Богиня со спутниками присоединилась к теплой (в градусном отношении тоже) компании на поляне, ожидая, когда будет дан сигнал к началу охоты. Прыткий Рик, опережая кавалеров, первым вручил ей бокал. Элия пригубила, случайно поймав взгляд Нрэна, не преминула послать ему провоцирующую улыбку и медленно облизнуть губы. Воитель тут же отвернулся.

– Может, тебе банан или фандессу предложить на закуску, дорогая, – тут же проказливо уточнил Джей, следивший за проделкой сестры с нарочито-придурковатым видом, и мечтательно протянул: – А там и вовсе отменим эту охоту, объявим эротическое шоу!

Элия рассмеялась и дернула хулигана за ухо, пока Энтиор не успел обидеться на то, что любое шоу, даже в исполнении возлюбленной стради, может быть лучше его охоты…

Псы оглушали заливистым лаем, ржали лошади. Особенно старались буланый Цеп Рика и игреневая Кара Джея, словно задавшиеся целью перекрыть весь гам или хотя бы перекричать друг друга. Трубили, устроив настоящую перекличку, рога. Но если Энтиор посылал приказы своим ловчим, то вдрызг пьяный Кэлер старательно, во всю силу легких выводил какую-то бравурную мелодию, пришедшую на ум, чем изрядно мешал брату. Импровизация, кстати, как и любое творение бога бардов, была гениальна, но даже сидя на коне, принц умудрялся покачиваться и едва держался в седле. Его любимец Рубеж старательно переступал ногами, стремясь найти равновесие, потерянное хозяином. Конь Лимбера – Рыцарь – изо всех сил подражал собрату. Великолепные жеребцы даже смогли развить приличную скорость, чтобы не отстать от центра кавалькады. Треск сучьев и хвороста под копытами, улюлюканье и громкий смех довершали звуковую картину происходящего.

Рядом с Элией, отнюдь не рвущейся в центр кавалькады (наблюдать за охотничьими забавами родичей ей было интереснее со стороны), скакал Злат. После некоторого раздумья принц выделил почетному гостю самого злобного, за исключением собственного вороного Дакнесса, коня из личных конюшен, оказав тем самым гостю честь.

Энтиор разрывался между двумя одинаково сильными желаниями: находиться поблизости от сестры и возглавлять охоту. Сейчас, когда, судя по сигналам рожков, желанная цель – маленькое стадо оленей – уже была близка, принц пришпорил коня и положил пальцы на спусковой крючок самострела.

Бог наслаждался охотой, тем занятием, ради которого его создал Творец, и был счастлив. Ноздри хищно раздувались, бирюзовые глаза сияли ослепительным льдом, улыбка змеилась по губам. От удовольствия Энтиор даже слегка выпустил клыки.

Охотничий азарт захватил и Рика, Джея, Кэлберта, Мелиора. Принцы рвались вперед. Но тихий Тэодер на своей Тени почему-то неожиданно оказался на первом плане.

Придержав коня, Энтиор пустил первую стрелу. Зазвенела спущенная тетива, и стрела бога охоты пронзила самого крупного и красивого оленя, угодив прямо в глаз животному. Начали стрелять другие принцы, животные заметались, стремясь найти выход из западни, но со всех сторон были люди и страшные собаки. Олени стали падать один за другим.

Вот вампир, едва выпустив стрелу, практически мгновенно заложил новую, натянул тетиву и перевел свой любимый, инкрустированный черненым, не дающим бликов серебром, вырезанный из черного дерева самострел на следующую мишень – мощного рогача оленя. И в этот момент к охотнику прорвался Кэлер на своем мощном, как скала, жеребце, за ними последовал Лимбер.

