержалась у двери, так как вопрос о браке очень ее волновал.

— Почему?

— Подумайте сами, Эльф. — Сафо широким жестом унизанных кольцами рук обвела дом. — Я довольна своим положением, а он — своим. Ни один из нас не будет счастлив, если откажется от него. То, что нам нужно, можно иметь и без брака, ничем не жертвуя.

— Значит, брак требует жертв?

— Безусловно, но на них следует идти только в том случае, если выигрыш равен или превышает потери. — Она рассмеялась. — Я опять заговорила как ученый муж, а любовь не имеет ничего общего с наукой. Прошу вас, Эльф, приходите снова, когда пожелаете.

— Приду. Благодарю вас.

Эльф вернулась к своей карете, чувствуя, что ее голова вот-вот взорвется под напором новых волнующих идей. Тем лучше — она избавится от всех невзгод сразу.

Приехав домой, она тотчас вызвала Шанталь и придирчиво перебрала весь свой гардероб. Все верно. Ее одежда, бесспорно, красива и изящна, но уныла и однообразна, за исключением нескольких кричащих нарядов, приобретенных ею в мятежные минуты.

Кричащие — еще мягко сказано.

Она повертела в руках платье с ярким узором из тигров. Возможно, сама ткань смотрелась неплохо, но и модистка, и Шанталь в один голос предупреждали ее, что для платья она не годится. Похоже, тогда она злилась на весь белый свет.

Эльф даже зажмурилась при виде ядовито-желтого цвета. Бог знает, какое внутреннее смятение подвигло ее на подобное приобретение. Она ни за что не наденет его!

Оставалось не так уж много свидетельств ее чудачеств. Когда в прошлом году появилась одетая в лохмотья Частити, Шанталь воспользовалась возможностью избавиться от большинства вещей леди Эльф, грозящих ей ночными кошмарами. Эльф, правда, немного сожалела о малиновом шелковом платье, но Частити выглядела в нем великолепно, а ей оно все равно оказалось не к лицу.

Она дала разрешение Шанталь выбросить все, что та сочтет нужным, и горничная чуть не расплакалась от счастья. Возможно, вскоре она наберется смелости заказать новые наряды по своему вкусу и посмотрит, что из этого получится.

Это в числе прочего позволит ей занять себя, пока Форт не окрепнет достаточно, чтобы она могла снова наброситься на него.

Терпение явно не принадлежало к числу достоинств Эльф, и, несмотря на регулярные доклады Частити, ей каждый день приходилось выдерживать борьбу с собой, чтобы не вторгнуться в дом Форта и не навязать ему свое общество. Он может поносить ее последними словами, швырять в нее всем, что попадется под руку, обдавать ледяным презрением, только бы собственными глазами увидеть, в каком он состоянии.

Ведь нашли же они общий язык, когда он принимал ее за Лизетт. Почему же не поговорить сейчас и не поискать выход из положения?

Иногда ей казалось, все станет проще, если они встретятся лицом к лицу, но чувствовала, что Частити не одобряет ее намерений. Это давало ей силы сдерживаться от порывов бежать к нему. Если их встреча неминуемо должна сопровождаться грохотом и дымом баталий, она обязана подождать, пока он поднимется с больничной койки.

Время от времени Эльф проявляла слабость и писала ему письма, но пока что ей хватало ума уничтожать их, не отсылая.

Однако каждую ночь, лежа без сна, она терзалась одной мыслью: неужели семья всегда останется стоять между ней и единственным человеком, которого она полюбила страстно и навеки?

Похоже, они не так уж далеки от Ромео и Джульетты, и конец их истории будет не менее печален.

Впрочем, Эльф не собиралась сдаваться. Она еще поборется за свое счастье. Но не раньше, к сожалению, чем он встанет на ноги.

Чтобы не сойти с ума, она с головой отдалась своим обязанностям, новым и старым. Часть дня занимали хлопоты по хозяйству, остальное время она уделяла семейному бизнесу.