Он жестко формулирует, как, кстати, и С. Кургинян, свои претензии к выходцам австрийского Международного института прикладного системного анализа: «Андропов поручил заниматься подбором советских кадров для IIASA своему первому заму Филиппу Бобкову. И Бобков начал подбирать с такой целью, чтобы эти люди имели возможность, а главное — желание сломать экономический хребет советской державе. По сути, он отбирал отморозков. Потом в нашей стране создали филиал этого института — ВНИИСИ, Всесоюзный научно-исследовательский институт системного анализа (ныне Институт системного анализа РАН). ВНИИСИ возглавил уже упомянутый мною Джермен Гвишиани. Кто же составил штат института или хотя бы проходил там стажировку? Гавриил Попов, Егор Гайдар, Андрей Нечаев (будущий „ельцинский” министр экономики), Александр Жуков (из Госдумы), Петр Авен, Евгений Ясин, Александр Шохин, Михаил Зурабов, Анатолий Чубайс, Сергей Глазьев и многие другие, которые сейчас крутятся во власти. Замами Гвишиани считались Станислав Шаталин и Борис Мильнер. Заведующим лабораторией числился Виктор Данилов-Данильян».

Можно подтвердить, что такой же путь был избран и в случае Чили, там также перед переворотом против Альенде американцы готовили нужных им «новых экономистов». Вероятно, следует также констатировать, что большие проекты не бывают случайными, за ними всегда стоят и будут стоять чьи-то интересы.

Если КГБ дважды пытался добиться устранения из номенклатуры А. Яковлева, даже Суслов по этому поводу вступил в перепалку с Андроповым на заседании, то это говорит о двух разных проектах: в одном из них был Андропов, в другом — Яковлев. После смерти Андропова два проекта слились в один, и именно здесь появился Горбачев, о котором сохранились совершенно противоположные мнения Андропова.

Советский Союз неправильно построил свою политику в послевоенное время, перейдя из позиции союзника США на врага. Однако все внутреннее и внешнее поведение СССР в принципе строилось на обязательности врагов, поскольку враг давал основание для политики мобилизации, что позволяло удерживать население в скудных экономических условиях. Когда же мир совершил прыжок в общество потребления, сняв свои материальные проблемы, то Советский Союз не смог от них избавиться, и неудовлетворенность населения привела СССР к упадку, поскольку идеология не так хорошо кормит население, как экономика. А советская идеология вступала в противоречие с хорошей экономикой. Менять же идеологию, никто не решался. В результате мир уходил вперед, а Союз отставал все больше и больше. Если в советское время была популярная чехословацкая кинокомедия «Старики на уборке хмеля», то постсоветское время пришло с трагедией «Старики из политбюро на уборке СССР», поскольку стареющие руководители страны не смогли ответить на новые вызовы.

Литература

1. Заблоцкий Р. Тайная война советских спецслужб: за что Щелоков хотел арестовать Андропова // www.eg.ru/politics/615642-taynaya-voyna-sovetskih-specslujb-za-chto-shchelokov-hotel-arestovat-andropova-066392/

2. Додолев Е. Тайна 10 сентября // www.newlookmedia.ru/?p=2573

3. Дмитриев К. Почему министр МВД Щелоков обвинил Андропова в попытке госпереворота // russian7.ru/post/pochemu-ministr-mvd-shhyolokov-obvinil-an/

4. Калашников М. Организатор великих поражений: тихий государственный переворот 1982 года // forum-msk.org/material/kompromat/2022805.html

5. Как КГБ обыграл главу МВД, или Почему не удался переворот Щелокова // www.kp.ru/daily/25949.3/2891875/

6. Камакин А. Дочь главы МВД СССР Щелокова: «Коллеги отца убеждены — его убили» // www.mk.ru/politics/2017/07/16/doch-glavy-mvd-sssr-shhelokova-kollegi-otca-ubezhdeny-ego-ubili.html

7. Рябов Г. Щелоков — перст божий. Интервью // www.kommersant.ru/doc/14132

8. В ЛССР с КГБ сотрудничали 27 тыс. информаторов // www.grani.lv/latvia/93004-v-lssr-s-kgb-sotrudnichali-27-tys-informatorov.html

9. Береснев В. и др. «Один из конструкторов перестройки и доверенный порученец Андропова»: умер Филипп Бобков // www.business-gazeta.ru/article/428333

10. Береснев В. Михаил Полторанин: «12 июня для России не просто «черный день»…// www.business-gazeta.ru/article/313611

Пятое управление КГБ воевало сразу в нескольких ментальных войнах: со своим населением, со своей творческой интеллигенцией и одновременно с Западом, поскольку таковой была общая задача КГБ. Пятое управление, по сути, должно было превращать культурное пространство в арену такой войны, создавая литературу и фильмы, демонстрирующие, условно говоря, приближающуюся «смерть» Запада и собственный «расцвет».

Культурная война является войной, поскольку вносит новые модели мира в защищенное пространство. Ей удается это делать, т. к. развлекательный модус в отличие от идеологического или религиозного является сакральным, он не охраняется столько жестко государствами. Если вспомнить, то и разрушение СССР случилось не в идеологическом пространстве, а развлекательном.

Пропаганда под руководством М. Суслова жила и процветала, хотя ее постулаты стали давно ритуальными, но никто не решался их опровергать. Развлекательный модус также контролировался идеологами и пропагандистами, управлявшими и цензурой, и производством развлекательного продукта. Однако здесь рамки требуемого не были такими жесткими. Наверное, поэтому из-за некоей «невнятности» идеологических требований к культурному продукту и потребовалось Пятое управление, которое пыталось управлять этим продуктом с помощью управления творческими работниками, создававшими этот продукт.

И тут возникает несоответствие. Пятое управление, как и всякая бюрократическая структура, могло запретить, делая это достаточно эффективно, поскольку было главным в цепочке институтов, но не могло сказать, как именно нужно сделать. Были редкие удачи, когда продиктованный КГБ продукт получал известность типа «Семнадцати мгновений весны». Но это редкость, поскольку КГБ — не министерство культуры и может управлять не всем, а только ключевыми точками культурных процессов. Например, в случае неформальных художников можно дать или не дать им выставиться, но невозможно писать вместе с ними картины, а с писателями — книги. Здесь система управления давала явный сбой.

Еще одним препятствием становится то, что Пятое управление могло наказывать, награждать, поощрять в основном в физической реальности, а художники творят в виртуальной реальности. И достаточно часто они уходят вперед, куда их уносит новый феномен — популярность. В результате, популярность писателя или художника мешала применить против него привычные средства воздействия. И в этой пограничной сфере беседы в Пятом управлении и были такой полумерой, которая была совершенно новой для советского государства.

В. Фалин подчеркивал: «Наш советский бюрократ преуспел в умении вредить стране и системе. Работы художников-нонконформистов ни на какие выставки и в салоны не попадали, музеи их не покупали, ибо они не считались „произведениями искусства”. Но попробуй иностранцы купить у этих художников этюды, эскизы, картины и вывезти приобретенные за рубеж. Министерство культуры тут же заявляло свои возражения, мотивированные необходимостью оберегать „…от расхищения художественный фонд страны”» [1]