правильную стойку, мне удалось сосредоточиться на его наставлениях, несмотря на легкую дрожь в теле. Если он и почувствовал ее, когда прикоснулся ко мне, чтобы поправить положение плеч и рук, то не подал виду. Его непринужденная, почти отстраненная манера поведения помогала мне хотя бы временно выбросить из головы все, что касалось нас, и сконцентрироваться на тренировке.

Когда я совершила бесчисленное количество ударов в воздух, которые его устроили, он встал передо мной.

– Ударь меня.

– Что?

– Ударь меня.

Я нахмурилась.

– Я не стану тебя бить.

Он слегка улыбнулся.

– Поверь, ты не причинишь мне вреда.

– Но…

– Если хочешь научиться драться, то придется привыкать бить людей. – Он выставил руки перед собой, развернув их ладонями ко мне. – А теперь ударь меня.

– Не искушай меня, – прошептала я.

Я встала в стойку и ударила его правой рукой. Кулак с тихим хлопком попал в его раскрытую ладонь.

– Плечи вперед. Ударь еще раз. – Я снова стукнула его кулаком в ладонь.

– Расслабь руки. Еще раз.

Николас заставлял меня наносить ему удары снова и снова, выкрикивая указания, как инструктор по строевой подготовке. Сначала мы отрабатывали удар правой рукой, а когда он наконец остался доволен, то заставил повторить то же самое левой. Я сбилась со счета, сколько раз наносила удары, но когда он опустил руки и велел сделать короткую передышку, я вся взмокла, а мои руки болели.

Не прошло и пяти минут, как он подал мне пару гантелей.

– Теперь займемся силовой тренировкой и выносливостью. Остановимся, когда выдохнешься. – Я прищурилась, заметив его едва скрываемую ухмылку. Ему это нравилось.

Спустя два часа я бросила скакалку и, тяжело дыша, прислонилась к стене, иначе рухнула бы лицом вниз на один из тренировочных матрасов, и только моя решимость не упасть и не признать поражение перед Николасом удерживала меня в вертикальном положении.

Он поднял скакалку и повесил на крючок.

– Готова закончить на сегодня?

– Нет, просто дух перевожу. – Я отошла от стены, и мои измученные ноги задрожали, но я смогла устоять. – Что дальше?

В его глазах вспыхнуло восхищение, и я ощутила нелепый всплеск удовольствия. Он гонял меня часами, и думаю, что мы оба были удивлены тем, что я все еще держалась на ногах.

Николас отвернулся и принялся класть гантели на стойку в углу.

– Думаю, пока этого достаточно. Не стоит переусердствовать на первом же занятии.

– Ладно. – Я не стану с ним спорить.

Я уже проявила себя, и теперь целебные ванны взывали ко мне, словно песнь сирен. Я не могла поверить, что считала занятия с Каллумом тяжелыми. Мне повезет, если я смогу ходить завтра… если вообще не утону, заснув в целебной ванне.

– Завтра начнем тренировки с грушей, – сказал он, будто это было своего рода наградой.

Я открыла дверь, подавив стон.

– Ура.

Готова поклясться, что услышала его тихий смех, пока дверь не закрылась за мной.

* * *

– Привет, Сара, не возражаешь, если я присяду?

– А? – Я резко подняла голову с руки, на которую ее опустила, и, прищурившись, посмотрела на светловолосого парня, стоявшего передо мной с подносом в руках. – О, привет, Майкл. Садись, конечно.

Я села прямо и незаметно вытерла подбородок на случай, если пустила слюни, когда задремала. Быстро окинув столовую взглядом, я убедилась, что Николаса нигде нет и он не видел, как я заснула во время обеда. Даже отмокание в ванне не помогло мне после утренней тренировки.

– Спасибо. – Майкл сел напротив меня и взялся за свой сэндвич. Откусив несколько раз, он положил его на тарелку и поджал губы, будто хотел что-то сказать.

Я не стала давить, решив, что он сам скажет, если захочет.

– Я слышал о том, что случилось в городе, – сказал он наконец. – Все об этом говорят. Правда, что вы с Джордан в одиночку убили трех вампиров?

– Да, но это были новорожденные вампиры, и Джордан расправилась с двумя из них. – Я рассказала ему о случившемся, хотя знала, что он уже слышал версию Джордан.

Его голубые глаза засияли от волнения.

– Ух ты! Вот же круто.

Я невольно улыбнулась.

– Да, наверное.

– Я рад, что с тобой все хорошо. – Он принялся ковырять еду. – Ты вчера весь день не спускалась, и я гадал, как ты там.

– Я просто отдыхала. – Майкл слишком мил, чтобы быть воином. Ему бы стать лекарем или кем-то вроде того, потому что я не могла представить, чтобы он кого-то убил, даже вампира.

Он кивнул и, откусив еще один кусок от сэндвича, медленно прожевал, а потом заговорил снова.

– Можно спросить? Это правда про вас с Николасом? – Едва озвучив вопрос, он весь покраснел. – Прости. Это не мое дело.

– Нет, все нормально. Невелика тайна. – Я сдержала вздох, ведь знала, что мне придется постоянно выслушивать подобные вопросы и замечания.

– Кажется, ты этому не рада.

Я сделала глоток воды и поморщилась.

– Наверное, просто еще не привыкла. Это стало своего рода шоком, и я не знаю, что теперь будет.

– Вы часто ругаетесь, – простодушно заявил он, и я услышала вопрос, крывшийся в его словах.

Я повела плечом.

– Что ж, значит, скучно не будет.

– Странно, что первый Мохири, которого ты встретила, оказался твоим спутником жизни, и это был именно Николас Даншов. Люди целую вечность не находят своего партнера, а тебе еще нет восемнадцати.

– Мы еще не стали спутниками, – рассеянно ответила я, все еще пытаясь принять мысль о том, чтобы провести свою жизнь с Николасом. Было сложно сосредоточиться оттого, что в животе пробуждался трепет, стоило мне подумать о нем.

– Говорят, что обрывать узы очень больно, но потом становится легче.

– Что? – Мой разум вырвался из тумана. – Ты о чем?

Похоже, Майкла не смутила моя резкость.

– Ты сказала, что еще ничего не решено, поэтому я счел, что ты подумываешь о том, чтобы разорвать связь. Я лишь имел в виду, что с Николасом все будет нормально, если ты это сделаешь.

– Рада это знать. – Майкл боготворил Николаса, а потому вполне логично, что он беспокоился о его благополучии. И все же мне было некомфортно говорить о чем-то столь личном. Я постаралась придумать, о чем еще можно было поговорить. – Так что, тут устраивают шумиху по поводу Дня благодарения? С нетерпением жду следующей недели, когда подадут фаршированную индейку. И мой дядя Нейт приедет на праздники.

Мне захотелось отвесить себе пинок, когда я заметила печаль, промелькнувшую в его глазах. Как я могла быть такой бесчувственной, когда прекрасно знала, что он тратил половину своего времени на поиски брата, который, скорее