– Что здесь произошло?! Кто это?!

– Мы наткнулись на трех неизвестных. Попробовали их задержать, – отвечая на вопрос лейтенанта, Боб произносил фразы, заученные со слов Циклопа. – Завязалась перестрелка. Одного удалось ранить. Другие бежали в тайгу. Наш командир организовал преследование, а меня оставил стеречь пленного.

Стен недовольно скривился. Последнюю фразу Боб все-таки переиначил. Хотя это не имело особого значения, так как Стен собирался перейти в атаку сразу после прозвучавшего ответа. Но пока его держали на прицеле трое автоматчиков, он не решался перейти к активным действиям. Прекрасную возможность для этого получил Боб, так как внимание сразу троих бойцов оказалось приковано к стоящему на коленях Стену. Но Боб, четко следуя полученным от Циклопа указаниям, не решался первым открыть огонь. Стен уже понял свою ошибку и судорожно соображал, как подать сигнал Бобу.

– Мы вам поможем! – объявил лейтенант-пограничник, и Стен с облегчением понял, что офицер не сомневается в подлинности сказанного. – Мы заберем вас вместе с задержанным в вертолет, а ты покажешь направление, в котором скрылись преступники! – продолжал лейтенант.

«Они считают нас обыкновенными преступниками, – мысленно усмехнулся Стен. – Ну-ну, вам недолго осталось заблуждаться», – мстительно добавил он.

– Грузите этого в вертолет! – приказал лейтенант.

– Встать! – стоявший позади Стена пограничник тотчас же ткнул его автоматом в спину.

Не размыкая рук за спиной, Стен пошевелился и, изобразив на лице гримасу боли, процедил сквозь зубы:

– Помоги! Не видишь, что ли, у меня плечо... – С той же болезненной гримасой он мотнул головой в сторону своего испачканного кровью левого рукава.

Боец-пограничник презрительно хмыкнул, но тем не менее перехватил свой автомат правой рукой, а левой ухватился за шиворот задержанного, намереваясь поставить его на ноги. В этот момент Стен разомкнул руки, в одно мгновение сбросив с запястьев имитирующую узел веревку. Нагнувшийся к нему пограничник еще не успел сообразить, что произошло, как диверсант уже поймал его руку в надежный захват, вывернул кисть и рванул тело пограничника на себя, прикрывшись им, как щитом, от остальных бойцов поисковой группы. Расчет оказался верным. Двое пограничников, державших Стена на прицеле своих автоматов, не посмели выстрелить в своего товарища, подарив тем самым диверсанту возможность подхватить с земли один из двух пистолетов, которые он прикрывал полами своей штормовки. Продолжая прикрываться телом пограничника, которому он разорвал кистевое сухожилие, Стен прямо из-под него выстрелил в обоих автоматчиков, вогнав одному пулю в лоб, точно над переносицей, другому – в кадык...

Лейтенант увидел, что в руках задержанного каким-то чудом оказалось оружие, и схватился за свою кобуру. Но было уже слишком поздно. Стен опередил его и, поймав на прицел перекошенное ужасом и недоумением лицо молодого офицера, нажал на спуск. Последнее, что увидел в своей жизни лейтенант, это яркая вспышка в трех метрах от его лица. В следующее мгновение экспансивная пуля пистолета «ТТ» вонзилась лейтенанту точно в глаз...

Стен повел стволом в сторону четвертого пограничника, но его опередил Боб, полоснув по солдату из своего автомата. Тело пограничника несколько раз дернулось под выстрелами. Он выронил из рук оружие и, как подкошенный, рухнул в траву. Стен сейчас же оттолкнул от себя бойца, которого использовал в качестве живого щита, и, когда солдат отшатнулся, выстрелил ему в лоб. Отброшенный выстрелом пограничник еще падал, широко раскинув руки, а Стен уже перекатился на живот, прыжком вскочил на ноги и рванулся к вертолету.

Все произошло настолько стремительно, что пилоты, на глазах которых друг за другом погибли все пятеро бойцов поисковой группы, не успели поднять машину в воздух, хотя двигатель вертолета оставался включен и лопасти продолжали вращаться. Загипнотизированные разворачивающейся на их глазах трагедией, они продолжали неподвижно сидеть в своих креслах, даже когда один из убийц устремился к вертолету...

