– Ой, Мэл, ладно тебе! Тот парень, которого ты все еще считаешь своим мужем, это Марк? Он не будет тебе препятствовать. На самом деле, если он наблюдает за тобой с небес, то, скорее всего, радуется, что у его любимой появился особенный человек, который согревает ее по ночам.

– Если он за мной наблюдает, – помрачнела Мэл, – я сгорю со стыда.

Джек смог убедить ее поехать. Всю дорогу до Сакраменто она нервничала, словно кошка на пути в ветклинику.

– Я просто не хочу, чтобы ваша семья решила, будто у нас серьезные отношения.

– А разве нет? – наигранно удивился он. – Ты так не считаешь?

– Ты знаешь, что в моей жизни больше никого нет, – призналась она. – Я полностью моногамна. Мне просто нужно время… Понимаешь…

– Да ладно тебе, – засмеялся он. – Я все понимаю.

– То есть?

– Я раньше всегда следил за тем, чтобы женщины, с которыми я встречался, четко понимали, что меня нельзя ничем связывать… Есть женщины, Мэл, которые могли бы подумать, что прямо сейчас я получаю по заслугам.

– Ты понимаешь, о чем я. Это сугубо мои проблемы…

– Я готов к проблемам. Я отношусь ко всему этому более чем серьезно.

– По отношению ко мне ты само терпение, Джек. И я это ценю. Просто мне не хотелось бы, чтобы твои родные неправильно все поняли. И еще – когда приедем, будем спать в отдельных комнатах.

– Нет, – твердо сказал он. – Мне уже за сорок. Я сплю с тобой каждую ночь. Я сказал отцу, что нас устроит одна спальня.

Мэл тяжело вздохнула. Она нервничала.

– Тогда ладно. Но сексом в доме твоего отца мы заниматься не будем!

Они вместе громко рассмеялись.

______

Июль в Сакраменто выдался гораздо более жарким, чем в Вирджин-Ривер. Жара стояла сильнее даже, чем в Лос-Анджелесе: Сакраменто располагался в уединенной долине, и сюда не долетали океанские бризы, чтобы слегка охладить землю.

Сэм Шеридан продолжал жить в доме, где воспитал пятерых своих детей, – в просторном пригородном доме в стиле ранчо, с пышной растительностью во дворе, бассейном и большой кухней. Когда Мэл увидела его, ей показалось, что она видит перед собой более взрослую версию Джека – это был мужчина того же роста и комплекции, с густой серо-стальной шевелюрой, широкой улыбкой и сильным рукопожатием. Джек с Сэмом крепко обнялись, радуясь встрече.

Все трое прекрасно провели вечер, отужинав стейком, зажаренным в гриле на заднем дворе, под хорошее красное вино. Мужчины настояли на том, чтобы самим вымыть посуду, поэтому Мэл взяла бокал вина и решила немного побродить по дому. В конечном итоге она оказалась в комнате, которая была похожа на рабочий кабинет Сэма или его домашний офис, а возможно, выставочный зал. Тут расположились письменный стол, телевизор, компьютер, книжные полки; все стены комнаты были увешаны наградами и фотографиями. На фото красовались дочери Сэма в свадебных платьях, а также все его внучки в возрасте от пяти до восемнадцати лет, но особое внимание Мэл привлекли снимки, которые она совсем не ожидала увидеть, – с Джеком. Те фото, которые она никогда не видела дома у Джека – с них на нее смотрел лихой морской пехотинец с рядами наградных лент на мундире. Джек с сослуживцами из различных взводов и отрядов, Джек и его родители, Джек рядом с генералами, под руководством которых ему довелось служить. Джек и ребята, приезжавшие в Вирджин-Ривер на встречу Semper Fi. И множество футляров с медалями. Она мало что понимала в военных наградах, но три «Пурпурных сердца», Серебряную и Бронзовую звезду было ни с чем не спутать.

Мэл протянула руку и задумчиво провела пальцами по стеклянной витрине с медалями. В этот момент сзади к ней подошел Сэм и положил руки ей на плечи.

– Он герой, – мягко произнес он. – И доказывал это не единожды.

Она оглянулась на Сэма.

– Джек сам об этом никогда не распространяется, – сказала она.

– О, я знаю, – рассмеялся Сэм. – Он у нас скромняга.

– Ну пап, – бросил вошедший в комнату Джек, протирая бокал кухонным полотенцем. – Я же просил тебя выбросить все это дерьмо.

– Ха, – хмыкнул Сэм, не обращая внимания на сына, и повернулся к нему спиной. – Эту звезду он получил за кампанию «Буря в пустыне», – принялся объяснять он Мэл. – А это – Босния. Там в зоне боевых действий оказались летчики со сбитого истребителя. Джек со своей частью отправились туда и вытащили их из пекла. В Афганистане его подстрелили, но он все же сумел вывести свой отряд из-под огня. А эта награда – с последнего конфликта в Ираке, он там спас шестерых человек.

– Папа…

– Ты закончил с посудой, сынок? – спросил Сэм, не оборачиваясь, и Джек, поняв намек, вышел из комнаты.

Мэл взглянула на Сэма.

– Как вы думаете, его это сильно беспокоит? Я имею в виду воспоминания?

– О, я уверен, что некоторые – да. Но они никогда не беспокоили его настолько, чтобы он не возвращался снова и снова. Командование всегда могло на него рассчитывать, он готов был участвовать в любых учениях и битвах. Мой сын получал медали из рук нескольких генералов и одного президента. Он был лучшим бойцом в морской пехоте, и я чертовски горжусь им. Он не хочет держать у себя эти медали. Поэтому отдал их мне, вроде как на хранение. Я должен беречь их здесь в целости и сохранности.

– Разве он не гордится ими? – удивилась она.

Сэм внимательно посмотрел на Мэл.

– Он гордится не медалями, а своими парнями. Он сражался ради своих людей, а не ради воинских наград. Разве ты этого не знала?

– Я знаю, что он служил в морской пехоте. Я встречалась с некоторыми из его друзей. Вот с этими парнями, – объяснила она, указывая на фотографию.

– Джек – прирожденный лидер, Мелинда, – произнес Сэм. Он оглянулся через плечо и, увидев, что его сына по-прежнему нет в комнате, продолжил: – Он смущается, что закончил лишь среднюю школу, в то время как все его сестры – и их мужья тоже – получили высшее образование, а некоторые даже заработали ученые степени. Но, по моему мнению, Джек добился большего, совершил больше добрых дел и спас больше жизней, чем большинство людей с высшим образованием. И если ты его хорошо знаешь, то должна быть в курсе, что он очень умен. Если бы Джек учился в колледже, он бы преуспел и там, однако сын выбрал свой путь.

– Он такой мягкий, – улыбнулась она.

– Да, есть такое. Я видел, как он нянчился с моими внучками, обращаясь с ними так, будто это заряд нитроглицерина, который взорвется, стоит ему сделать одно неловкое движение. Но на поле боя он становится твердым, как скала. Этот парень не просто морпех. Он герой, заработавший множество наград. Мы с его сестрами трепещем от осознания этого факта.

– Вам, наверно, было тяжело, когда он уезжал на войну.

– Да. – Сэм с задумчивым видом рассматривал фотографии и медали. – Ты не представляешь, как сильно мы с его мамой скучали по нему. Беспокоились. Но он занимался тем, к чему лежала его душа. И делал это хорошо. – Мужчина улыбнулся. – Нам лучше вернуться на кухню. Джек всегда чувствует себя не в своей тарелке, когда я хвастаюсь его подвигами.