Новость о моём замужестве она восприняла спокойно, что заставило меня удивиться и даже немного позавидовать такому спокойствию.

Потом чуть хриплым голосом подруга рассказала мне о бардаке, который начался после моего побега. Как род Оркоми накинулся вначале на правителя, затем на Лиззи, а после, грубо отчитанные Айяном, все переключились на раэра Дэмиса Йэхара, потому что все видели, что мы стояли вместе и даже за руки держались.

Если род мужа моей дорогой Лиз надеялся запугать Дэмиса, то они явно плохо его знали.

Были посланы. Откровенно, грубо и все разом.

Впечатлились. А после решили окончательно убедиться в абсурдности происходящего, для чего массово направились к той самой бабушке Орви.

Уже у неё, в маленьком деревянном домике на лесной полянке, все, как могли, объяснили, что произошло, как я выгляжу и что я сделала.

И очень, вот просто очень удивились, когда пожилая старушка с доброй улыбкой и мутноватыми светлыми глазками вдруг поднялась из кресла и воскликнула: «Адочка!».

— Адочка? — Не поверив, переспросила я, сильно скривившись.

Никогда не любила, когда меня называли вот так.

— Тихо! — Шикнула Лиззи и продолжила свой увлекательный рассказ.

Оказывается, я умерла. По крайней мере, так считал весь род Оркоми. У меня даже есть своё местечко в семейном склепе.

Лиз не удалось узнать всё в деталях, но из обрывок фраз выходило, что в моей смерти обвинили мой народ. Не айэров, а тех воинов, что вошли в открытый императорским братом портал.

И, Тьма, это разом объясняло так много!..

Член правящего рода, маленький ребёнок, был убит вторгшимися захватчиками из другого мира. И мы всё это время удивлялись: чего это айэры нас так не любят?! Чего это они поубивали всех, кого первыми увидели по другую сторону портала? Чего это они такие холодные и жестокие?

Никто не знал о том, что сделали наши воины.

Или… не сделали? Я же жива.

Когда мысли в очередной раз начали путаться в голове, я поняла, что мне нужно узнать эту историю из первоисточника.

От бабушки Орви.

Насколько я поняла, я была с ней в тот момент, когда меня теоретически убили. Значит, она лучше всех остальных знает, что произошло.

И как я оказалась не мёртвой, а в другом мире совершенно одна.

Потом Лиззи рассказала о том, как меня тщетно искали чуть ли не всей столицей. Обошли каждый дом, заглянули в леса, пошли по магическому следу, но и он никуда не привёл.

Всё же не зря я вчера петляла, уходя от преследования.

Итог:

1. Я испортила Лиззи лучший день в её жизни.

2. Показала своей внезапно обретённой семье свои «лучшие» стороны — трусость и импульсивность.

3. День, который должен был стать и для меня самым лучшим, вышел очень странным: я заставила Дэмиса жениться на себе, хоть он и не был сильно против, не пригласила никого из важных людей на наше бракосочетание, сделала это на ночь глядя, даже не обдумав, без платья и прочих маленьких радостей.

Я даже с семьёй его не знакома!

Тьма!

Дом, дорогу до которого мне показала Лиззи, был единственным на весь просторный луг.

Кое-где виднелись редкие деревья, основная полоса которых шла кругом на приличном расстоянии от дома.

Зелёного. Или голубого. Честно говоря, с такого расстояния определить его цвет было довольно затруднительно.

В один этаж с чердаком. Три узеньких окошка с белой рамой с одной стороны, ещё три и какая-то пристройка — со стены рядом. Трубы в крыше. Деревянный забор. Несколько небольших построек дальше, за домом.

Глядя на него, я бы никогда даже не подумала о том, что здесь может жить кто-то из правящего рода. Слишком уж простенько и, откровенно говоря, бедненько.

Где замок? Где хотя бы дом в семь этажей?

Я стояла довольно далеко, за несколько сотен метров, и сквозь высокую — мне по грудь — траву не могла видеть весь дом целиком. Уверена, и из него меня было не видно.

Но я ошиблась.

И поняла это, едва из-за дома вышла одинокая фигура в чём-то светло-фиолетовом. Человек остановился. Кажется, он смотрел в мою сторону, из-за чего мне стало немного неуютно: словно я сунулась на чужую территорию и теперь подсматриваю.

Внезапно фигура подняла руку и… приветливо помахала мне.

Точно мне? Я невольно заметалась взглядом по лугу, но кроме нас двоих здесь никого не было.

Этот человек мог увидеть меня? Он точно машет мне?

Не желая показаться глупой, я всё равно неуверенно подняла ладонь чуть выше головы и неловко махнула в ответ.

Махать незнакомец — или, скорее, незнакомка — перестала, медленно опустила свою ладонь, постояла ещё, глядя точно на меня, а в итоге развернулся и неторопливо направилась к дому.

И что-то у меня такое чувство появилось, словно меня приглашали заглянуть в гости.

Или мне просто хотелось, чтобы меня пригласили?

Я только что махала бабушке Орви. Возможно, моей родной бабушке — члену моей семьи.

С ума сойти просто.

Если бы ещё пару дней назад кто-то сказал мне об этом, я бы…

Не сумев найти адекватные причины сбежать, я несмело двинулась к дому. Пару раз нога цеплялась за особенно густую траву или редкие кочки, и я, спотыкаясь, чуть не падала, но каким-то чудом всё равно ловила равновесие и продолжала идти.

Дом приблизился как-то совсем внезапно, деревянным изваянием нависнув надо мной.

Точно определить его цвет я не смогла даже вблизи.

Краска не первой свежести, местами уже потрескалась, а кое-где даже облупилась до тёмного дерева.

Старый дом, но почему-то такой… уютный? Приятный. Даже, возможно, родной: мне так и хотелось заглянуть внутрь, осторожно втянуть носом поселившийся внутри запах, прикоснуться к каким-нибудь незначительным, создающим уют мелочам.

Но не смотря на это желание, я осталась упрямо стоять у стены между двух окон и разглядывать окрашенные доски.

Ада, ты уже большая девочка. Ты точно знаешь, что решение проблемы не придёт к тебе само, если ты будешь стоять и пусть даже очень долго его ждать.

Несмело, очень боясь сделать неверное движение, я обошла дом, который совершенно точно не узнавала.

Он казался мне родным, но незнакомым.

Дверь оказалась с другом стороны. Мне пришлось подняться по двум массивным деревянным ступенькам, чтобы осторожно войти в неё и оказаться в небольшом помещении с полосатыми коврами на полу, деревянным столиком и стульями у одной из стен и ещё одной дверью — открытой словно бы в приглашении.