Ласситер выпрямился и приказал себе успокоиться. Оставив Азетти в центральном проходе, он прошел за алтарь и в течение получаса переходил из одной комнатушки в другую в поисках второго выхода. Похоже, церковь упиралась в ряд других домов. Земля в средние века ценилась дорого, особенно под защитой городской стены.

Искать второй выход из жилища священника не имело смысла. Оно являлось продолжением церкви и плотно примыкало к соседнему дому. Итак… что же выбрать? Если остаться внутри, сюда рано или поздно войдут эти двое.

Ласситер медленно открыл дверь и, остановившись на верхней ступени лестницы, внимательно осмотрелся. В ярком свете выглянувшей из-за туч луны площадь казалась пустынной. Он быстро спустился по ступеням и двинулся к фонтану. Лунный свет отражался в воде, и казалось, что из пасти льва изливается искрящийся голубой поток.

И в этот момент Джо увидел его. Залитый лунным сиянием человек стоял на углу виа делла Феличе, в том месте, где улица вливалась в площадь. Через мгновение луна скрылась за облаком, и человек исчез. Исчезновение было настолько полным, что Ласситер подумал, не пригрезился ли ему этот тип. Он свернул на другую улицу, названия которой не знал, и шагал по ней до тех пор, пока не уперся во тьму. Ласситеру показалось, что навстречу ему выступила стена дома.

Матрас. Ласситер развернулся и бросился бежать. Но бежать было некуда.

– Ченцо, он здесь, – негромко произнес Матрас. Голос у него оказался на удивление высоким, почти женским.

Ласситер обвел взглядом площадь, фонтан, церковь, кафе, парапет. Выхода не было. Матрас и его напарник быстро приближались. Он видел, как в темноте поблескивают их зубы. Убийцы смеялись.

Ласситер попятился. Ему было все равно, куда двигаться, лишь бы подальше от этой жуткой парочки. Тот, что поменьше, полез в карман пиджака и извлек «вальтер» с глушителем на конце ствола. Поворотом руки он закрепил глушитель и что-то пробормотал приятелю. Спина Ласситера уперлась в парапет. Все. Конец пути.

По мере того как убийцы замедляли шаг, он смог наконец рассмотреть их лица. Мужчина с пистолетом был молод и уродлив. Видимо, при появлении на свет его рожу так сильно сжали хирургическими щипцами, что она стала походить на верблюжью морду. Глаза выпирали из орбит, короткие волосы топорщились, словно щетка, и казались лишь тенью на голом черепе.

Матраса сделали из другого материала – скорее всего отлили из чугуна. Его физиономия, впрочем, как и тело, была квадратной. Создавалось впечатление, что громиле следует бриться по меньшей мере раз в час. Его вьющиеся волосы образовывали на голове огромную черную копну, а маленькие глаза горели яростным огнем.

«Я могу напасть на них, – думал Ласситер, – или перепрыгнуть через парапет и ждать, что произойдет». Оба варианта представлялись ему смертельными, однако один, вероятно, окажется менее смертельным, чем другой. Вот бы обернуться и посмотреть через парапет, чтобы оценить траекторию возможного падения! Интересно, будет ли это вертикальный полет к смерти, или он покатится по склону, который задержит движение? Ласситер не мог припомнить, что находится за стеной, и в то же время не мог отвести глаза от приближающихся убийц.

Лишь когда Верблюжья Морда начал поднимать пистолет, Ласситер осознал, что уже принял решение. Почти небрежно он положил левую руку на парапет, развернулся и перебросил тело в пустоту. Позади и теперь где-то наверху раздались хлопки – три последовательных выстрела. Но он уже летел вдоль скалы, и, как ему казалось, летел слишком долго.

«Я покойник, – подумал он. – Мертвец. Уже умер». Он летел в водовороте тьмы и не мог ничего разглядеть. Но всемирное тяготение без всякого предупреждения приложило его всем телом о склон и, выдавливая из легких остатки воздуха, покатило вниз. Ласситер снова взлетел, упал, подпрыгнул и покатился вниз, словно вышедшая из-под контроля и состоящая из одного человека лавина. Он инстинктивно подтянул колени к груди и прикрыл голову, превратившись в человека-ядро.

В мозгу билась последняя связная мысль: если он встретит на пути хоть какую-нибудь преграду, все будет кончено. Осколок скалы, например. Голова, как яйцо, раскалывается… кругом мозги. Или дерево… даже дерево разорвет на две части. Угол падения. Все по науке! Соотношение скорости и массы.

Внезапно Ласситер почувствовал, что он, подобно бейсболисту, скользящему ко второй базе, пытается тормозить вытянутыми вперед ногами, одновременно цепляясь за землю скрюченными пальцами. Но попытка не удалась, и его тело как нож прошло сквозь кусты. Наконец Джо резко остановился, упершись ногой в валун.

Спасен. Если только уже не умер. Но похоже, все-таки жив. Для мертвеца слишком сильно болит все тело. Правый бок, куда его били раньше, горел огнем, а лодыжку словно проткнули железным прутом. Боль в ноге растекалась от пятки к бедру. Во рту ощущался привкус крови, а лицо казалось шершавым, как терка… Ласситер боялся пошевелиться.

А если он попытается встать – и не сумеет? А если его парализовало? Он лежал на спине и смотрел на играющую с облаками в прятки луну. Воздух был пропитан запахом пиний, а ночь выдалась на удивление светлой. Издалека до него долетал свист тысячи птиц. Птиц?

Надо вставать. Если он не сможет двигаться, то придется кричать и позволить Матрасу с дружком всадить в него пулю, чтобы покончить с мучениями.

Ласситер втянул воздух и, со стоном перекатившись на живот, дотянулся до ближайшей сосны. Крепко вцепившись в ветку, он встал, огляделся и убедился, что находится на склоне холма, чуть выше городской стены. Почва здесь была сравнительно ровной. Стоянка машин находилась в нескольких сотнях футов, а за ней лежало залитое светом футбольное поле, на котором по-прежнему шла игра. Опять послышался свист – свистели не птицы, а болельщики, выражавшие свое недовольство.

Присев, Ласситер пощупал вокруг себя почву, чтобы найти костыль. Под руку попалась сухая сосновая ветка. Он проверил ее на прочность – ветка согнулась, но выдержала его вес.

Ласситер захромал к автомобильной стоянке, стараясь понять, почему так болит лодыжка. Он не знал, что это – перелом или растяжение, – но голеностоп с каждым шагом становился все более пухлым. Чтобы доковылять до парковки, потребовалось десять минут, а добравшись до места, Ласситер услышал радостный рев множества глоток. Кто-то забил гол.

Крошечная стоянка была забита машинами и велосипедами любителей футбола. Ласситер, остановившись под кедром, стал искать свой автомобиль, опасаясь, что выезд заблокирован. Его опасения оказались напрасными. Машина стояла там, где он ее оставил, и путь для нее был свободен. Ласситер уже собирался двинуться вперед, но его внимание привлек огонек зажигалки, вспыхнувший на переднем сиденье черного «ровера». Лицо за ветровым стеклом он не сумел рассмотреть, но увидел, что в машине притаились двое.

Ласситер замер на вдохе. Конечно! Из города вел единственный путь. Матрасу не пришлось ломать голову. Если Ласситер спасся, прыгнув через парапет, у него оставался единственный вариант – идти к машине. Не мог же он катиться по этой вонючей горе до самой реки и голосовать, надеясь на попутную машину до Тоди.