Шекспир, у которого на руках продолжала сидеть маленькая Мэри, улыбнулся и хлопнул друга по плечу.

– Это хорошо, Болтфут.

– Я очень боялся за его ноги.

Шекспир улыбнулся. Он вручил своему помощнику небольшой мешочек табаку.

– Кажется, Болтфут, я тебе это должен.

Взгляд Болтфута повеселел. Он уже много дней не курил трубку.

– Он привел в дом гостью, господин Шекспир, – сказала Джейн. – Это женщина по имени Элеонора Дэйр.

При этих словах Шекспир вздрогнул.

– Ты нашел ее?

Болтфут снова хмыкнул. Он передал малыша Джейн и принялся набивать трубку табаком.

Шекспир заметил рану на голове у Болтфута, волосы с одной стороны головы были сострижены, и на этом месте виднелся свежий шрам.

– Болтфут, что у тебя с головой?

– Да это тот бондарь, о котором я рассказывал. Он жил с госпожой Дэйр. Ну и огрел меня дубиной. Да только голова у меня оказалась крепкая, как сказал доктор из больницы Святого Томаса.

Шекспир нахмурился.

– Это правда она? Как она оказалась здесь?

– Я привел ее. Оставаться в Лондоне ей опасно. Макганн жаждет ее смерти. У нас с ним была перестрелка, господин, и пришлось уехать в большой спешке. – Болтфут рассказал о том, как застрелили конюха Перкина Сайдсмена, о попытке убить Элеонору и убийстве Дейви Керка. – Макганн разделался с ним так, как убивают врагов английские солдаты, господин Шекспир. Разрубил и заколол его коротким мечом. А женщину собирался задушить.

Разрубил и заколол. Шекспир поежился.

– Где она?

– На прогулке с госпожой Шекспир и ее матерью, господин.

У Шекспира кровь застыла в жилах.

– Болтфут, сколько ты уже здесь, в Масеме?

– Полтора дня, господин. Путь был неблизкий, мог занять неделю, но мы ехали очень быстро и успели к рождению малыша, слава Господу. – Его обветренное лицо расплылось в исполненной любви улыбке.

Значит, тем человеком, что спрашивал сегодня дорогу у девицы из гостиницы, был не Болтфут.

– Болтфут, – мрачно произнес Шекспир. – Макганн здесь. Куда, ты сказал, отправились Кэтрин и остальные женщины?

Пока Шекспир говорил, Болтфут отложил в сторону трубку и поднялся на ноги.

– Должно быть, это Сайдсмен все ему рассказал.

Чарли Макганн отвел своего гнедого мерина на извозчичий двор, что находился за площадью. Животное хромало. Конюх покачал головой и сказал, что на конюшне нет места.

– Да ладно, забирай его себе. Позаботься о нем, ибо это хороший конь и воздаст тебе сторицей, если сможешь его вылечить. Вот тебе полкроны за хлопоты.

Молодой конюх взял монету и расседлал коня. Не каждый день он получает деньги да еще и мерина в придачу.

– Спасибо, господин.

Макганн похлопал коня по крупу на прощание.

– Но мне понадобится другая лошадь, свежая, быстрая и сильная. Плачу четыре соверена золотом.

– И правда, есть у меня такая. Черный жеребец, быстрый, но благородный. Очень сильный.

– Хорошо. Седлай его, я заберу коня через час. Сделаешь, как я сказал, и получишь еще больше, когда я вернусь.

Макганн улыбнулся пареньку, которому за всю его жизнь никогда не предлагали столько денег и который теперь будет гадать, кто же этот сурового вида господин, говорящий с акцентом и обвешанный оружием: за поясом два украшенных резьбой пистолета, усыпанный драгоценностями испанский меч – подарок от короля Филиппа Испанского, кинжалы и моток веревки на плече. Юноша напомнил Макганну Джо. Он дал ему еще полкроны.

– Найди девчонку и потрать эти деньги на нее. Ручаюсь, тебе без труда удастся увести ее в поля, туда, где растет клевер. Удачи, парень.

Он ехал без спешки. Торопиться некуда да и незачем. Прошло двенадцать лет, но могло пройти еще двенадцать и еще. Направляясь прочь от конюшен, Макганн ощупал крепкую пеньковую веревку. Вес женщины она выдержит. Он знал, что хромоногий бондарь привез сюда эту колонистку из Роанока. Он затащит ее в какой-нибудь амбар или лес и повесит. Кровь. Больше крови. Мир должен утонуть в крови, дабы утолить его жажду.

Единственной преградой был хромоногий бондарь. Шекспир мертв, его прикончил Слайгафф, выполнив там, в Сьюдли, еще кое-какую работенку, его свадебный подарок Эссексу, его Эссексу. Судя по тому, как идут дела, скоро вся эта вонючая страна окажется у него, Чарли Макганна, в должниках, хотя она ему даже не нужна. Он рассмеялся про себя.

Церковный колокол прозвонил шесть часов. Скоро стемнеет. Самое время собрать остальных и перекусить. За старым фермерским домом на Жерво-роуд уже следят. Они нападут сегодня ночью.

Шекспир стоял у задней двери дома, вглядываясь в покрытые буйной растительностью поля. Он понимал, почему Болтфут привез сюда эту женщину, но злился на него за то, что тот привел за собой Макганна и подверг опасности их семьи.

Джон заметил трех женщин, шедших ему навстречу, в руках у них были корзины с ягодами. В центре шла Кэтрин. Он ощутил, как мурашки побежали у него по спине, когда увидел ее, самую красивую женщину, из всех когда-либо созданных Господом. Он смотрел, как она медленно, словно во сне, идет по высокой сырой траве. Женщину, что шла справа от нее, он принял за ее мать. Она была меньше ростом, волосы с проседью, но это точно была ее мать, Мэри, в честь которой они назвали дочь.

Неужели светловолосая женщина, что шла слева, была той самой Элеонорой Дэйр, одной из пропавших колонистов Роанока? Что за история приключилась с ней?

Позади дома был разбит огород с площадкой для выгула кур, свинарник, три улья и небольшая лужайка. Дальше, в пятидесяти ярдах от дома или чуть дальше, слева от фруктового сада, полного красных яблок, виднелась невысокая каменная стена с калиткой. Когда женщины вошли через калитку, Кэтрин наконец увидела Джона.

Она ускорила шаг, отделившись от своих компаньонок, и направилась прямо к нему. За время долгого пути Шекспир часто думал о том, как она его встретит.

Кэтрин взяла его руки в свои и улыбнулась. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Наконец, когда она заговорила, в ее прекрасном голосе зазвучал смех.

– От вас никуда не денешься, господин Шекспир. Вы будете преследовать меня до скончания века?

Он тоже попытался улыбнуться.

– А не заняться ли мне здесь торговлей, госпожа Шекспир? Буду продавать шерсть, если смогу найти пару овец.

– В этих местах нет овец, сэр.

– Зато более чем достаточно пастухов, и с большей их части в местных гостиницах и харчевнях имеют неплохой доход.

– Вы собираетесь болтать чепуху весь день, сэр, или все же поцелуете наконец свою супругу?