— Матерь Божья, — со стоном прохрипела она.

Габи была великолепна. Сочная, мягкая, моя. Держа её ноги одной рукой, неспешно ввёл в неё сразу два пальца, наблюдая за реакцией. В такой позе она была абсолютно беззащитна и открыта для меня. В такой позе она не могла противостоять мне. Габи сильнее схватилась за изголовье и затаила дыхание.

— Хорошо? — тихо спросил у неё, введя пальцы до упора и слегка пошевелив ими внутри влажного и горячего лона.

— М-м, да-а-а, — протянула она, не открывая глаз.

Я улыбнулся и наклонился к её клитору. Её промежность была в моей тотальной власти, и я перестал сдерживать себя и начал с напором ласкать её. Посасывая клитор, ритмично вводил в неё пальцы, прокручивая их, чтобы максимально задевать чувствительную точку внутри. Габи стонала всё громче и громче. Сильнее прижав её ноги к груди, прикусил за клитор, пока мои пальцы с хлюпающим звуком вонзались в неё. С члена стекала смазка, яйца болезненно стянуло, но я не мог оторваться от неё. Мне казалось, что стоит дотронуться до моего стояка и я тут же кончу.

— А так хорошо?! — прохрипел я, согнув пальцы внутри неё и пощекотав ими переднюю стенку влагалища.

— О божечки… да, — одними губами ответила она.

Габи задрожала всем телом и начала нанизываться на мои пальцы с удвоенной силой. Её клитор набух от моих ласк, и я продолжил сосать его, не останавливая движения пальцев. Затем начал ритмично постукивать ими по чувствительной точке внутри. Всё-таки быть будущим врачом и знать женскую анатомию — это огромное преимущество, которое приносило вполне конкретные плюсы.

— Моя хорошая, — прорычал в неё, не выпуская из плена губ её клитор, — я люблю тебя.

Габи что-то выкрикнула и начала задыхаться. Мои пальцы очутились в сжимающихся тисках её лона, клитор под моими губами запульсировал. Отпустил её ноги и начал быстро водить по своему изнывающему члену вверх-вниз. Я с ума сойду, если не кончу сейчас. Продолжая сосать её клитор, я быстро подводил себя к финишной черте.

— Оливер… — прошептала Габи, мечась под моими ласками и продолжая содрогаться от мощного оргазма.

Член резко выстрелил спермой на простыни, и я хрипло застонал, неистово впившись губами в её клитор. Я больной какой-то, но была б моя воля то целый день провёл бы между её ног. Вот правда. Как только я узнал, что она стесняется оральных ласк и никому до этого не позволяла подобного, то понял, что теперь это будет моим самым любимым занятием с ней.

Габи вскрикнула и захныкала, пытаясь отползти, поэтому я наконец отлип от неё.

— Габи, — выдохнул я, проводя по дергающемуся члену. Перед глазами появились яркие вспышки, и я закрыл их, пытаясь отдышаться.

— Что ты сделал со мной?! — обессилено спросила Габи, опустив ноги.

— Не говори, что тебе это не понравилось, — лукаво улыбнулся и нарочито медленно облизал свои влажные губы.

Она закрыла лицо руками и застонала.

— Прекрати это делать! — взвизгнула она.

— М-м, почему же?! — прохрипел я, ложась на неё сверху. — Мне понравилось сосать, лизать и ласкать тебя, Габи. Ты попала, я теперь буду делать это каждый день.

Я специально тянул её имя, зная, что ей это нравится. Она не признавала этого, но я видел по блеску её чёрных глаз каждый раз, когда её имя слетало с моих губ. Она раздвинула пальцы и посмотрела на меня сквозь них.

— Никогда ничего подобного не испытывала, — смущенно призналась она.

— Значит будешь теперь постоянно испытывать, — проворковал я, довольный собой.

— Я ещё не дала своего согласия на переезд, — возразила она и потянулась за одеялом.

Я поцеловал её ладонь и лёг сбоку от неё, подперев кулаком голову. Видимо пришло время очередных откровений. Почему именно секс в нашем случае способствовал задушевным беседам?! Это уже традиция послеоргазменных бесед по душам.

— Габи, мне нужно будет уехать раньше. Через неделю, — признался я, положив руку ей на живот.

Она замерла и повернула голову ко мне.

— Но… Как же так… Почему так быстро?! — растерянно просипела она, облизнув свои губы.

Мой взгляд переместимся на них и член вновь дёрнулся, подтверждая свою готовность. Но нет, нельзя. Не сейчас во всяком случае.

— Состояние мамы ухудшилось. Я должен быть с ней. На этой неделе поговорил с преподами и мне дали добро на досрочную сдачу всех тестов. Поэтому я не маячил перед тобой после конкурса, занимаясь учёбой.

Всё это время я не давил на неё с разговорами о переезде. Я дал ей возможность самой решить, взвесив все «за» и «против». Моё стремление провести с Габи всю оставшуюся жизнь не изменилось, но я запретил себе наседать на неё или начать манипулировать. Мне не хотелось потом всю жизнь сомневаться, что она со мной только потому, что я вынудил её.

— Мне очень жаль, — тихо отозвалась она. — То есть ты уедешь и больше не вернёшься?

Моё сердце замерло. Мне не понравился её вопрос.

— Я уеду? Не мы, а я?! — уточнил, прищурившись и затаив дыхание.

Габи отвела взгляд.

Проклятье!

Неужели месяцы, проведённые вместе, ничего не поменяли в её мышлении?! Неужели всё осталось на своих местах?! Даже Диего, и тот, вроде, изменил своё мнение насчёт меня!

— Оливер, я не уверена, что смогу, — еле слышно ответила она и посмотрела мне в глаза. — Что я там буду делать?! Кому я там нужна?! У меня там нет никого!

— Ты будешь там жить и учиться. Ты мне нужна! У тебя есть я! — по очереди ответил на каждый её вопрос, но получилось громче, чем я планировал и глаза Габи вспыхнули.

— То есть я должна всё оставить только потому, что ты этого хочешь?! Я должна рискнуть ради тебя, не имея никаких гарантий?! — завелась она, натянув одеяло до подбородка.

Её темперамент я обожал, но порой хотелось, чтобы она молча кивнула и пошла за мной.

Размечтался…

— Какие гарантии тебе нужны?! Что ты хочешь, Габи? — с напором спросил, изучая её лицо.

— Детей! — выпалила она и я в шоке распахнул глаза, смотря в её такие же напуганные.

Складывалось впечатление, что она сама от себя не ожидала такого ответа. Но слово не воробей, как говорится…

По телу пробежала холодная волна, не предвещая ничего хорошего. Я поднялся с постели и натянул трусы.

— Габи, у меня не будет своих детей. Мы с тобой давно это обсуждали и в моём случае ничего не изменилось, — бросил ей, зачесав волосы.

— Мы это особо никогда не обсуждали! Ты просто сказал, что не видишь себя отцом, но никогда не объяснял причину. Никогда не позволял проникнуть глубже в твою душу или мысли. Ты всегда очень размыто говорил о своём будущем, а сейчас удивляешься, что я боюсь пойти за тобой в этот туман! Если хочешь от меня доверия, то будь любезен сам продемонстрируй мне хоть немного открытости. Я не говорю, что хочу родить прямо сейчас! Но такой шаг, как переезд в другую страну, явно подразумевает серьёзные намерения. А значит, скорее всего связан с общим будущим. Что лично для меня, в свою очередь, неразрывно связанно с детьми. У меня нет больше огромных амбиций в плане карьеры и я хочу состояться как мать! — с надрывом говорила Габи, сев и прислонившись к изголовью кровати.