Не выдержав, отправляю Валтию собираться, за что она обещает пожаловаться повелителю на мою нерадивость. Служанки долго приводят меня в подобающий вид, Дарсаль молчаливо за всем наблюдает от двери, почему-то вызывая в душе тоскливое чувство потери. Как будто все закончилось, и никогда больше я не почувствую его сильных рук, закрывающих от ужасов неизвестности. Убеждаю себя, что мой жених гораздо могущественнее и защитит меня от всего, даже от того, от чего Дарсаль не сумеет. Однако лишь появление Пени и ее искренние слова подбадривают, заставляют наконец ощутить себя въезжающей в свое царство правительницей.

Хадрам встречает нас пожелтевшими, слетающими с деревьев листьями. В Айо началась осень. Порывистый ветер треплет волосы, забирается под шерстяную накидку. Стоим рядом с женихом несколько часов, пока продвигаемся по предместьям и улицам.

Здесь и правда по-своему красиво. И люди… такие же, если не считать других нарядов. Почему-то представлялось угрюмое мрачное место, где чуть не через одного Слепые надзирают. Но нет, мне их в толпе почти не видно, обычные зеваки, заглянувшие посмотреть на приезд имперского эскорта меж прерванными делами: кто на базар идет, кто собаку выгуливает. Ничего необычного. Я и сама такой же была.

Улыбаюсь и машу рукой уже почти искренне. Все ведь хорошо, все мечтают оказаться на моем месте! Император сжимает пальцы, Дарсаль за спиной дает ощущение защиты. Хотя бы оттуда мне ничего не грозит.

Фертон плавно скользит по ровной мостовой — в воображении рисовались булыжники с канавами по обочинам, как в исторических книгах. Но нет, в Айо, похоже, максимально используют все доступные удобства.

Императорский дворец великолепен, особенно в лучах заходящего солнца. Уж не знаю, специально ли так рассчитали время приезда или совпадение, но я очарована желто-оранжевыми бликами на красно-розовых стенах с серо-черными прожилками.

Ноги подкашиваются от усталости и почти не гнутся, когда наши фертоны в окружении охраны въезжают сквозь череду арок в закрытый внутренний двор. После толпы снаружи здесь совсем немного людей: видимо, самые приближенные из подданных и слуг.

Все прочие фертоны заезжают с какой-то другой стороны, только Хармасу с Хельтой и Базиру дозволено входить с императором. Ну и для Пени я выпросила такую возможность, впрочем, Иллариандр не возражал. Все-таки девушкам из Йована положены некоторые привилегии.

Ее улыбка и даже испуганный взгляд Хельты словно поддерживают, помогают справиться с пробирающим до костей страхом и волнением. Все мы, по сути, здесь одинаковые. Стараюсь поддержать и их, им-то, наверное, не намного легче.

Пальцы ледяные от волнения, когда император спускается с фертона и подает руку. Почему-то жду, что Дарсаль, как обычно, снимет меня и поставит на землю, но, очевидно, здесь и сейчас не положено. Императрица должна войти своими ножками. Может, и правильно. Есть в этом нечто символическое.

Все в глазах плывет, лица сливаются, могу миллион раз убеждать себя, что нужно быть внимательнее, но волнение наполняет голову какой-то разжижающей мозг и ослабляющей концентрацию субстанцией, мешая сосредоточиться, запомнить и правильно интерпретировать увиденное.

Вот Слепой в каком-то длинном красном плаще, с немолодым, изрезанным морщинами лицом. Наверное, их главный эр, Рамар, или как там его. Вот полная женщина, чем-то неуловимо напоминающая Марту. Тоже, видимо, экономка или главная служанка. Вокруг нее стайка девочек и женщин, с любопытством глядящих на нашу процессию.

И везде Слепые и зрячие воины, отборные, тренированные, привычные к нагрузкам тела. И взгляды светящихся глаз, направленные на меня, рассматривающие мою ауру, под которыми так неуютно, так тревожно. Да что же они все там видят, а вдруг решат, будто не подхожу? Но, кажется, наоборот, моя аура словно вызывает удивление и что-то еще, неуловимое, но ощутимое, заставляющее не то нервничать, не то возбужденно ожидать. Не знаю только чего…

Еще раз прохожусь взглядом по встречающим, пока главный Слепой подходит, выражает почтение повелителю, ну и мне заодно. Следом за ним остальные приближенные. Отвечаю почти машинально, хорошо, что в меня с детства вбивали все тонкости любых этикетов. Эр Рамар обменивается приветствиями с Хармасом и Базиром. Голова кругом.

Вот черноглазая девушка с ослепительной улыбкой, чья-нибудь дочь или даже какая-то советница? Может, женщин все-таки допускают к управлению? Это было бы чудесно.

— Шри. — Иллариандр слегка кивает в знак приветствия, при этом изогнув бровь, словно не ожидал увидеть красотку здесь. Девушка делает легкий реверанс. — Любимая, позволь представить тебе шри Шарассу Брон.

Да уж, представил, ничего не скажешь. А кто такая, почему здесь? Ладно, потом выясню.

— Шри, прошу любить и жаловать мою невесту, эрлару Ноэлию Лемми.

Пытаюсь сообразить, что там нам говорит этикет. Ну, когда императрице кого-то представляют, это вроде как хотят обратить ее внимание и очень престижно для человека. А вот императрицу? Просто ли дань вежливости или что-то означает?

Голова почти не соображает, путаюсь, вспоминаю наставления Валтии. Нужно было конспекты писать. Освоюсь — найду книги по углубленному дворцовому этикету.

Улыбаюсь, но от меня не укрывается взгляд Шарассы, брошенный на Дарсаля. Не его ли она пришла встречать? А вдруг она именно та, кто выбирает ему одежду? Эта мысль царапает и почему-то злит, твержу себе, что нельзя ничего показывать на виду у такой толпы Стражей.

Дарсаль

Ноэлия недовольна, то ли заметила что, то ли почувствовала с исключительно женской интуицией. Едва ли Шарасса позволила бы себе вольности на глазах у всех, ей бы место любой ценой удержать. Сам тоже ничего не вижу, разве только броня крепче обычного. И на себе ощущаю взгляд, ясно говорящий, что от планов своих отказываться не собирается.

Струйка недовольства течет от императрицы ко мне, не могу понять. Я-то чем виноват? Едва ли Ноэлия знает о вчерашнем откате, снова неожиданном и несвоевременном, в последнюю ночь.

У Шарассы пена самолюбования и даже некоторого превосходства. Успокоилась, решила, что Лия ей не соперница. Зато Слепые все внутри выдохнули, как один. Такой ауры и не встретишь. Единственная на миллион. Рано ты мою девочку со счетов списываешь.

Эта мысль отдает печалью в сердце. Не мою. И вообще не факт, что останусь ее личным Стражем. Даже скорее всего не останусь. А она… не хочу, чтобы вынуждена была выгрызать себе место зубами у императорской любовницы.

Повелитель ведет невесту к местному парадному входу. Справа в еще одной череде арок теряется безопасная дорожка, уходящая к жилищам Слепых. Так и хочется свернуть туда. Осознаю, насколько соскучился по дому. Какой бы ни был, но последние вот уже почти десять лет — мой. До этого комната в Астаре. И только далеко в детстве — нормальный, как у всех людей, теплый уютный дом с отцом и матерью.

Жайна подает знаки девочкам, уточняя, кому куда. Почти все — служанки императрицы, Хельте с Пенелией по одной остается. Последняя удивлена. Все же повезло ей попасть под покровительство Ноэлии, не то сама скорее всего служанкой стала бы. А может, и станет еще.