Как будто Конраду забот не хватает, три дня назад ему их добавили щедрой рукой. Через Каору переправилось два представителя Тайной Стражи, обрадовавшие барона тем, что туронский маркграф формирует из свободных сил ударный кулак – не меньше двух с половиной тысяч кавалерии и трех тысяч пехотинцев из числа профессионалов, а также тысяч пять ополченцев. Ближайшим местом переправы от ставки Альгерда является мост, защищаемый отрядом барона Тре. Вполне вероятно, что, в случае туронского наступления, прорываться они будут именно здесь. Конраду Тре только и оставалось, что облегчить душу ругательствами. Иллюзий он не питал: удержать имеющимися у него силами мост – маловероятно. И то хоть какие-то шансы имеются только в том случае, если в войске маркграфа нет хороших магов. Тогда трое чародеев заслона – один дружинный и двое рекрутированных приказом маркизы столичных, – могут устроить нападавшим кровавую баню, а там есть надежда, что и подмога от соседей успеет подойти. До того, как начнется бой, никто подкрепления атакованным не пришлет. А ну как туронский маркграф получит сведения, что соседние заслоны отослали барону Тре большую часть своих солдат? Он же не дурак, развернет свои войска и атакует в другом месте.

Попытки Конрада Тре получить от Тайных более подробные сведения успехом не увенчались. Хмурые подчиненные Эрно Альтина угрюмо ответили, что сообщили барону все, что им известно. И вообще, попробовал бы он сам выяснить хоть что-то, когда его по всей захваченной туронскими войсками территории гоняют два эльфийских отряда. Тем более что перед ними была поставлена задача разузнать о судьбе пропавшего без вести маркиза, а не вести наблюдение за перемещениями армии маркграфа Туронского.

Конрад Тре, которому судьба маркиза была небезразлична, естественно, сразу же поинтересовался результатами поиска, на что получил совет не лезть не в свое дело. Барон в ответ заявил, что господа Тайные слишком много о себе мнят, и если они продолжат хамить, то он преподаст им урок вежливости. Представители Тайной Стражи в свою очередь не стали стесняться в выражениях, и дело вполне могло дойти до междоусобицы, не вмешайся в назревающий конфликт сын барона Тре. Привыкший к эксцентричным выходкам дорогого папеньки, он сумел, проявив чудеса дипломатии, успокоить обе стороны. Подчиненные графа Альтина принесли ответные извинения, после чего конфликт был исчерпан. Один из Тайных снизошел до того, что пояснил причину своей несдержанности, признавшись, что судьба маркиза осталась ими не выясненной, поскольку почти сразу им на хвост упал эльфийский отряд численностью до полусотни, и им никак не удавалось отделаться от преследователей. Даже если у напарников получалось уйти от погони, то эльфы находили их через несколько дней, и им вновь приходилось играть с преследователями в прятки. Самое большее, насколько им повезло ускользнуть от остроухих – полторы декады, после чего их обнаружили.

Подчиненный Эрно не стал вдаваться в подробности и рассказывать, что несколько раз им приходилось вступать в схватки с неприятелем, и оторваться от преследователей удавалось только чудом. Без ранений не обходилось, и только знаменитая регенерация вампиров спасала напарников. Однажды им пришлось отлеживаться после боя целую декаду, и лишь благодаря парочке пойманных туронцев и небольшой группе занимающихся втихую мародерством крестьян, встретивших на свою беду представителей Тайной Стражи, им удалось исцелиться. Понятно, что с висящей на плечах погоней ни о каких поисках Данхельта Фаросс не могло и речи идти. Безуспешно побегав от преследователей, они вынуждены были возвращаться назад, так и не выполнив поставленную задачу. А вернуться оказалось не так-то легко! Эльфы не собирались отпускать их живыми. Три раза пытались Тайные проскочить к реке, но преследователи перекрывали все подходы к Каоре, и только на четвертый раз им улыбнулась удача. Перемещение крупных туронских отрядов, стягивающихся к полевой ставке маркграфа, и возникшая в связи с этим неразбериха позволили подчиненным Эрно добраться до Каоры и перебраться вплавь на другой берег, где они оказались неподалеку от заслона под командованием Конрада Тре.

Тайные выпросили у барона по две лошади на брата и незамедлительно, отклонив предложение задержаться в лагере и нормально отдохнуть, отбыли по дороге в сторону Амели.

Конрад Тре отправил в столицу почтовую птицу с сообщением, к соседям разослал гонцов и принялся мрачно размышлять, что еще он может предпринять в связи с полученными сведениями. За себя отчаянный старый вояка не боялся. Прожил он достаточно, и смерть в бою будет достойным завершением жизненного пути, но вот губить большую часть дружины барон не желал. Особых вариантов действий не было. Оставалось только усилить дозоры и вдвое увеличить тревожную группу. По крайней мере, полная сотня бойцов имеет возможность задержать неприятеля, пока не подойдут основные силы. А дальше? Дальше требовалось выполнить свой долг, не пропустив вражеское войско на этот берег.

Застегивая поверх доспехов пояс, барон подумал, что если все обойдется и нападения не будет, то стоило бы устроить заслуженный разнос командиру дозора – пусть в следующий раз выбирает гонца получше, нечего ответственное дело поручать столичным недоумкам, не способным внятно обрисовать командующему сложившуюся ситуацию, но потом вынужден был признать, что и сам поступил бы в подобном случае схожим образом, отправив с донесением самого бесполезного бойца.

Конрад Тре накинул сверху теплый плащ, забросил на плечо секиру и, откинув закрывающий выход полог, шагнул наружу.

– Отец, я отправил сотню бойцов к передовому посту. Отдыхающие подняты по тревоге. Будут находиться в боевой готовности, пока обстановка не прояснится, – сразу же отчитался один из присутствующих возле шатра командующего вооруженных бойцов.

– Хорошо. Будь здесь, а я схожу, узнаю, что происходит.

– Но, отец, мы же ничего не знаем. Там может быть опасно.

– Сын, мирная жизнь не пошла тебе на пользу, – насмешливо произнес Конрад Тре. Барон не стал вступать в спор, просто развернулся и решительно направился в сторону моста. Следом за бароном поспешила охрана. Восемь вооруженных двуручными мечами ветеранов.

Ошарашенный баронет какое-то время бессмысленно смотрел в спины уходящим. Придя в себя, он коротко бросил стоящему рядом капитану дружины Тре, что тот остается за старшего, и бросился вдогонку за отцом. Своего родителя баронет искренне любил, несмотря на все его эксцентричные выходки, вспыльчивый, по-стариковски обидчивый характер, известное всей столице упрямство барона и резкость в высказываниях. Догнал и занял свое привычное место позади за правым плечом отца.

Конрад покосился на сына и одобрительно хмыкнул. Старый барон был скуп на похвалу, но втайне гордился своими отпрысками. Все его дети выросли настоящими воинами – не чета беспутным прожигателям жизни, большую часть времени тратящим на светские развлечения или увеселения попроще, если с финансами туго.

Добравшись до моста, барон первым делом подошел к командиру дозора, мимоходом отметив, что отправленная сыном подмога выстроилась возле моста и готовится к отражению возможной атаки.

– Докладывайте.