секреты: например, то, что муж раз в неделю навещал молоденькую двадцатилетнюю булочницу… Всегда думаешь, что знаешь людей, но, в сущности, не знаешь о них ничего, пока не обнаружишь какие-нибудь их гадкие секреты, правда? И конечно, как и в первый раз, меня вдохновили «Метаморфозы».

– А потом были Коста-дель-Соль, Бенальмадена…

Он кивнул.

– Да. Я проводил там летний отпуск в две тысячи восемнадцатом. И точно так же на пляже увидел супружескую пару. Вид у них был до жути счастливый. Они громко хохотали, радовались на полную катушку, тискали друг друга, бесстыдно не обращая внимания на находившихся рядом людей. А я был в одиночестве среди толпы купальщиков и возненавидел их. А потом узнал, что рядом с ними сдается дом. Шикарная вилла, которой никак не могли найти нанимателя. И я решил поселиться в ней под вымышленным именем Назон. Как Овидий. Забавно, правда? А дальше ты знаешь. Фоторобот, который составили, был на меня совсем не похож. Надо, правда, сказать, что я сбрил бороду и не расставался с каскеткой и солнечными очками. Что же касается ДИМАСа, то в прошлом году проект был уже на мази, а вот результатов приходилось ждать долго. Тогда я решил воспользоваться тремя убийствами, чтобы, так сказать, бросить ДИМАСу кость. И это превзошло все мои ожидания.

– А Улисс?

Его лицо просветлело.

– Улисс – это шикарный подарок судьбы… Когда я услышал историю о двух студентах-хакерах, которые взломали компьютер одного из своих профессоров на факультете точных наук, я захотел с ними познакомиться. Рассказал им о ДИМАСе, и они восприняли мой рассказ с энтузиазмом. Однако, посмотрев на Улисса, я сразу понял, с кем имею дело: с социопатом.

Губы его растянула улыбка.

– Но благодаря Улиссу у меня все получилось. Я проник в ваши головы. Я оставил там отпечаток, который уже ничем не сотрешь. Я навсегда поселился в твоих ночных кошмарах, Лусия.

Она еле удержалась, чтобы не ответить ему как следует.

– А зачем было убивать Алехандро и Ассу?

– Алехандро за несколько минут до того услышал наш с Улиссом разговор на факультете. Я не мог рисковать: либо она, либо Алехандро могли все рассказать тебе.

– Но откуда Улисс мог узнать, что произошло потом? Ведь даже ты был не в курсе…

– Улисс ничего не знал – он просто запаниковал, и все. Он все больше и больше боялся, что ты до всего докопаешься… Я думаю, что смерть Алехандро и ощущение, что тиски сжимаются, убедили его, что пора делать ноги… Но это не помешало ему посылать мне сообщения с неизвестного номера с просьбами позвонить ему. Я позвонил. Он был в панике и не знал, что делать. Я воспользовался тем, что ты спала, уговорил его войти в дом и отдал ему оружие, хранившееся у меня еще со времени первого убийства. Это был нож, гораздо более бесшумное и занятное оружие, чем любое огнестрельное. К тому же Улисс прекрасно умел с ним обращаться…

– Давай вернемся к ребенку, к маленькому Оскару, – сказала Лусия, и в голосе ее вдруг зазвучал холод. Она заметила, что Саломон словно застыл. – Тогда во дворе ты не закончил начатую фразу. Ты знаешь, что было с ним дальше, верно? – резко бросила она.

Профессор не смог удержаться от оценивающей, вызывающей улыбки.

– С тех пор как увидел тебя, я сразу понял, что ты причинишь мне кучу хлопот… Да, это верно. Я не соврал тебе, когда сказал, что все эти годы не переставал думать о нем.

– И тогда?..

– И тогда я возобновил контакт с Сесаром Болканом.

– Когда?

– Четыре года назад, после убийства в Сеговии. Я вернулся на то место и заглянул к нему.

– И Сесар тебя узнал?

– Узнал… А мальчик, которого так и не нашли… Я знаю, кем он стал. Он стал… Анхелем.

Лусия вздрогнула.

– Значит, Анхель – это Оскар?

Саломон кивнул.

– Как же Болкану удалось растить и воспитывать его без ведома окружающих все эти годы?

– Я полагаю, ты знаешь о деле Наташи Кампуш? Эту австрийскую девочку с десяти до восемнадцати лет держали в подвале. Была еще Джейси Дьюгард, которую похитили из автомобиля на автобусной остановке. В каждом случае жертвам удавалось выбраться на волю. То же самое произошло и с Анхелем… То есть с Оскаром. Разве что ему не удалось сбежать… Первые годы он провел в заточении в подземной комнате в усадьбе. Ни с кем не общался, жил в отдалении от мира. Постепенно Болкан стал позволять ему подниматься на первый этаж, потом играть во дворе. И в один прекрасный день представил его как своего помощника по дому. По всей видимости, ради мальчика он лез из кожи вон, и тот ни в чем не нуждался. Удивительно, но Анхель не выказывал ни малейшего желания расстаться со своим похитителем. Может быть, Болкан подсадил его на наркотики…

Лусия недоверчиво покачала головой.

– И Анхель ни разу не пытался на него донести? Может, они любовники?

Борхес пожал плечами.

– Я никогда не знал истинной природы их отношений. Знаю только, что между ними установилась какая-то странная связь. Анхель был очень привязан к Болкану.

– Если уж говорить о привязанности, – сказала Лусия, – ты имел какое-то отношение к его убийству?

– Скажем так… Сесар, как и Улисс, был единственным, кто мог помочь тебе добраться до меня. Об Экторе я и не думал. Пока он жив, Сесар не мог на меня донести: в той же ситуации он скорее донес бы на себя самого. Но я начал бояться, что ты его арестуешь и кончится тем, что преступление будет раскрыто. Если б Сесар потерпел такую неудачу, то я уверен, что он потянул бы за собой и меня.

– И как тебе это удалось? Мы же все время были вместе… Анхель исчез сразу после смерти Болкана. Он тебе помогал?

Саломон кивнул.

– Помнишь ту ночь в Граусе? Ты тогда увидела, как я о чем-то беседую с молодежью на площади. Они рассказали мне, где Анхель приторговывал наркотой, и я отправился к нему. Я предложил ему денег, чтобы он выслушал меня, и сказал, что у меня для него есть очень важная информация. Поначалу Анхель отнесся ко мне с недоверием, но деньги для парня оказались важнее, и он пошел со мной. Я сказал ему, что знаю, кто он такой, что ему довелось пережить, чем он занимается сейчас, живя в усадьбе у Сесара, и что там на самом деле происходит. Исходя из того, что говорил мне Сесар четыре года назад, я