До сих пор Кен не вымолвил ни слова.

И все-таки…

Справедливо ли будет, если ни в чем не повинные сотрудники тоже пострадают? Из-за одного идиота. Сколько денег хотели пострадавшие женщины? Кен домогался ее, но она пережила. Скорее всего, через две-три недели она полностью оправится. Когда-нибудь, возможно, это даже станет темой для шуток. Кен придурок, но он ведь не снимал штаны и не лапал Марию в коридоре, когда они ездили на конференцию. Он был слишком жалок и слаб, чтобы зайти так далеко.

С Марией – да. А с другими?

Девушка не знала, что делать. Понимая, что нужно выиграть время, она глубоко вздохнула.

– Разрешите мне подумать.

– Конечно, – сказал Барни. – Я ценю твою рассудительность. И помни: все в нашей фирме, в том числе твои друзья, надеются, что ты поступишь правильно.

Вернувшись в кабинет, Мария заставила себя сосредоточиться на очередном заявлении, но каждые несколько минут она прокручивала в голове разговор с Барни и думала, что лучше ответить. Интересно, как поступил бы Колин.

– А, ты здесь.

Мария, погруженная в свои мысли, подняла голову и увидела на пороге Джилл.

– Привет.

– Где ты была? – спросила та. – Я недавно заходила, но не нашла тебя.

– Барни хотел со мной поговорить.

– Как обычно, – заметила Джилл, закрывая за собой дверь. – Ну, как прошла встреча с детективом?

Мария пересказала Джилл то, что узнала от Марголиса. Джилл тоже растерялась. Она задавала те же самые вопросы и в конце осталась в замешательстве.

– Даже не знаю, хорошо это или плохо, – сказала она. – Теперь ситуация еще запутаннее, чем раньше.

«И это не единственная моя проблема», – подумала Мария.

– О чем ты сейчас подумала?

– В смысле?

– У тебя сразу изменилось лицо.

– Э… просто вспомнила разговор с Барни.

– И?

– Там был Кен.

Джилл кивнула:

– По поводу жалоб?

– Конечно.

– Дай я угадаю. Говорил в основном Барни. Он изображал обаятельного южанина и твердил, что ты должна сделать правильный выбор.

– Ты хорошо его знаешь.

– К сожалению. Ну… и что?

– Они намерены выступить «единым фронтом».

– Та-ак… и что это значит?

– Барни хочет, чтобы я подписалась под показаниями, в которых говорится, что Кен никогда не делал ничего дурного, что он никогда не выходил за рамки деловых отношений и не приставал ко мне.

– Барни просил тебя подписать? Или настаивал?

– Он просил. Более того, дал понять, что я сама должна принять решение.

– Хорошо.

– Да, наверное.

– Наверное?

Мария не ответила, и Джилл взглянула на нее.

– Только не говори, что случилось что-то еще, – произнесла она. – Что-то, о чем ты умолчала утром.

– Ну…

– Сейчас угадаю. Кен к тебе приставал?

Мария вскинула голову:

– Откуда ты знаешь?

– Помнишь нашу встречу за обедом? После того как ты ходила плавать с Колином. Когда я выспрашивала, как у тебя дела на работе. Ты сказала, что ездила на конференцию с Кеном, а я достаточно долго проработала здесь и знаю его. Пусть даже ты клялась, что все в порядке, я все же заподозрила неладное.

– Почему ты ничего не сказала?

Джилл пожала плечами, словно говоря: «Ты правда хочешь услышать ответ?»

– Чертовы офисные интриги. Вот почему мы с Лесли уже внесли Барни и компанию в черный список. Тогда я не хотела, чтобы ты забивала этим голову, раз ничего страшного не случилось. Но, помнится, я подумала, что не ошиблась в своих предположениях. Ужасно, конечно. А еще обрадовалась – хотя, наверное, не стоило тебе этого говорить.

– В каком смысле обрадовалась?

– Если бы тебе здесь нравилось, ты наверняка не захотела бы работать с нами. Конечно, тогда я не знала про потенциальные иски.

– Мне приятно, что ты беспокоишься о моем благополучии.

– Ты сильная женщина, Мария. И, честно говоря, я считаю, что ты умнее Кена. Я не сомневалась, что ты найдешь способ удерживать его на расстоянии.

– Я сказала ему, что мой парень, который участвует в боях без правил, очень ревнив.

Джилл рассмеялась:

– Ну, я так и знала. Ты намного умнее Кена. Так. Вернемся к встрече с Барни и Кеном, нашим гениальным шефом. Значит, Барни попросил тебя подписать показания, и ты, конечно, сказала, что подумаешь.

У Марии отвисла челюсть.

– Откуда ты знаешь, что я сказала?!

– Потому что я знаю Барни. Сначала он пускает пыль в глаза и притворяется, что стоит за правое дело, а потом давит на чувство вины, если ты продолжаешь колебаться. Главное, за всей этой мишурой увидеть, что произошло на самом деле. Кстати говоря, а что произошло?

Мария кратко пересказала суть разговора – Джилл и бровью не повела, – но когда девушка заговорила о предыдущих столкновениях с Кеном, у подруги окаменело лицо.

– Погоди, – перебила она. – Одно дело – распространяться на тему «моя жена меня не понимает», но… ты говоришь, что он трогал тебя за грудь?

– Ну… за плечо… или чуть ниже. Но Кен не…

– Ты понимала его намерение? И он хотел пообедать с тобой и объяснить, как важно быть командным игроком?

– Да. Но я не позволила ему зайти дальше. Он не…

– Пошли, – сказала Джилл и взялась за ручку двери.

– Куда?

– К Барни и Кену.

– Давай не будем поднимать шум. Я и так увольняюсь. И он вообще-то не трогал меня за грудь…

– Барни не знает подробностей. И я уверена, что целью вашего разговора было не только защитить фирму от нападок. Барни хотел сделать так, чтобы ты не присоединилась к другим потерпевшим и не написала жалобу.

Мария покачала головой:

– Я не собираюсь подавать в суд.

– Ты уверена?

Девушка подумала про Барни и про других сотрудников. Кен ужасно себя вел, из-за него Мария впала в депрессию, но, с ее точки зрения, оставить инцидент в прошлом и идти дальше было гораздо разумнее, чем стоять на своем.

– Да, уверена. Я все равно увольняюсь.

– А ты не думаешь, что Кен должен понести наказание? Хотя бы небольшое? За те неприятности, которые он тебе причинил.

– Да, наверное. Но я уже сказала, что не желаю подавать в суд.

Джилл улыбнулась: