Воронцов резко встал и, отойдя от стола, приблизился к камину, на котором стояли фарфоровые вазы в китайском стиле. Среди ваз, красовалась прелестная статуэтка обнаженной нимфы, выполненная в белом камне. Иван поднял руку, и его пальцы ласково провели по стану каменной девушки. Мысли молодого человека закружились, складываясь в нечто темное и ненормальное.

— Не знаю, послушает ли меня императрица, но… — Иван сделал театральную паузу. Он стоял спиной к Нелидову, а его глаза неотрывно ласкали статуэтку нимфы. — Вы знаете, Петр Иванович, — начал вновь Воронцов, не поворачиваясь. В его голосе слышалась сталь и ехидство. — Я питаю слабость к юным прелестным девицам. А насколько я помню Ваша племянница, как ее зовут?

Воронцов повернулся к Петру Ивановичу, который непонимающим взглядом смотрел на него.

— Екатерина, — произнес медленно Нелидов.

— Именно! — ответил Воронцов и прищурился, дабы Нелидов не рассмотрел пламени, которое вмиг разгорелось в глазах молодого человека от одного упоминания имени девушки. — Так вот. Если бы Ваша хорошенькая племянница приехала бы ко мне и смогла бы угодить мне. Вы понимаете, о чем я говорю? Возможно, я смог бы поговорить с Елизаветой Петровной о Вашем положении.

Петр Иванович нахмурился, пытаясь понять, о чем говорит Воронцов. Но через минуту смысл слов графа, наконец, дошел до Нелидова и он глупо заулыбался.

— Вы хотите именно этого, драгоценный Иван Алексеевич? — Нелидов сделал долгую паузу, которая показалась графу Воронцову длиною в вечность. — Наверное, я смогу уговорить Екатерину Васильевну поговорить с Вами наедине.

Последнее слово Петр Иванович произнес с таким нескрываемым сластолюбием, что даже Иван немого смутился.

— Жду ее завтра около шести вечера здесь в моем доме. Надеюсь, она будет достаточно понятлива и почтительна ко мне? — спросил Воронцов.

— Конечно, многоуважаемый Иван Алексеевич, я все ей объясню, — заискивающе произнес Нелидов и угодливо поклонился. Граф презрительно посмотрел на Нелидова, и его лицо приняло каменное выражение. Иван холодно прочеканил:

— Тогда послезавтра, я поговорю с императрицей о Вашем деле.

Нелидов начал рассыпать комплименты Воронцову и довольный засеменил к двери, уже через миг он исчез из кабинета.

Оставшись в одиночестве, Иван вновь повернулся к статуэтке и провел пальцем по груди каменной прелестницы. Вздохнув, Воронцов отошел к окну и, чуть отодвинув штору, смотрел, как Нелидов садится в экипаж. Едва карета Петра Ивановича скрылась из виду, молодой человек осторожно достал из потайного кармана гранатовые четки и с тоской посмотрел на черные переливающиеся камни. Вновь перед его глазами предстала картина обнаженной Катюши, мирно спящей на медвежьей шкуре. Тогда черные гранаты гроздью свисали с кровати, едва касаясь обнаженного плеча девушки. Неяркий свет в избе освещал мерцающие камни, и их темный отсвет падал на ее белое совершенное тело, создавая причудливый рисунок на ее нежной плоти.

— Скоро Вы будете страдать Катерина Васильевна. А я, наконец, буду спать спокойно.

Мрачные мысли неотступно кружились в голове молодого человека, а больное сознание рисовало все новые и новые картины унижения Кати. Зачем он сделал это гнусное предложение Нелидову? Воронцов и сам не мог ответить на этот вопрос. Сейчас он думал лишь об одном, как отомстить Катюше, и как можно сильнее унизить ее.

