Багхес лениво перебил:

— Про бесконечность миров — инфинитум мы уже неоднократно беседовали. Давай что-нибудь поновее.

Селфис раздраженно поджал губы. Очень мало кто решался его перебить, но именно этому существу было простительно. Вздохнув, достал следующую записку.

«Сила наследника продолжает расти. Я не могу не проводить параллели. Что бы то ни было, известные нам элементы — вода и тьма не могут по своей сути создавать композитум. Очевидно, что в воде зародилась жизнь, и именно поэтому населенный живыми существами юниверсум притягивается именно с места водоема. Изредка выходом из портала может служить дождь или даже зеркало. Последнее, вероятно, чем-то схоже с гладким льдом. Застывшая жидкость. Но это лишь теории. Я искренне боюсь представить, какую именно энергию использует сын. И хуже все то, что он и сам не знает. Действует интуитивно. Эмоциональней, чем следует. Безалаберный сентиментальный остолоп.»

— Кстати, как твои успехи? — осведомился эльф с искренним любопытством взглянув на задумчивого Багхеса.

— Ску-у-ука… — протянул сатир. — Я изрядно повеселился, проковыряв проход в другой юниверсум. Кажется, даже видел тамошнего демиурга, представляешь? Но он явно был не рад… Жаль. А потом наш хмурый любитель баланса так разозлился, что стал меня игнорировать. Ну и запретил тренировки. Я и вышел прогуляться — хоть ноги размять по родному миру, раз в другие подглядеть не дают. Как говорится, на людей посмотреть, себя показать, а то у проклятых с разнообразием некоторое напряжение.

— А что ж ты такой послушный? Разве князь тебе указ? — насмешливо, но нарочито ласково осведомился Селфис.

Теперь уже замялся Багхес. Видно было, что поговорить сатиру очень хочется, но до конца эльфу он явно не доверял. Селфису с одной стороны это было досадно — он очень старался расположить это существо к себе. С другой, прекрасно понимал, почему его уловки могут не действовать.

— Композитум… Знаешь, я предпочитаю, чтобы под ногами была твердая почва. Ну, или песочек там… Трава и цветы… Внутри прохода мне некомфортно, назовем это так. Да выходит он у меня не слишком прочным. Каждый раз переживаю, вдруг кто не тот к нам попадет. Я не про тебя говорю! — мгновенно поправился Сатир. — Просто с вами-то я уже давно знаком. Привык, почти сросся. А вот впустить ещё что-то — морально не готов.

Эльф начал раздражаться. Задавать вопрос напрямую было бы опасно. Как минимум, нужно было поддерживать дружеские отношения. Но любопытство не давало завершить разговор:

— У меня есть ещё записки… Может быть, ты хотел бы узнать что-то конкретное? Вдруг среди вороха скучных предложений есть то, что тебя развлечет?

Багхес обратил взгляд внутрь себя, в кой-то веки убрав с лица вечную ухмылку. Это произошло настолько резко и неестественно, что у эльфа невольно возникла ассоциация с механической куклой. Но уже через пару мгновений сатир вновь включился и ожил. Селфис внутренне поежился. Рогатый чёрт его уже начинал пугать.

— Мой дорогой участливый друг… Если бы я знал, что именно ищу в этих записях, то сам бы наведался в кабинет покойного князя. Увы, лишний раз ступать на плиты Итернитаса — такое себе удовольствие. Может, вытянем наугад?

Беседа прервалась от прилета на пегасе смущенного посыльного.

— Простите, но вы велели передавать вам письма от Ластиэля незамедлительно лично в руки.

Селфис, старательно скрывая злость, на то, что его потревожили, принял письмо из рук молодого эльфёнка и отослал его прочь. Вскрыл печать, понимая, что от внимания Багхеса в этот раз никак не отделаться.

Сатир бесцеремонно выхватил письмо из рук побледневшего от гнева эльфа и отбежал подальше, будто бы это была детская забава. Селфис скрипнул зубами и усилием воли подавил в себе приступ бешенства. «Если бы только этот рогатый придурок не был мне нужен… Нельзя идти на конфликт… Нельзя…»

Отдалившись достаточно, чтобы успеть отскочить в случае если бумагу у него попробуют отнять, Багхес начал зачитывать вслух:

— «Мой Король, я нахожусь в лесном доме Айвори, и они сильно встревожены. Леди Силавия уже слишком долго находится в Итернитасе. В последнем письме семье она уверяет, что ошибалась по поводу смерти своего возлюбленного много лет назад. Просит помощи, пишет, что у него на спине раны под кожей, как от зверя. Спрашивает, можно ли как-то вылечить вампира, просит узнать у лекарей… И что его младший брат желал его погубить, но её сердце в смятении. Боюсь, что она повредила рассудок или попала под влияние дамнара…»

— Мой дорогой друг, мне кажется, или я всё таки пропустил что-то интересное? Ну почему всё веселье начинается там, откуда я ухожу? — с деланным сокрушением произнес Багхес, будучи очень довольным своей выходкой и с вызовом поглядывал на реакцию эльфа.

Из груди Селфиса чуть-было не вырвался рык, но он все-таки смог его подавить. Не слоило никому знать, что его горло способно издавать подобный нечеловеческий звук. Формулировка одной из фраз сильно резануло по его чувству защищенности. «Как она посмела?! Я же запретил ей сообщать кому-либо, кроме меня все что касается обоих братьев? Неужто она им поверила? Кому ещё они успели проболтаться?»

— Мой дорогой рогатый друг… Позволь мне утрясти кое-какие дела и навести справки. Я обещаю тебе веселье… Но тебе придется временно покинуть моё общество, и кое-что сделать для нас в Итернитасе.

Багхес, просияв, одобрительно мотнул головой и всхрапнул, как довольная лошадь.

⋆☽ ◉☾⋆

Сет поймал себя на мысли, что сидит напротив зеркала, обхватив себя руками и смотрит в одну точку не моргая. На душе было премерзко. Он не мог поверить в то, что смог так жестоко обойтись с Джастином. Столько лет брат был для него самой яркой звёздочкой в окружающем мраке. В детстве он всегда с нетерпением ждал его возвращения во дворец. Маленький личный праздник… Несмотря на внушительную разницу в возрасте, Аэлдулин всегда моментально подстраивался под настроение младшего брата.

С абсолютным отсутствием ментальной энергии старший брат всегда мог найти нужные слова, игру или просто помолчать именно в тот момент, когда это было необходимо. Всегда его выгораживал, когда в общих с Селфисом шалостях все палки летели именно в Сета. Мог сам его потом отругать так, что даже не смотря на жажду, щеки, а то и уши, начинали пылать от стыда так, что их можно было заметить с соседнего холма… Но при других защищал его абсолютно всегда. В отличие от Селфиса. Когда дело касалось выведения этого прохвоста на чистую воду, у всех будто пелена перед глазами вставала и вырастал хлопок прямо