– Наверняка, твой Рийден снова телефон обрывает! – проворчала Татьяна и взяла трубку. – Мама, это Коля. Требует тебя…– растеряно сказала молодая женщина.

– Я к Вам за помощью! – встревожено воскликнул Николай. – Мой шеф подал в отставку! Сказал, что разочаровался во всем, и хочет быть свободным. Он откуда-то узнал, что его квартиру прослушивали. Но это произошло только потому, что оружие, из которого стреляла Валя, уже стояло у нас на учете. Из него застрелили Гордиенко – следователя, который занимался делом Сифаевой. Гена вел тогда несколько крупных дел, поэтому никто не связал его убийство со смертью Полины… В Ленинграде Миликова прижали, и он раскололся. Рассказал, что тогда сделал с Надиных ключей дубликат и отправил ее вместе с бабкой в Краснодар. Митя полагал, что они ночью незаметно проникнут на квартиру Поли и ее там припугнут. После этого она безропотно освободит Мишино жилье. В убийстве он не участвовал. Он был не согласен с тем, что друзья решили ее ликвидировать. Вечером перед нападением Ми-Ми в последний раз попытался отговорить товарищей от этого. Впервые в жизни они разругались. После ссоры с ним на нервной почве случился припадок. Поскольку разговор происходил на квартире Рийденов, то скорую к нему пришлось вызывать Фросе. Пока врачи возились с Митей, Миша и Борис прикончили Сифаеву. Миликов рассказал, что Рийден-младший сам на такое бы не пошел. Это преступление он совершил под влиянием Ефросиньи Павловны. Она спланировала, не только как убрать Полину, но и как избавиться от Гордиенко. Тот слишком близко подошел к разгадке этого дела. По ее подсказке Борис застрелил Гену, когда тот ехал домой в Сергеевку на своем мотоцикле. Агин стрелял из машины, которую вел Миша. Кстати, Миликов показал, что Михаил, демонстрируя ему оружие, хвастался, будто заплатил за него почти столько же, сколько он за свой Москвич.

– Скажите, Коля, а с чего это Агин так безропотно слушался Ефросинью Павловну? Ведь именно по ее совету он пошел на два убийства? Он же мог отказаться.

– Похоже, эта женщина имела на него такое же влияние, как и на собственного сына. Миликову задали этот вопрос. Так Митя сказал, что Агин считал Фросю единственно умной дамой, которую встретил в своей жизни. Ее мнением он очень дорожил. С ней даже советовался, стоит ли ему жениться на Коняевой.

Рассказ Николая произвел столь глубокое впечатление на Эвелину, что она автоматически нажала на рычаг телефона и отключилась.

– Воистину, Ева была гениальной злодейкой! – пробормотала она.– Интересно, кем ее считали мушкетеры? Другом, идеологом? А может, они вообще не соображали, что она ими манипулирует? Хотя, не в этом суть. Похоже, все они были, как единый кулак. Общество людей, объединенных неуемными амбициями. Не зря же эта женщина мечтала иметь кучу детей. Сама не могла ничего создать, так хотела реализоваться через них. Своих заиметь не удалось, вот и осуществляла это посредством компании своего единственного сына. Скорее всего, своим непомерным тщеславием именно она заразила мушкетеров, когда те были подростками. Миша привел их в дом, когда тем было лет по тринадцать. Талантливые, трудоспособные, недолюбленные и озлобленные дети… Благодатный материал для влияния. Да, и вообще…Триумф воли, гордыни и амбиций – мечта любого талантливого индивидуума! Теперь понятно, почему Ева вечно плакалась на жизнь и одевалась как нищенка. Да все, что мог ей дать Рийден, было по ее меркам столь мизерно, что вызывало презрение. Включая его самого. Она даже не заметила, что пятнадцать лет формально находилась с ним в разводе. Пригрозила развестись, в тот момент, когда он намекнул, что уйдет в отставку…

Ее размышления прервал звонок. Это перезванивал Николай.

– Простите, Эвелина Родионовна, что-то с аппаратом. Случайно отключился! – произнес он.

– Все, что вы, Коля, мне рассказали, чрезвычайно любопытно. Но я так и не поняла, с чего это Алкис надумал уйти на покой, – продолжила Пазевская.

– Сейчас дойду и до этого. На прошлой неделе Митрофана отправили из Ленинграда сюда, так как это дело расследуется у нас. Так вот. По дороге его застрелили при попытке к бегству… Ал Степанович, как узнал про это, так заявил, что охота за наркоторговцами – это дело, а такие игры ему не по нутру… В общем, сегодня утром Рийден подал заявление об отставке, а полтора часа назад улетел к Вам. Я уверен, он появится у Вас с минуты на минуту. Я знаю, Вы единственный человек на свете, к чьему мнению он прислушивается. Прошу, уговорите его остаться! Таких профессионалов, как он, в Союзе нет! Он в своем деле настоящий асс!

– Я учту Ваше пожелание, Николай, но полагаю, Ал Степанович сам знает, что ему надо. Однако обещаю с ним побеседовать на эту тему.

Не успела Эвелина Родионовна повесить трубку, как в прихожей раздался звонок. Она выбежала, отворила дверь и увидела раскрасневшегося Алкиса в костюме, с дорожной сумкой, кейсом, и букетом алых гвоздик.

– Цветы я купил здесь, в аэропорту. Это тебе, Линочка… Я снова ввалился к тебе домой не вовремя? – спросил он, смущенно улыбаясь.

– Я уже к этому начала привыкать, дорогой! Проходи, раздевайся! – засмеялась хозяйка, и прошептала:

– Только не так, как тогда… Не до плавок. У меня здесь Таня с Исмаилом. Надеюсь, сейчас тебе не слишком жарко?

– Мне еще жарче, чем тогда. Но я потерплю! – ответил Ал, скидывая пиджак и целуя свою подругу.

Эвелина Родионовна пригласила гостя к столу. Однако Алкис не прикоснулся к еде. Он увел Лину в кабинет и сразу перешел к делу.

– Еще пару недель, и я буду свободен, – сказал он. – Давай распишемся и поедем в Канаду проведать моих родственников. Николас написал, что отец недавно овдовел. В связи с этим составил собственное завещание. По нему всю свою недвижимость он разделил между нами. Мне отписал дом, а остальное брату.

– Да тебя не выпустят, Ал! За тобой присматривают с тех пор, как погиб Миша. Ты же знаешь, твой трофей зарисовался при убийстве Гордиенко! Благо, Михаил оказался хвастуном. Соврал друзьям, будто лично раскошелился на эту игрушку… К несчастью, все произошло так, как я и предполагала. По началу Фрося дала твой пистолет мушкетерам, и они пустили его в дело. А недавно подсунула Вале. Скорее всего, решила, что дело пятнадцатилетней давности утонуло в архивах. Не учла, что жертвой преступления был следователь.

– Кто тебе сообщил это, Лина?

– Твой шофер! Полагаю, ему по должности все это знать не положено. Но, видимо, его приставили к тебе