* * *

Он умолял ее остаться, не хотел разлучаться, но Валя была непреклонна.

– Я не готова к серьезным отношениям, – сказала она. – Глупая фраза, но иначе не скажешь. Нет, правда, ты мне очень нравишься, и мне хорошо с тобой, но подожди немного... Скоро все будет ясно.

– Когда – скоро? – спросил Герман, обнимая ее. – Завтра? Послезавтра?

– Ты слишком нетерпелив! – засмеялась она. – Я позвоню тебе.

...Квартира ей показалась чужой – словно она отсутствовала здесь не сутки, а целый год. Все было по-другому... И даже солнце светило в окно – незнакомое, чужое, яркое. Это был мир, в котором она снова жила одна. Без Вани.

Вечером кто-то позвонил в дверь.

Валя открыла дверь – на пороге стоял Илья.

– Ты? – вздрогнула она и невольно отступила назад. Непривычно было видеть его наголо бритым. На виске налеплен пластырь – напоминание о том дне, когда в последний раз Валя встречалась с ним.

– Не бойся, – сказал он, закрывая за собой дверь. – Ну что ты на меня так смотришь, как будто я твой враг? Валя, я пришел просто поговорить с тобой.

В его голосе промелькнуло незнакомое прежде смирение, и она вдруг успокоилась.

– О чем?

Они сели по разные стороны стола, за которым раньше работал Арсений Никитич. Илья протянул к ней руки, но она никак не откликнулась на этот жест.

– Ты меня больше не любишь... – с горечью констатировал он.

– Больно было? – спросила она, глядя на пластырь на его голове. – Я не хотела...

– Не оправдывайся. Ты поступила совершенно правильно. Ты... ты, по сути, должна была меня убить. Я бы благословил даже смерть от твоих рук.

– Деев! – сморщилась она. – Даже мадам Климантович в своих эпохальных романах не употребляла таких пафосных слов! Кстати, о романах... Я ведь знаю, что ты ходил к Истомину и дал ему деньги. Ну за то, чтобы он...

– Так ты знаешь? – застонав, перебил ее Илья. – Черт... Господи, какой я дурак! Я все испортил. Валя, я так виноват, но, честное слово, я могу все объяснить...

– Мне все равно, – пожала она плечами. – Твои объяснения уже ничего не изменят. Кстати, рукопись мою взяли в издательстве – так что твои старания пропали даром.

– Что? – удивился он. – Впрочем... Нет, я должен объяснить! Понимаешь, я в последнее время много думал... ну, почему я себя так глупо вел... Знаешь, мне кажется, я хотел тебя наказать. Мне надо было сделать тебе больно – любым способом!

– За что? Ты ведь всю жизнь меня наказывал! Что я совершила такого ужасного, чтобы столько лет мучить меня?

– За то, что ты выбрала его, Ивана... – Он посмотрел на нее мрачными, темными глазами. «Печальный демон, дух изгнанья...» – невольно мелькнуло у нее в голове. – Тогда, восемнадцать лет назад.

– Что? – Перед ее глазами вдруг возникла Иволга, лес, поляна, залитая солнцем, загорелое, в веснушках, лицо Вани, запах травы, небо над головой. Юные Ромео и Джульетта позволили себе переступить последнюю черту... – О господи, я и не подозревала, что ты такой старомодный. Выходит, тебя целых восемнадцать лет волновало то, что ты у меня оказался не первым?

– Нет, дело не в этом! – Илья схватился за голову. – Дело не в этом... Я ведь любил тебя – как сумасшедший, как... Даже не знаю, как описать свои чувства, нет у меня таких слов! И ты... ты вдруг выбрала его. Когда я это узнал, когда Лидка прибежала и рассказала мне об этом, я чуть не умер. Знаешь, мне показалось, что я потерял тебя навсегда. Мне было так страшно! А потом... потом мне хотелось наказать тебя за то, что я пережил когда-то. Немного наказать, а потом пожалеть. Пожалеть и показать, что только я достоин твоей любви.

– Ты наказывал меня все эти годы! – напомнила Валя.

– Да, да... я и сам не заметил... Но это все потому, что боль моя не проходила. Я видел, что ты продолжаешь помнить его, что ты не до конца моя, что часть тебя принадлежит ему, твоему Ванечке! Я думал – вот еще немного, и я прощу тебя, и мы будем счастливы, и все будет так, как ты хочешь, но почему-то этот день не наступал. Валя! Теперь я преодолел себя, теперь я готов любить так, как будто и не было ничего, будто только ты и я в целом мире, и никого больше!

Он обошел стол и опустился перед ней на колени. Обнял, прижал к себе – так, что у нее перехватило дыхание.

– Ну прости меня! – умоляюще произнес он. – Вернись... Теперь все будет по-другому! Теперь будет только любовь!

– Я же говорила, что простила тебя... – дрожащим голосом произнесла Валя. Она хотела оттолкнуть Илью, но не стала этого делать. Она положила ладони на его бритую голову, осторожно погладила ее. – Миленький мой... Я и Лиду простила... Но это не значит, что я должна, как раньше, жить с тобой и продолжать дружить с ней.

– О чем ты? – спросил он.

– О том, что вернуть прошлое невозможно. Если я сейчас вернусь к тебе, то перестану себя уважать. Я погибну окончательно – как личность, как человек. Это саморазрушение...

– Ерунда! К черту психоанализ! – с жаром воскликнул он. – Я бы так любил тебя, что ты скоро бы забыла все свои обиды. Ты же сама сказала – ты простила.

– Простила, но забыть не смогу! – засмеялась она печально. – Тогда остаток жизни я стала бы наказывать тебя – невольно, не отдавая себе отчета, – как ты меня раньше.

– Ну и пусть! Накажи меня... только не покидай!

Солнце за окном медленно садилось за дома. Небо было ясным и чистым.

– Странный день... – вдруг сказала Валя. – Сегодня второе августа, твои именины. Обычно бывает гроза...

– Илья-пророк больше не сердится, – неожиданно улыбнулся он. – Слышишь, Валя?

Все оказалось бесполезным – сколько Илья ни просил ее, она отказалась вернуться к нему. Валино сердце словно окаменело.

«А что же Ваня? – подумала она потом, после ухода мужа. – Я со всеми разорвала отношения, но его я продолжаю ждать, несмотря на то, что он ничем не лучше Ильи. Драгоценный мой Ванечка, с тобой-то мне что делать?»

И в первый раз она увидела образ своего вечного возлюбленного в каком-то неприглядном свете.

* * *

Когда он через неделю неожиданно позвонил ей, Валя даже обрадовалась – это была возможность сказать ему все, что она теперь о нем думает.

– Валя... – печально вздохнул Ваня на другом конце провода. – Вот, решил узнать, как у тебя дела. Знаешь, ты у меня из головы не идешь...

– Все хорошо, – на удивление спокойно ответила она ему. – Тебе не стоит обо мне беспокоиться.

– Я так переживаю... Первое время у меня была какая-то дикая, ненормальная радость из-за того, что я здоров и умирать в ближайшее время мне не придется, но теперь...

– Ванечка! – с досадой произнесла Валя. – Ни к чему столько рефлексировать. Я не собираюсь тебя утешать, пусть это делают теперь другие.