– За мной. – Ардиэль взмахнул крыльями, оторвался от пола и полетел вверх, к выходу из башни.

Когда оказался снаружи, над заросшим деревьями островом, в сырой и холодной тьме, в кармане у него зазвонил телефон.

Борис вошел в кабинет, который занимал последние семь лет как старший командор языка «чувствующих». Пройдя к столу, он рухнул в кресло и в ярости ударил кулаками по столешнице.

Та затрещала, стол качнулся, подпрыгнул монитор.

Борис рванул себя за ворот рубашки, не обращая внимания на то, что отлетела пуговица, содрал и отшвырнул в сторону галстук.

– Проклятие! – прорычал он. – Ублюдки! Как они… посмели?

Того, что пятнадцать минут назад произошло в комнате на вершине «Зеркальной пирамиды», просто не могло случиться! Когда высказались все, глава Желтого Ока объявил, что благо ордена в целом много выше блага отдельных его частей. И посему, чтобы избежать разгрома, он решил сообщить врагам, что план Альфа-26 – инициатива небольшой группы, действовавшей вне ведома магистра и помимо его воли. Борис Зорин и все его помощники объявляются преступниками и изгоняются из Желтого Ока.

«Лучше бы схватить вас и сдать врагам, – прошелестел тогда из мрака бестелесный голос, – чтобы они выместили на вас злобу и успокоились. Но я помню о ваших заслугах и дам вам всем шанс скрыться. Немедленно уезжайте, бегите, пока «Зеркальная пирамида» не попала в блокаду. Наши собратья в Москве, Казани или Екатеринбурге наверняка примут вас, и вы получите шанс еще послужить Желтому Оку. Но поспешите. Если нападение последует быстро, я буду вынужден выдать всех с головой».

В тот момент Борис едва сдержался, чтобы не броситься на главу ордена с кулаками.

В один миг он обратился из облеченного властью, значимого Наблюдателя в ничто, в преследуемого беглеца. И виной тому – двое уродов, похитивших информацию из тайного архива.

Сейчас нужно как можно быстрее собраться, рвануть на вокзал и на первом же поезде – прочь отсюда…

Борис поднялся, подошел к шкафу, вытащил из него бутылку виски и стакан. Стакан полетел на пол, и бывший старший командор начал пить прямо из горлышка. Вытер губы, поставил бутылку на стол и принялся один за другим выдвигать ящики стола.

Что нужно взять, а что оставить? Что пригодится на чужбине, а без чего можно обойтись?

Дверь кабинета бесшумно открылась, и внутрь проскользнул Владислав – в пальто, в малахае, со спортивной сумкой через плечо.

– Я готов, – просто сказал он.

– И я сейчас… буду, – ответил Борис.

Логичнее всего спасаться поодиночке, чтобы ринувшимся в погоню чужакам сложнее было настигнуть беглецов. Но Зорин не мог так просто бросить тех, кто в последние месяцы работал с ним.

Младший командор сразу заявил, что начальство в беде не покинет. Остальным магистр обещал дать сигнал немедленно скрыться, и как они себя поведут – совершенно непонятно.

Бывший старший командор просматривал документы, сортировал накопители информации. Ненужные откидывал, то, что могло пригодиться, складывал в «дипломат». А в голове у него крутились откровенно крамольные мысли – поднять «чувствующих», объявить, что глава Желтого Ока сошел с ума…

Понятно, что поверят в такое не все, некоторые испугаются, но найдутся те, кто пойдет следом. А отряда в полторы дюжины решительных Наблюдателей хватит, чтобы скинуть старого хрыча и занять его место. Правда, остаются лидеры других языков, и справиться с ними будет не так легко, но поскольку мятеж для «бесцветных» – дело неслыханное, то они растеряются, упустят время. И тогда будет шанс захватить «Зеркальную пирамиду», установить контроль над источником, скрытым внутри здания, и вот тогда…

Борис одернул себя: в одном магистр абсолютно прав – благо ордена прежде всего. А затеять междоусобицу при угрозе войны – крамольнейшее из преступлений.

Когда захлопнул крышку «дипломата» и шагнул к шкафу для одежды, в кабинет вошел Юрий – сгорбленный, подавленный, с застывшей в голубых глазах болью и с трясущимися руками.

Для Наблюдателей изгнание из ордена – величайшее наказание, более тяжелое, чем даже смертная казнь. Лишиться жизни – ничто по сравнению с потерей коллективного бытия, только в котором и может существовать индивидуум.

– Я… что делать? Куда? – спросил Юрий, растерянно осматривая соратников.

– На вокзал… и прочь отсюда, – ответил Борис. – Ты с нами?

– Да, – Юрий сглотнул. – С вами.

Дверь открылась еще раз, и вошел запыхавшийся Наблюдатель из языка «действующих» в одежде для спецопераций – черный колпак с прорезями, темная куртка и штаны, на руках – перчатки.

– Что еще? Меня торопят? – взревел Борис, ощущая, как ярость вздымается в душе обжигающей волной.

Нет, он уйдет из резиденции Желтого Ока сам, по своей воле, а не вытолкнутый пинком под зад, как негодная шавка! Даже если после этого окажется в руках готовых линчевать его врагов!

– Чего? – Наблюдатель сорвал колпак, открылось потное лицо, удивленные глаза. – Я от Петра… мы попытались взять их, но все полегли, кроме меня. Эти чертовы ублюдки…

– Стоп! Рассказывай четко! – потребовал Борис.

Через пять минут стало ясно, что незваного гостя зовут Сергей, и что он – единственный выживший из группы захвата, отправленной по следам похитителей информации. Он был оставлен снаружи с четким приказом – не вмешиваться, что бы ни случилось, наблюдать, а в случае неудачи доставить информацию старшему командору «чувствующих».

Сергей видел, как его соратники атаковали особняк в садовом массиве на улице Юбилейной. Видел, как они погибли, столкнувшись с необычайно мощным отпором, и после этого спешно вернулся в «Зеркальную пирамиду».

– Петра… убили, – сказал Борис, сжимая кулаки и тяжело дыша. – Но кто? Кто эти сволочи?

– Один человек, и еще элохим, а из наших – Дмитрий, младшая рука «действующих», – сообщил Сергей. – Был еще кто-то, но он в бою участия не принимал, и я не разглядел, кто это.

– Вчетвером положили семерых? – Владислав покачал головой. – А до этого отбились от Белых Гончих… Нет, что-то тут не так. Это должны быть очень сильные маги.

– А ты вспомни, кто таков… этот Дмитрий, – прорычал Борис, глядя на младшего командора в упор. – Единожды ренегат… стал отступником вторично и подставил нас… с тобой!

Мысли о бегстве ушли, сменившись жаждой мести – необходимо покарать тех, кто стал причиной того, что он, Борис Зорин, лишился власти и возможности получить еще бóльшую власть! Уничтожить обоих, убить собственными руками, и после этого можно со спокойной совестью отправляться в изгнание.

– Я помню, – кивнул Владислав. – И именно поэтому не хочу с ним связываться. В архиве есть все параметры ауры Дмитрия. Может быть, проще сотворить энвольтацию на смерть?