Через открытую дверь десантного отсека Стен легко запрыгнул в вертолет и бросился к пилотской кабине. Его появление вывело из оцепенения пилотов, но драгоценное время, когда те еще могли спастись, подняв машину в воздух, уже было упущено. Первый пилот схватился за рычаги управления. Но Стен, заметив его движение, прямо через спинку летного кресла выстрелил пилоту в спину. Второй пилот попытался добраться до своего пистолета. Но от волнения он даже не смог расстегнуть кобуру, впустую царапая пальцами по ее застежке. Секундой позже ворвавшийся в пилотскую кабину Стен оглушил пилота рукояткой своего «ТТ». Первый пилот, получивший пулю в спину, неподвижно сидел в своем кресле с остановившимся взглядом. Убедившись, что первый пилот мертв, а другой надолго потерял сознание, Стен вернулся к двери десантного отсека и, высунувшись из вертолета, прокричал Бобу:

– Грузи снаряжение в вертушку!

– А с ними что делать? – Боб указал рукой на лежащие в траве трупы пограничников.

«Оттащить под деревья? Лишнее время. Да и приземлившуюся вертушку могут заметить с воздуха. Трупы в любом случае обнаружат, так какой смысл тратить время, чтобы прятать их». И Стен прокричал в ответ:

– Плевать на них! Грузи снаряжение, взлетаем.

Вернувшись в кабину, Стен выдернул из кресла труп первого пилота и, словно куль, зашвырнул его в десантный отсек, а сам уселся в освобожденное кресло. «Так, что здесь? – Он бегло осмотрел панель приборов и расположенные перед креслом рычаги управления. – Компоновка типичная, ничего сложного. Горючее? Ага, бак полон на две трети, значит, топлива хватит километров на четыреста. Более чем достаточно! Судя по данным спутниковой разведки, ближайший «Гризли» бродит по тайге всего в каких-нибудь ста километрах южнее. А это от силы полчаса лета», – заключил диверсант. За время службы в «Каскаде» Стен, тогда еще Степан Осокин, изучил все основные модели боевых вертолетов России и стран потенциального противника. Он вряд ли смог бы исполнить на винтокрылых машинах фигуры высшего пилотажа, однако научился поднимать вертолет в воздух и, пролетев заданное расстояние, приземляться в заданной точке. Большего от офицера спецназа ГРУ и не требовалось...

Услышав шум за спиной, Стен поспешно выглянул из пилотской кабины и увидел, что Боб уже забросил в вертолет рюкзаки со снаряжением и задвигает за собой дверь десантного отсека. Пока его пулеметчик возился с дверью, Стен перетащил в десантный отсек второго пилота и уложил его на пол лицом вверх. Пилот уже начал приходить в себя, о чем свидетельствовало слабое подергивание его лицевых мышц. Диверсант быстро отыскал на полу свой рюкзак и из его накладного кармана достал заранее приготовленный для инъекции одноразовый шприц. Зажав шприц в зубах, он ловко закатал рукав летной куртки на левой руке оглушенного пилота и воткнул иглу ему в вену. Пилот окончательно очнулся, открыл глаза и даже попробовал пошевелиться. Но сознание вернулось к нему лишь на мгновение, уже через секунду впрыснутый диверсантом парализующий состав всосался в кровь, и пилот впал в глубокое забытье. «Так-то лучше», – усмехнулся Стен, заглянув в разом потускневшие глаза летчика. Далее, обращаясь с пилотом как с бесчувственным манекеном, Стен расстегнул его летную куртку, а оказавшуюся под ней рубашку и майку задрал на грудь. Боб уже справился с неподатливой дверью и теперь с затаенным страхом следил за действиями командира. Особенно ему пришлось поволноваться, когда Циклоп достал из своего рюкзака четыре лепешки пластиковой взрывчатки, соединенные между собой тончайшими проводами, и принялся укладывать взрывчатку на оголенную грудь пилота. Закрепив взрывчатку на теле летчика, Стен прикрыл ее рубашкой и майкой, после чего вновь застегнул на пилоте летную куртку. Критически осмотрев распростертое на полу бесчувственное тело, командир диверсантов остался доволен своей работой. Обнаружить скрытый под одеждой пилота взрывоопасный груз при визуальном осмотре стало практически невозможно.