"Рой. Он же умрет" — эта мысль придала сил, и Лина рванулась из захвата, но ее удержали. С силой повернули, как куклу, и прижали к твердой груди.

— Тихо, все хорошо, — зашептали над ухом. — Ренц поднял Ризаля, а тот — отряд целителей. Все будет хорошо, все живы.

Живы…

Казалось, прошли миллионы лет, прежде чем до нее в полной мере дошло значение этого слова. А когда это случилось, Линетта заревела. Отчаянно, навзрыд, не в силах остановиться и цепляясь за того, кто ее обнимал, так, будто вокруг шторм, а он ее единственное спасение.

— Ну, ты чего, ты молодец, никто бы не справился лучше, — продолжал успокаивать голос, а по волосам ласково провела чужая ладонь. — Сейчас всех подлатают, и будут как новые.

Лина трясла головой, сама не понимая, соглашается со сказанным или отрицает, и никак не могла прекратить истерику.

— Может, ей пощечину дать? — поинтересовался кто-то, чей голос она не смогла идентифицировать.

— Себе дай, — огрызнулся Линден, и доброжелатель отстал. — Успокаивайся, все уже кончилось, — снова заговорил он с ней мягко и чуть укачивая в своих руках.

А она навалилась на него всем весом, спрятавшись в этих объятиях, словно в теплом пледе, и уткнулась носом в открытую шею. Заметила, как нервно дернулся его кадык от ее прикосновения… и вдруг резко пришла в себя.

Попробовала отстраниться, но Айрторн удержал.

— На нас же все смотрят, — прошептала она, силясь проморгаться и окончательно избавиться от слез.

— Их проблемы, — не впечатлился напарник.

И она… расслабилась. Просто расслабилась.

Кто-то громко говорил, кто-то отдавал приказы (теперь Лина узнала голос — Ризаль), кто-то спорил.

А они так и стояли посреди залитой кровью улицы, уставшие и перепачканные, и обнимались у всех на глазах.

ГЛАВА 3

Думать не хотелось, ни о происходящем, ни о его последствиях. Не было сил — так Лина оправдала саму себя. Иначе как объяснить то, что она была готова стоять так целую вечность — чувствуя обнимающие ее крепкие руки на своей спине и обнимая в ответ, слушая звук биения чужого сердца и успокаивающий шепот над ухом.

Неправильно? Распутно? Плевать. Они же друзья, правда? А друг может обнять друга. Что в этом плохого?

"Врать самой себе тоже неплохо", — фыркнула она про себя, но и не подумала отстраниться. Плевать, пару минут уже ничего не решат.

Однако Линетта ошиблась — решили.

— Ну и что это за телячьи нежности? — раздался позади нее насмешливый голос.

Лина почувствовала, как напряглись руки Айрторна на ее спине, и сама на мгновение окаменела.

— Лу, — негромко и холодно произнес Линден — предупреждающе.

Но сослуживица в ответ лишь усмехнулась.

— Наша тихоня, оказывается, не имеет ничего против физических контактов.

Айрторн не успел ничего возразить в ответ, потому что Линетта резко отстранилась от него и обернулась. Он бы не смолчал, она даже не сомневалась, не спустил бы Лукреции с рук настолько откровенное хамство, затрагивающее и его в том числе, но Лине и самой было что сказать. Потому что довольно. Хватит с нее, наелась "остроумием" коллеги по горло.

Видя воинственное выражение ее лица, Лукреция издевательски выгнула тонкую черную бровь. Глаз и рану на ее лице уже залечили, оставив на щеке лишь тонкий розовый шрам, от которого к утру не останется и следа. Ногу тоже "залатали", как недавно выразился Айрторн, и сквозь неровную дыру в брюках на бедре была видна гладкая здоровая кожа.

— Нежности бывают у всех, у кого есть сердце, — отчеканила Линетта, глядя прямо в округлившиеся от неожиданности темные глаза. — А если бы оно имелось и у тебя, ты сейчас не глумилась бы над другими, а была бы рядом со своим напарником, который только что побывал одной ногой в могиле.

— Но выжил же, — буркнула Лукреция.

Зря, лучше бы смолчала. Потому что нервное и магическое истощение давало о себе знать, и у Лины не было ни сил, ни желания строить из себя бессловесную овечку.

— Выжил, — подтвердила она, вскинув подбородок. — Выжил благодаря мне. А ты сама жива благодаря ему, — Лина мотнула головой, обозначая стоящего за ее спиной напарника. — Так что избавь нас от своего убогого чувства юмора и имей хотя бы каплю благодарности.

В первое мгновение Лукреция заторможенно моргнула, потом взяла себя в руки и в привычной ей манере издевательски усмехнулась.

— Что, у тихони прорезались зубки?

— И она сейчас перегрызет тебе ими глотку, если из нее не перестанут литься помои, — Лина едва не рычала. Кулаки сжались сами собой.

Хватит, довольно с нее. Больше нет сил. Плевать на госпиталь, плевать на рекомендации коллег и начальства, она прямо сейчас изуродует эту молодящуюся мордашку так, что ни один целитель не поможет.

Она уже рванулась вперед, но Линден перехватил ее за плечи и удержал.

Инстинктивно отшатнувшаяся Лукреция посмотрела на нее как на сумасшедшую. Плевать. Лина все еще стояла, широко расставив ноги и сжав ладони в кулаки, будто в боевой стойке. Только голова немного кружилась, а свет ночных фонарей казался чересчур ярким и резал глаза, но это ничего, это из-за растраты резерва.

— Пойду, посмотрю, как там Рой, — пробормотала Лукреция и ретировалась первой.

— Сука, — бросила Линетта ей вслед и быстро обернулась, услышав смешок за своей спиной. — Тебе смешно? — не сдерживаясь и не думая о том, как это выглядит со стороны, ткнула Линдена пальцем в грудь.

Тот, продолжая посмеиваться, повинно развел руками, признавая, что смешно и даже очень.

Лина фыркнула и… покачнулась. Фонарь на столбе вдруг заплясал и куда-то полетел.

— Эй, — Благо реакция у напарника была отменная и он успел ее подхватить прежде, чем ее нос встретился с мостовой. — Ты в порядке?

— Лучше всех, — прошипела Линетта, мертвой хваткой впившись в его плечо. Казалось, что началась качка, а ее за каким-то чертом занесло на палубу в шторм.

— Тебе надо присесть, — высказался Линден.

— Пожалуй. — Сил на споры не осталось.

Ей нужно было присесть, а лучше — прилечь. А еще — поесть, много и сытно. А еще лучше — помыться, поесть и прилечь.

Впрочем, можно и без "помыться"…

* * *

Как в воду глядела: пункт "помыться" был безжалостно вычеркнут из ее воистину грандиозных планов хотя бы потому, что он предполагал возвращение домой.

Впрочем, имея в начальниках Ризаля, со стороны Лины ожидать иного развития событий было крайне самонадеянно. Устав есть устав, а правила есть правила, и в них значилось черным по белому: если на службе маг растратил резерв до критической