Агент развёл руками.

— Других объяснений у меня нет.

На излёте жаркой поры, в белом, будто игрушечном домике с башенками, в просторной комнате, окна которой выходили в розовый сад, на свежих льняных простынях умирал суперманипулятор Маджарт.

Климатические схемы струили прохладу, но в отворённое окно дышал тёплый ветер, приносил запах редкостных роз, птичий щебет и хлопанье крыл; качались ветви, и качались тени на стенах. Умирающий лежал неподвижно. Веки и глаза его набухли болезненной краснотой. Кожа стала цветом похожа на сохлый жир и была словно бы натянута на чужой, не по размеру, костяк. От постоянного повторения обезболивающих заклятий на ней оставались следы, и порой суперманипулятор шутил, что стал похож на уаррца. Болезнь развивалась стремительно, в десятки раз быстрей, чем в тех случаях, когда возникала самопроизвольно. «Я знал, что этим кончится, — говорил больной. — Я почти сорок лет обманывал её». Сорок человек погибло, когда молодой маг Инкелер Маджарт неправильно завершил схему атомного распада и вместо движущего элемента самолёта получил чудовищной силы взрыв. Почти стольких же будущий суперманипулятор успел спасти, за считанные секунды написав одно из сложнейших заклинаний Пятой и мгновенно переместив в пространстве половину лаборатории. Но другая половина вместе с людьми превратилась в радиоактивный прах.

Доктор Тайви сказал, что господин Маджарт стремится к смерти несколько упрямее, чем следовало бы.

Сейчас с умирающим находились двое. Оджер Мерау, уже официально рекомендованный Ассамблее преемник, дописывал над постелью какую-то неправдоподобно сложную медицинскую схему; толстые, ловкие пальцы его двигались стремительно, а за ними тянулись и сплетались серебряные нити, льдисто мерцавшие в теплом дневном свете. Оджер со студенческих времён обходился без ватмана и чертёжной доски. Суперманипулятор не думал, что схема поможет, но ему нравилось смотреть, как работает Мерау, и он не возражал.

Вторая гостья сидела у окна, глядя на сад, но вряд ли любовалась цветами. Солнечные лучи сверкали на её золотых волосах и золотых погонах. Принцесса Лириния размышляла.

Мерау завершил схему и резко выдохнул. Никаких перемен в самочувствии суперманипулятора не произошло, и со смутным удивлением он перевёл глаза на молодого мага.

— Я остановил развитие болезни, — сказал тот совершенно спокойно. — Институт медицины обещает первую версию нового заклинания через месяц. Потерпите, господин Маджарт. Мы вас вытащим.

Инкелер Маджарт покачал бы головой, если бы мог. Принцесса обернулась на звук его хриплого глухого голоса.

— Не надейся, что ускользнёшь, Оджер, — едва слышно проговорил он. — Я всё равно не вернусь…

Он пытался пошутить, но забыл улыбнуться, и в первый миг Мерау оробел от суровых слов. Потом новый суперманипулятор басовито фыркнул.

— Я плотно сижу в вашем кресле, господин Маджарт, танком не вышибешь, — широко ухмыляясь, сообщил он. — Не сомневайтесь. Но я бешусь оттого, что какое-то белокровие сводит в могилу достойных людей.

Маджарт опустил веки.

— Расскажи мне, что происходит, Оджер.

— Господин Маджарт, вы уверены, что вам сейчас нужно об этом беспокоиться? Я вполне способен…

— Оджер, я ещё жив, — вполголоса одёрнул тот. — Не превращай меня в бесполезное тело раньше времени. Что с нашими тенями в Рескидде?

Мерау пододвинул к кровати стул и сел, упёршись руками в колени.

— Дела любопытны, — сказал он. — Теней убили.

— Кто? Обеих?

— Обеих одновременно. На такое способны только спецслужбы Рескидды, либо же Уарры.

— Теней могли раскрыть?

— Это неизвестно.

— Аудиенции…

— Не назначали и не могли назначить, — Оджер насупился. — Если позволите высказаться, господин Маджарт, я всё же думаю, что с нашей стороны неестественно было писать официальные письма по такому ничтожному поводу. Впрочем, канцелярии царицы и Младшей Матери отреагировали на них вполне предсказуемым образом — отправили в корзину для бумаг.

— Это могло быть таким же притворством…

— Не могло, — помотал головой Мерау. — Царица находилась в деловой поездке, а Её Святейшество — в религиозном затворничестве. Даже если бы они решили посмотреть нашим птенчикам в глаза, то отложили бы это дело на пару недель. И — в любом случае — я не вижу причины, по которой рескидди нужно было устранять наших людей силой.

— Да… — пробормотал Маджарт, — да… а что с подлинниками?

— Девчонка подхватила южную лихорадку. Мы надеялись, что она умрёт, но бесы её сберегли. Какой-то сумасшедший выволок её из трущоб и отнёс в храмовую больницу. Маг долго шатался без дела, потом пропал из виду.

— Пропал?

— Как слизнули. Вероятней всего, бандиты. Выпотрошили и сбросили в канал.

— Это неважно… — едва слышно прошептал Маджарт.

Голос его звучал всё тише, но по чертам малоподвижного лица Оджер читал, что мысль суперманипулятора работает и это напряжение приятно больному — настолько, что он забывает о своём бессилии. Мерау всегда был высокого мнения о предшественнике, но в эти минуты, наблюдая, как он держится — беспомощный, за полшага до смерти, — уважал его глубоко, как никогда. Он окончательно утвердился в мысли принять господина Маджарта за образец мужчины и мага. Учитывая невероятное самомнение Оджера, это дорогого стоило.

— Маг неважен, — повторил суперманипулятор. — Всё равно никто не заменит Каэтана… девчонка жива, это плохо.

— Её можно убить, — предложил Мерау.

— Нельзя. Что с Атергеро?

Мерау вскинулся: золотоволосая принцесса поднялась с кресла и шагнула к изножию постели. Мундир сидел на ней как влитой, и в военной форме мужская широкоплечая фигура Лиринии не казалась уродливой. Принцесса-полковник выглядела суровой и грозной. Молодой маг на всякий случай встал со стула.

— Он вполне послушен, — сказала Лириния. — Однако контроль всё ещё стоит мне большого напряжения сил. Присутствие Тайви или Эмерии необходимо. В бою всё это может обернуться печально. Если желаете знать моё мнение, я предпочла бы, как и прежде, доверять моей авиации.

— Понимаю, — сказал Маджарт. — Разрешите прямой вопрос, принцесса.

Лириния сдвинула брови, но всё же процедила:

— Разрешаю.

— Дракон.

— Что? — сухо спросила Лириния после довольно длительной паузы.

На месте суперманипулятора Мерау бы устрашился её взгляда; но господин Маджарт смотрел в лицо смерти, и прочие суровые дамы его уже не пугали.

— Вы смогли бы… в случае прямого столкновения… захватить контроль над Цай-Цей?

Лириния помолчала. Бледные глаза её совершенно побелели, на скулах играли желваки.