– Эй? – негромко воскликнул Глазастый. – Как бы пожара не случилось.

– Не должно, – Дмитрий поднялся. – Это сброс лишнего напряжения, оно не может быть слишком большим.

Деревяшки сгорели, превратились в полоски из пепла, вихрь засосало в металлическую «шайбу», искры перестали извергаться из пирамидок. Красный цвет в яйце сменился чисто белым, но тот продержался всего несколько мгновений и вновь уступил багрянцу.

– Все? – спросил Олег, облизывая пересохшие от волнения губы.

– Похоже, да. – Наблюдатель подошел к столу и очень осторожно убрал артефакт из кольца предметов. Пара искр соскользнула с одной из пирамидок, мигнул один из кристаллов. – Да, точно. Заклинание завершило работу, нам осталось навести порядок и посмотреть результаты.

Со сводящей с ума дотошностью он освободил стол от всего ненужного. Под аккомпанемент нетерпеливого бурчания Глазастого смел в мусорное ведро пепел и снял дырявую клеенку. И только после этого принялся водить руками над покрытой тонкой резьбой «шайбой» накопителя.

Поднялся столб света, в нем возникло изображение – переплетение разноцветных линий.

– И что это значит? – спросил Олег, в который раз за последние дни чувствуя себя неучем в компании отличников.

Тому, кто узнал о магии всего полгода назад, невозможно соревноваться в колдовстве с теми, кто использует ее много десятилетий.

– То, что способ разрушить яйцо существует, – ответил Дмитрий ровным голосом. – Это довольно сложный обряд, и подробности насчет него сейчас нужно будет расшифровать…

– Я помогу! – вызвался Глазастый.

Для расшифровки им понадобилась ручка да еще пара листов бумаги, нашедшихся в бездонном рюкзаке Наблюдателя. Листы покрылись цифрами, рисунками и непонятными значками, а «бесцветный» и «голубой» принялись яростно спорить, тыча пальцами в одно из мест в схеме над накопителем.

Затем они все же пришли к согласию, и через пять минут работа была закончена.

– Все, – сказал Дмитрий.

– Ну, и что? – спросил Олег, нетерпеливо постукивая себя кулаком по ладони.

– Давай я отвечу, – сказал альв. – Обряд и в самом деле сложный, но проблема даже не в этом, а в том, что он должен быть кровавым, с пролитием крови живого… э… разумного существа.

– Уж если говорить, то все, – голос Наблюдателя звучал ровно, даже безжизненно. – Чтобы яйцо было уничтожено, необходима добровольная смерть одного из проводящих ритуал магов. Он должен совершить самоубийство и залить артефакт собственной кровью.

Олег нахмурился, пробормотал:

– Может, как-то иначе можно?

– Нет, – Дмитрий вздохнул, – иного пути нет.

На кухне повисло тягостное, унылое молчание, стало слышно, как оставленный на посту у ворот дейвона мурлычет какую-то песню.

– Может, и недобровольная смерть сгодится? – с надеждой спросил Глазастый. – Зарежем того типа, что в кладовке валяется, и вся недолга? Он тоже маг, и кровь у него имеется…

– Смотри сюда, – Наблюдатель ткнул пальцем в один из листов, в то место, где красовалась трехэтажная и длинная формула. – Еще раз проверь все компоненты и не задавай недостойных тебя вопросов.

Кокон вокруг альва загустел, стал плотным, как дерюга.

– Но тогда… – Олег прокашлялся. – Что делать? Как мы поступим?

– Я возьму это на себя, – сказал Дмитрий. – Мои кровь и жизнь хорошо подойдут.

– Но… не… – заблеял что-то невнятное Глазастый. – Ты… не…

– В конечном итоге Желтое Око частично виновато в том, что проблема достигла таких масштабов. – Наблюдатель говорил ровно, спокойно, и только по пристальному взгляду можно было понять, насколько он напряжен. – Так что будет справедливым, если один из его детей принесет себя в жертву ради искупления вины. Может быть, тогда гнев пострадавших не с такой силой обрушится на моих сородичей. Во-вторых, мне все равно скоро умирать. Меня убьет либо сидящий в теле зародыш слаш, либо погубят бойцы языка «действующих»…

– Они собираются тебя прибить, а ты их спасаешь?! – воскликнул Олег.

– Как бы мой орден ни обошелся со мной, я остаюсь его частью и живу под сенью долга по отношению к ордену, – эта фраза прозвучала жестко и четко, как некая ритуальная формула. – Кроме того, убив себя, я искуплю и вину перед Желтым Оком. Ведь как ни крути, я его предал.

Голос Дмитрия не дрожал, в нем звучала решимость, совсем немного сдобренная печалью.

– Ну что же, клянусь лунной радугой, раз так, то так, – пробормотал Глазастый и вздохнул столь сильно, что кокон вокруг него заколыхался.

А Олег со стыдом признался себе, что испытывает облегчение. Когда Наблюдатель сказал о необходимости жертвы, Турнов подумал, что сейчас предложат убить его как самого слабого и неумелого мага из троих.

На первый взгляд это был наиболее логичный ход, а умирать не хотелось, хотелось вернуться домой, обнять Лену, и завтра, в субботу, позвонить сыну, услышать в трубке его веселый голос…

– Мне жаль, что так вышло, – сказал Олег, понимая, что говорит не то, но не представляя, в каких словах заключается «то». – За эти сутки… я успел к тебе привязаться. Никогда не думал, что у меня появится друг среди «бесцветных», но сейчас я думаю, что он у меня есть.

Дмитрий ответил слабой улыбкой и кивком.

– Не будем терять времени, – сказал он. – Нужно готовить ритуал, хе-хе. А для этого нам понадобится свободное пространство три на три метра. Поэтому стол лучше вынести в коридор…

Олег кивнул – это дело точно для него.

За пятнадцать минут кухня разительно изменилась: исчез стол, стулья сгрудились около стены, а на тщательно подметенном и вымытом полу возник нанесенный мелом рисунок. В большой круг оказалась вписана звезда о пятнадцати лучах, прочерченная небрежно, местами кривовато, а в центр ее легло хрустальное яйцо. Три малых круга окружили звезду, один с севера, и два – с юго-запада и юго-востока, и в каждом появился свой набор символов.

Олег ранее слышал о том, что у Наблюдателей есть тайный алфавит, обладающий магической силой, но видел его буквы впервые.

– Вот так неплохо, – сказал Дмитрий, критическим взглядом осмотрев чертеж. – Вы встанете тут… и тут… а я там. Для главного деяния, – последнее слово он выделил, – хорошо подойдет этот нож.

В руке у Наблюдателя возник черный клинок с волнистым лезвием, которым Олег сегодня чуть не получил в живот.

– Начинаем? – уныло вопросил Глазастый.

– Сначала надо позвонить Ардиэлю, узнать, как у него дела.

И Дмитрий вытащил из кармана сотовый телефон.

Золотистый гонг, похожий на крохотное солнышко, отозвался на удар била тонким, еле слышным звоном. Звон покатился в стороны, взлетел вверх, под крышу святилища, по зданию пошли гулять его отголоски.