Автомобиль тронулся, и Олег понял, что жить ему осталось несколько минут. Он, изловчившись, смог сесть и увидел, что за окошком мелькают одинокие домики, а значит, они подъехали уже к самому краю села. Людей нигде не было видно. Вскоре с обеих сторон дорогу обступили деревья, в темноте представляющиеся дремучим лесом. Автомобиль понемногу сбавлял ход, видно, художник выискивал место, где удобнее остановиться и выполнить свою угрозу — удавить Олега.

Позади показались огни автомобиля, идущего с дальним светом, который быстро приближался, даря Олегу несколько дополнительных минут жизни, — художник не мог воплотить задуманное, пока автомобиль их не обгонит. Валерий еще больше сбавил ход, чтобы мчащаяся сзади машина быстрее пошла на обгон. Внезапно на автомобиле загорелись проблесковые маячки, заработала сирена и прозвучал голос из громкоговорителя:

«Автомобиль ВАЗ 30–82, принять вправо и остановиться!» Автомобиль художника рванул с места, но милицейская машина легко обогнала его и стала подрезать, вынуждая остановиться.

«Мы спасены!» — с облегчением подумал Олег.

Автомобиль художника, не сбавляя скорости, вильнул вправо, выскочил на просеку, чуть не увяз в песке, но, немного побуксовав, выбрался и стал углубляться в лесную чащу. Милицейской машине пришлось развернуться, чтобы последовать за ним и… Олег услышал звуки, говорившие о том, что она буксует.

«Неужели надежда на спасение оказалась призрачной?» — не мог поверить Олег, пытаясь сесть, но его бросало из стороны в сторону — автомобиль то и дело подскакивал на корнях и кочках. Внезапно раздался страшный треск, машина заглохла и накренилась. Художник выскочил из автомобиля и открыл багажник. В его руках Олег увидел длинный нож, привезенный Андреем из Турции. Послышался гул мотора — милицейский автомобиль продолжал преследование.

«Поздно! — понял Олег. — Милиция еще далеко, и пока они подъедут, он успеет нас не только зарезать, но и порубить на кусочки, как для шашлыка». Когда художник наклонился над багажником, Олег, сжавшись, как пружина, в следующий момент выбросил ноги, сильно ударив его в грудь, так что тот отлетел на несколько шагов, и снова поджал ноги, готовясь нанести следующий удар. На этот раз художник был готов к атаке и, схватив Олега за ноги, вытащил его наружу. Вскоре рядом с ним оказалась и Наташа. Звук милицейского автомобиля был слышен уже совсем близко, мелькал свет его фар. Художник ногой наступил Олегу на грудь, лишив того возможности сопротивляться, и замахнулся ножом.

— Я не убийца! — сказал он и быстрым движением вспорол себе живот. Обливаясь кровью, он упал рядом с Олегом.

— С днем рождения, Натали! — Олег поднял фужер с шампанским.

— И тебя с днем рождения, Олежка! — отозвалась Наташа, протянув навстречу свой фужер.

Они расположились на открытой площадке ресторана, откуда открывался чудесный вид на реку, широкую, величавую, внешне спокойную, но могучую.

— Знаешь, ощущение такое, что и в самом деле заново родился, — произнес Олег, пригубив шампанское. — Когда лежал беспомощный в автомобиле, понимая, что через несколько минут умру, переосмыслил жизнь. Было так страшно осознавать, что окружающий мир будет существовать, а нас не будет! Ведь только перед лицом смерти начинаешь понимать: счастье — это сама жизнь! И все проблемы, неприятности подбрасывает нам не коварный Рок, а мы сами создаем их своими неразумными действиями.

— В этом ты прав, — энергично закивала Наташа. — Все, что нам пришлось пережить, — это только результат твоего легкомыслия, твоей привычки действовать, а лишь потом думать.

— Не надо преувеличивать, не такой уж я легкомысленный и бесшабашный.

— Ну конечно, это же не ты потащил меня на дачу, сделав перед этим все, чтобы мы там непременно встретились с убийцей, — укоризненно сказала Наташа.

— Я не специально, так получилось, — Олег виновато пожал плечами.

— Скажи еще «Больше не буду!» — рассмеялась Наташа.

— Я больше не буду! Я больше не буду! — громко произнес Олег, и люди за соседними столиками стали на них оглядываться.

— Тише! — всполошилась Наташа. — Мы же здесь не одни.

— Разве плохо, что я больше не буду?

— Вот заладил, словно попугай. В том, что при первой же возможности ты опять вляпаешься в какую-нибудь историю, я не сомневаюсь. Меня вот мучает ряд вопросов. Выходит, дневник Родиона Иконникова тут вообще ни при чем?

— Чертовщина, сопровождавшая всю эту историю, была заложена в наших предрассудках и страхах. Ведь проще сослаться на сверхъестественное, чем докапываться до сути.

— Эсэмэска, которую получил Андрей, смерти его родственников с периодом в тридцать лет — все это лишь совпадение?

— Получается так. СМС — чей-то розыгрыш, много подобного гуляет в инете. Кстати, я нашел этот сайт и ответил на вопросы. Послал СМС, но пока не получил ответа. Надеюсь, лет сто пятьдесят мне гарантировано.

— А если все это — совпадения лишь на первый взгляд? Если в этом все же есть некая иррациональная закономерность? Родион Иконников не дожил до наших дней, но своими действиями предопределил эти события. Его дневник, как брошенный в воду камень, вызвал на ней круги, которые достигли нас и будут расходиться дальше.

— Натали, мы этого точно не знаем и никогда не узнаем. А вот то, что своим спасением мы обязаны Веронике, никаких сомнений не вызывает. Она догадалась позвонить в милицию и сообщить о том, что нас похитили, даже назвала номер автомобиля художника. Есть предложение выпить за ее здоровье. Жаль, что она отказалась составить нам компанию.

— Поддерживаю! Вероника — наша спасительница! Удачи ей и счастья! — воскликнула Наташа, и их фужеры отозвались хрустальным звоном. — Вероника сильно переживает из-за смерти Андрея. Я ей долблю-долблю, что надо думать о будущем ребенке, а не изводить себя, а она плачет и читает вслух стихи Зинаиды Гиппиус и других символистов. — Наташа вздохнула.

— Она сейчас живет у мамы? — поинтересовался Олег. — Как тебе ее мама?

— Очень набожная, все бьет поклоны, отмаливает грехи, видно, их у нее накопилось очень много. Ведь Вероника полжизни провела в детском доме. В глубине души она на нее до сих пор обижается, поэтому даже художнику не рассказала, что нашла маму.

— Да уж, особо гордиться ей нечем, — подытожил Олег.

— Олежка, ты не прав: мама есть мама, и она одна, — не согласилась Наташа и перешла на другую тему: — А как Вероника распрощалась со своим художником! Такой жестокий, предусмотрительный убийца, а все-таки решил оставить ее. Неужели он не понимал, что при этом сильно рискует? Если бы не звонок Вероники, то все эти убийства легко сошли бы ему с рук, а наши тела гнили бы в лесу. Почему он так поступил?

— Видно, его любовь к ней была сильнее инстинкта самосохранения. Он понял, что наступил переломный момент: Вероника либо останется с ним, либо уйдет, но тогда жизнь для него потеряет смысл. Оставив ее одну, он этим как бы сказал: я могу быть не только преступником, но и жертвой. Сейчас я в твоих руках и готов стать жертвой. Выбор за тобой: принять ее или отвергнуть. Вероника приняла его жертву и тем самым спасла нам жизнь.