– Нет! – Только теперь Сесилия осознала всю полноту катастрофы, и ей стало трудно дышать. Ноги подогнулись, и она рухнула на колени перед торжествующей Дженни. – Прошу тебя, делай со мной все, что захочешь. Возьми все – мой дом, это заведение, деньги. Только не трогай Фебу. И отпусти тех девочек.

Дженни присела рядом на корточки и пододвинула к ней пресловутую книгу.

– Я уже говорила, что с теми девочками все решено. Они куплены. За них заплачено. Осталось только дождаться, когда за ними придут их хозяева. А лорд‑канцлер осыплет меня золотом, как Мидас, за расшифрованную информацию Генриетты. Так что ты лучше начинай писать, пока тобой не занялся Уинстон.

Сесилии пришлось собрать в кулак всю свою волю. Она понятия не имела, сколько сможет выдержать, прежде чем выдаст все известные ей тайны. Но Феба… За Фебу она выдержит все.

– Ты работаешь на Кровавый Совет? – спросила Сесилия. – Тебя заставили?

– Милая, меня никто не заставлял, – ответила Дженни, вставая. – В этом мире можно только или съесть, или быть съеденным. А за столом Кровавого Совета кормят лучше, чем в любом другом месте. Генриетта отказалась дать им то, чего они хотели, но я не столь щепетильна, поэтому… В общем, когда она начала складывать части головоломки в единую картину, я ее убила.

– Бомбу тоже ты заложила? – Сесилия поняла, что все время была доверчивой слепой дурой. Она так боялась волка у ворот, что не заметила змею, шипевшую ей в самое ухо.

Дженни едва заметно улыбнулась, словно вспомнила что‑то забавное.

– Я думала, что взрыв выйдет поменьше, и была уверена, что с Фебой будет покончено. И я кинула в тебя полено. Но кто знал, что у Рамзи рефлексы, как у дикого зверя?

– Ты воплощение зла! – заявила Сесилия. – Подвергать девочек таким мучениям… Поощрять насилие над женщинами…

Дженни криво усмехнулась.

– А ты думаешь, меня продала моему первому мужчине не женщина? Ты уверена, что Генриетта не оказывала мелких услуг дьяволу, прежде чем я раздобыла настойку наперстянки и отправила ее в ад? – Она повернулась к двери и положила руку на засов. – Я не воплощение зла, девочка, я просто зла. Зла и безжалостна. Но такой была бы любая другая на моем месте. И ты тоже.

– Нет! – воскликнула Сесилия. – Ничто не заставило бы меня совершать такие мерзкие поступки.

– Возможно. Но это только потому, что ты слаба. Ты считаешь, что доброта спасет тебя, но это величайшее заблуждение. Поэтому ты никогда не выйдешь отсюда. – Дженни кивнула Уинстону. – Дай ей бумагу, и если она перестанет писать раньше, чем закончит расшифровывать книгу, то можете использовать ее… как захотите.

– С радостью. – Дворецкий смотрел на Сесилию сверкающими глазами.

Сесилия же смотрела на него в изумлении. Ведь она помогла ему после взрыва, позаботилась, чтобы его перевязали, и выплатила жалованье, хотя игорный дом не работал. А Уинстон намерен отплатить ей за доброту жестокостью?

Сесилия взяла книгу и задумалась. Поможет ли неправильная расшифровка выиграть для Фебы немного времени? Но тут снаружи раздался громкий мужской крик: это был крик боли, такой очевидный, что у Сесилии мурашки по спине пробежали.

Внезапно дверь с грохотом распахнулась, ударив Дженни, и та повалилась на пол. В комнату же вошел Рамзи, как всегда совершенно невозмутимый. И двигался он, словно хищник, абсолютно уверенный в себе хищник, готовый вонзить клыки в свою жертву.

Рамзи лишь скользнул взглядом по Сесилии, затем уставился ледяными глазами на всех остальных. Он еще не стал лондонским лордом Рамзи. Его волосы оставались в беспорядке, как в Шотландии, а одежда была несвежей. И это был не служитель правосудия, связанный положениями закона. Такой Рамзи был способен на все.

Сесилия с облегчением вздохнула и, вскочив на ноги, радостно рассмеялась. Рамзи жив, и он спасет Фебу.

– Только тронь ее, и я тебе голыми руками оторву голову, – сказал он Уинстону очень тихо, но его услышали все. – Только тронь ее, и я вспорю тебе брюхо и вытащу все внутренности наружу. Причем постараюсь, чтобы ты жил подольше и чувствовал боль. Я заставлю тебя мечтать о казни, как об избавлении.

Сесилия решила впоследствии сказать Рамзи, что ему удивительно хорошо удается играть словами.

Странно, но он особенно не спешил, позволил мужчинам оправиться от шока, принять боевые стойки и достать оружие.

Уинстон и его напарник без шеи двигались быстро. Уинстон размахивал кинжалом, а тот, что без шеи, – длинным ножом. Индус извлек откуда‑то пистолет.

– Пристрелите его! – завизжала Дженни.

– Сначала подумай, что делаешь, – предупредил Рамзи. – Ты, вероятно, меня не знаешь, но я безжалостен, терпелив, и меня совершенно не смущает вид крови. Я буду убивать тебя медленно, как чума, а потом брошу твои останки у тебя на пороге как послание тем, кто захочет за тебя отомстить. Ты меня понял? Ты готов оказаться в том аду, который я устрою лично для тебя?

– Это правда. – В комнату вошел граф Армедиано с пистолетом в руке, нацеленным прямо в лоб индуса. – Я недавно имел… небольшое столкновение с Рамзи, поэтому со всей определенностью могу сказать: если я – хирург, то он – мясник. И не знаю, кто опаснее.

Если бы руки Сесилии не были связаны за спиной, она наверняка протерла бы глаза, чтобы убедиться, не обманывало ли ее зрение.

Неужели граф Армедиано? Его черные волосы были аккуратнейшим образом причесаны, но серый костюм был сильно измят, как и одежда у Рамзи. Сюртука на нем не было вообще, а рукава рубашки были закатаны, так что виднелись могучие мускулы.

– Я сказала, убейте этих ублюдков! – визжала Дженни, пытаясь встать на ноги. – Если вы этого не сделаете, Кровавый Совет получит ваши головы.

Рамзи чуть наклонился и взглянул на Дженни.

– Когда я закончу с этим мусором, мадам, вам захочется стать невидимкой, – сказал он.

– Ты мне ничего не сделаешь! – выкрикнула Дженни с истерическим смехом. – Лорд‑канцлер…

– …Только что арестован силами Скотленд‑Ярда, – перебил Рамзи. – Но помяни мое слово, женщина, если ты еще раз подашь голос, когда тебя не спрашивают, я вырву тебе язык.

Раздался выстрел, и Сесилия в испуге вскрикнула и втянула голову в плечи. Когда звон в ушах прошел, она услышала еще более ужасные звуки – крики девочек, запертых в подземных клетушках и не имевших никакого представления о происходящем.

Индус же рухнул на пол, и Армедиано мгновенно подхватил его пистолет, при этом не сводя глаз с Уинстона.

– Ох, Чандлер, – упрекнул его Рамзи, – разве можно стрелять в таком маленьком помещении.

«Чандлер?» – удивилась Сесилия.

Так называемый граф, вооруженный теперь двумя пистолетами, пожал плечами и ответил:

– Я видел, как он дернулся, милорд.