Вся жизнь Ивана превратилась в фарс. Он разыгрывал не свойственную ему роль беззаботного повесы, который любил лишь себя, деньги и развлечения. Елизавета Петровна одаривала его подарками, а молодой Воронцов делал вид, что ему нравится принимать их. Скрепя сердце он заставлял себя улыбаться императрице и изображать удовольствие от общения с этой стареющей грузной дамой. Все эти муки он терпел лишь желая отомстить девушке, которая, по мнению Воронцова не должна была стать счастливой. Каждый день Иван считал дни, которые остались до ее свадьбы с Левашовым. И с каждым днем его лицо становилось мрачнее и озабоченнее. Лишь для императрицы Воронцов надевал маску беззаботности и веселья, про себя размышляя как сорвать эту ненавистную женитьбу.

Уже спустя четверть часа он отправился в театр, терзаемый своими сумрачными, тягостными думами.

Следующее утро быстро наступило. Воронцов, предвкушая значимое и трагичное свидание с Катюшей весь следующий день не находил себе места. Уже с утра он метался по дворцу немного хмельной и взволнованный, считая минуты до ее приезда. Так прошел день. И Иван, напряженно ожидая вечера, даже не поехал к императрице, сославшись на плохое самочувствие.

Вечер уже спустился на небольшую городскую усадьбу Воронцова, и подул прохладный ветерок. Катюша, облаченная в короткую светлую накидку и прелестное платье из нежно-голубого муара, вышла из кареты и направилась к двухэтажному красивому особняку, отделанному черным мрамором. С мрачными гнетущими думами девушка подошла к парадному крыльцу. Обернувшись назад, Катя отметила слугу Нелидова, который стоял у кареты и не спускал с нее глаз. Девушка знала, что Демьян, так звали бородатого высокого лакея, получил приказ Петра Ивановича, следить за ней. Минуту назад слуга доложил ей, что будет дожидаться ее выхода от Воронцова, дабы препроводить ее в дом Нелидова.

Катя тяжко вздохнула и поднялась по мраморным ступеням широкой лестницы. Позвонив в колокольчик, она сжала до боли в руках кружевную круглую сумочку. Дверь открылась, и на пороге появился седой сухонький лакей. Оглядев девушку, он хитро улыбнулся:

— Екатерина Васильевна? — спросил он. Катя кивнула в ответ. — Прошу, Вас давно ждут.

Он поклонился и проводил девушку до китайской гостиной, быстро исчезнув. Катюша прошла в середину комнаты и осмотрелась. Это была просторная гостиная, оббитая светло серебристым китайским шелком с диковинными цветами и растениями. Изразцовая голубая расписная печь с лепниной, изящная мебель на золоченных ножках и фарфоровые большие вазы подчеркивали богатое убранство комнаты. Катюша никак не могла до конца осознать, что Иван может обитать в этом помпезном вычурном особняке теперь. Ведь в ее сознании он до сих пор представлялся ей в тихой убогой обстановке деревянной избы в чаще леса.

Взгляд девушки упал на небольшой сервированный столик. Катя подумала, что еда не полезет в горло. Еще неделю назад она мечтала оказаться в доме Ивана, но теперь она отчаянно желала исчезнуть из этой вычурной китайской гостиной и более никогда не испытывать того унижения, которое охватило ее сейчас едва она переступила порог дома графа Воронцова. Зачем Иван придумал столь гнусное жестокое невозможное развлечение, она не понимала. Единственная мысль, которая приходила девушке в голову была о том, что Воронцов хочет отомстить ей, за ее холодность на маскараде. Но ее сердце не хотело верить в то, что молодой человек, которого она обожала всем своим существом теперь превратился в жестокое злое чудовище, жаждущее ее мучений. Всю предыдущую ночь Катюша не сомкнула глаз, из-за угроз Петра Ивановича, а более оттого, что дядя приказал ей исполнить сегодня. Вчера вечером Нелидов вернулся в дом в мрачном клокочущем настроении и, влетев в ее комнату, с порога заявил: