– Лучше не прикасайся к нему, – напоследок предупредил он Боба и вернулся в кабину.

Предупреждение было условным. Взрывчатка могла сдетонировать лишь по сигналу дистанционного взрывателя, находящегося в кармане Стена. Но Циклоп не упустил случая лишний раз припугнуть своего бойца. Даже расположившись в летном кресле и взявшись за рычаги управления, он представлял, с каким ужасом взирает Боб на лежащее по соседству тело, начиненное полукилограммом пластита.

– Есть сигнал! – возбужденно выкрикнул оператор, заметив на экране металлодетектора группу светящихся точек, и уже более обстоятельно повторил: – Сигнал устойчивый, слабый! Пеленг шестьдесят пять! Цель групповая, неподвижная.

Корабельный многоцелевой вертолет «Ка-25» с двумя мощными металлодетекторами дальнего обнаружения на внешней подвеске изменил курс в соответствии с названным пеленгом. Когда вертолет миновал череду опаленных пламенем деревьев и прошел над таежным распадком, оператор вновь возбужденно выкрикнул:

– Сигнал максимальный! Цель прямо под нами!

– Садимся, – произнес в ответ начальник технического поста, он же – командир вертолета.

Что-то в его голосе показалось оператору странным и даже пугающим, да и отданный пилотам приказ противоречил полетному заданию. Оператор оторвал взгляд от экрана металлодетектора, на котором продолжали ярко светиться четыре расположенные рядом точки, и выглянул в иллюминатор. То, что он увидел, заставило солдата внутренне похолодеть. Внизу, на обгоревшей траве, в совершенно нелепых позах лежали пять человек в зеленой камуфляжной форме, а возле них – четыре брошенных автомата. Они-то и давали засветку на экране металлодетектора. Оператор еще продолжал смотреть тела, а командир вертолета уже приказывал пилотам:

– Передайте в штаб – в квадрате А9 обнаружены... пять мест холодного груза. – Он заменил слова «мертвые тела пяти человек» условной фразой и далее, уже открытым текстом, добавил: – ...В армейской полевой форме, с оружием. Производим посадку для первичного осмотра.

...В штабе поисковой операции сообщение командира корабельного вертолета было немедленно передано подполковнику Федорову. И спустя несколько минут Федоров на одном из двух находящихся в распоряжении штаба вертолетов «Ми-4» лично вылетел в указанный квадрат. Перед началом операции он проинструктировал командиров всех поисковых групп, поэтому, едва взглянув в лицо убитого лейтенанта, сразу узнал в нем одного из присутствовавших на инструктаже офицеров-пограничников. Возраст остальных погибших окончательно убедил Федорова, что он видит перед собой расстрелянных пограничников одной из поисковых групп. Сердце нестерпимо сжалось от боли, но он загнал эту боль далеко в глубь себя, как делал это и прежде, когда эмоции мешали выполнению боевой задачи. «Сейчас главное – обезвредить диверсантов. Сожалеть о погибших будем потом, не раньше, чем диверсанты будут захвачены или уничтожены. Главное – захват диверсантов», – беспрестанно повторял он про себя, направляясь к штабному вертолету.

Подполковник забрал у одного из пилотов шлемофон и принялся по очереди вызывать по рации экипажи вертолетов, участвующих в поисковой операции. Как он и ожидал, один из экипажей не отозвался. Федоров тут же связался с командиром «Ми-24», на борту которого находилась штурмовая группа майора Кудрявцева, и приказал срочно прибыть в квадрат А9. Передав приказ, он вернулся к лежащим на траве убитым пограничникам. За время службы в «Каскаде» Федоров научился довольно точно определять время смерти. Поэтому сейчас он привычно оттянул веко погибшему лейтенанту и заглянул ему в зрачок. Второй глаз у лейтенанта практически отсутствовал. На его месте зияло пугающе ужасное для неподготовленных людей входное пулевое отверстие. «Зрачок остекленевший, но трупное окоченение еще не проявилось, да и температура тела практически не понизилась. Их убили совсем недавно – около получаса назад, – определил Федоров. – Страшно подумать – тридцать минут назад диверсанты завладели вертолетом! Где они могут оказаться за это время? – Подполковник достал из планшета среднемасштабную карту Республики Коми, на которую собственноручно нанес план проводимой поисковой операции, и отыскал на ней квадрат А9. – Отсюда до южной границы зоны оцепления менее сорока километров. Пешком по тайге такое расстояние можно осилить за сутки, а на вертолете – пролететь всего за десять минут. Значит, за пределы кольца оцепления диверсанты вырвались наверняка. Да и оцепление проходит только по земле! Вот он – нестандартный ход, который я не смог предусмотреть. А ведь должен был! Должен! Ведь я знал, что Осокин умеет управлять вертолетом, но упустил это из виду».

С неба обрушился рев вертолетных двигателей. Уцелевшая в пожаре трава полегла, прижатая к земле воздушным вихрем. Федоров поднял голову, в распадок стремительно опускался боевой «Ми-24» со штурмовой группой «Каскада». Едва вертолет коснулся земли, как из десантного люка выпрыгнул майор Кудрявцев и, придерживая у бедра свой специальный автомат, бегом бросился к начальнику.

– Осокинцы? – Остановившись перед Федоровым, Евгений указал взглядом на тела убитых пограничников.

– Они. – Федоров кивнул. – Четверо, включая командира, убиты из пистолета единственным выстрелом в голову. Судя по всему, стрелял сам Осокин. Пятый пограничник – очередью из автомата. Калибр наш – 5,45.

– Выстрелы в голову, – повторил Кудрявцев. – Почерк палача.

– Он не палач, а маньяк! – не справившись с эмоциями, воскликнул Федоров. – Убивает при первой же возможности! Так, словно убийство доставляет ему удовольствие! – Дав выход накопившейся злости, Федоров немного успокоился и уже другим тоном добавил: – Евгений, полчаса назад диверсанты захватили транспортный вертолет и сейчас летят к своей цели. И на всем пути их некому перехватить. Я, конечно, свяжусь с командованием округа. Возможно, удастся направить на перехват истребители. Но ближайший военный аэродром находится в Котласе. Даже если истребители вылетят без промедления, они никак не успевают достать вертолет диверсантов. Отсюда до района расположения ракетного полка на «Ми-8» чуть менее часа лету. Однако ваша «двадцатьчетверка» способна преодолеть это расстояние в два раза быстрее. Если кто и способен перехватить машину диверсантов, так это вы. – Кудрявцев понимающе кивнул, а Федоров продолжал: – Бортовой номер захваченного диверсантами вертолета – тридцать три. Если вертолет диверсантов не удастся посадить, уничтожьте его. Хватит нам лишних жертв.

Кудрявцев вновь кивнул, на этот раз одобрительно:

– Эх! Если бы у нас еще НУРСы были! Но ничего, справимся и без них. Своими средствами. – Он демонстративно похлопал по ствольной коробке своего автомата.

Федоров заметил, что Кудрявцев уже собирается броситься обратно к вертолету, и придержал его за локоть:

– Евгений, ты только на рожон не лезь. А то я себе не прощу, если с тобой что-то случится. И жена твоя, и сын тоже мне этого никогда не простят. Так что помни об этом.

– А я всегда об этом помню. – Евгений попробовал улыбнуться, но зацепился взглядом за тело одного из погибших пограничников, и улыбка исчезла с его лица. – ...К черту!