– Хватит, Энтиор, пожалей зверюшек! – в шутку крикнул принц, натягивая поводья, и собрался по-дружески ткнуть брата в бок, но тут в Рубежа врезался Рыцарь, дружеский тычок силача Кэлера получил дополнительную силу и едва не вышиб вампира из седла. Каким-то чудом мужчина удержался, но, теряя равновесие, отвел в сторону тяжелый самострел и случайно нажал на спусковой крючок. Звякнула тетива, и быстрая стрела принца просвистела в толпе родственников.

Ахнула, прижав руку к щеке, принцесса, встревоженно заржала Чайка, чувствуя боль хозяйки. Но, кроме Энтиора, Злата, поймавшего стрелу раскрытой ладонью, и, разумеется, самой Элии, этого, казалось, никто не заметил. Боги, позабыв обо всем на свете, целиком отдались кровавому развлечению. Сейчас, явись к ним с личным визитом ради оглашения воли сам Творец, они не приметили бы и его. Конечно, трагическое происшествие засек и бдительный Нрэн, но, мгновенно оценив незначительность ущерба, приблизиться к кузине, а тем более предложить ей помощь не посмел, предпочел наблюдать за всем происходящим и волноваться издалека.

– Кэлер, медведь полоумный, что ты натворил! – в сердцах воскликнул Энтиор и погнал коня к принцессе.

– Ох, а что? – пьяно удивился Кэлер, но, так и не дождавшись ответа от стремительно исчезнувшего брата, потянулся за катастрофически пустеющей флягой с вином.

– Ты не дал ему выстрелить в оленя, сынок, он промазал, – деловито, с пьяной серьезностью пояснил Лимбер и приложился к собственной фляжке. Освободившись от условностей дворцового этикета, король отрывался на полную катушку, подозревая, что в следующий раз такой денек у него выдастся ох как не скоро…

Повелитель Межуровнья отбросил прочь стрелу, не оставившую на его вполне теплой и мягкой на вид ладони даже царапины, и подъехал почти вплотную к принцессе.

– Давай посмотрю, – нахмурившись, попросил Злат и осторожно отнял руку Элии от пораненной щеки.

На нежной коже красной нитью тянулся не широкий, но достаточно глубокий порез. Порез, пусть и случайно, нанесенный богом охоты, одержимым жаждой убийства. Такие раны сами собой не затягиваются. Злат быстро, скорее махнул, чем провел двумя пальцами по свежей ране, стирая кровь, а вместе с ней и саму рану с лица богини. Власть над этой влагой была дана ему изначально, вот только дар исцеления Дракон Бездны применял нечасто, можно сказать, не применял почти никогда. Слизнув кровь, мужчина достал из кармана кружевной платок и провел им по щеке богини еще раз, окончательно ликвидируя все следы «удачной» охоты принца Энтиора. Потом сжал измазанную ткань в кулаке, а когда разжал его, легкий ветерок подхватил с ладони щепоть серого пепла.

Одновременно Повелитель Межуровнья напряженно вглядывался в нити защиты, которыми лично оплел подопечную. Почему-то они, созданные для того, чтобы реагировать на любую попытку причинить вред богине физическим или магическим путем, оказались бессильны перед простой стрелой, выпушенной из самострела.

– Еще больно? – почти участливо поинтересовался целитель, видя, как сведены брови принцессы.

– Дорогая, как ты? – встревоженно воскликнул Энтиор, примчавшись к сестре – ни следа манерности, лишь искренняя забота светилась во всем облике бога. С облегчением принц увидел, что пореза на щеке Элии больше нет, а платок со следами крови в руках Повелителя Межуровнья подсказал, кто излечил сестру. Вампир тут же ревниво насупился. Крови его драгоценной стради касался чужак!!!

– Все в порядке, надеюсь, шрама не останется, – с мрачной иронией ответила молодая женщина. – А то лоулендских дам ожидала бы новая мода…

– Твоя кожа снова гладкая, словно лепесток розы, милая, – поспешил уверить Элию Энтиор, ужаснувшись самой мысли о том, что божественную красоту лика его стради мог испортить шрам, и в том была бы его, брата, вина.