– Твой боевой дух, Проныра, заметно окреп с того дня, как вы пытались выкупить у команданте свои жизни в обмен на мою, – довольно осклабился северянин. – Отрадно видеть, как дружба со мной способна изменить человека, а особенно южанина, в лучшую сторону. Теперь не я зову тебя пойти помахать кулаками, а ты оказываешь мне такую честь. Ладно, закрою глаза на то, что ты назвал меня падальщиком, потому что твое предложение мне по душе и отвергать его я не вправе. Так что давай начнем охоту! Мое слово!

– Осточертело ходить пешком и торчать в этой «священной дыре», – призналась Малабонита. – Скорей бы снова на колеса – и в хамаду. И если для этого нужно побегать – что ж, я готова. В первый раз, что ли?

– Мсье де Бодье? – поторопил я с ответом вмиг посуровевшего механика.

– После всего того, что вы для меня сделали, мадам и мсье, с моей стороны было бы верхом неблагодарности бросить вас в эту тяжкую минуту, – угрюмо потупившись, молвил Гуго. – Не обращайте внимания на мой непрезентабельный вид – это все пустяки, временные трудности. Я вполне могу за себя постоять, а вы – всецело на меня рассчитывать. Да и куда еще податься бедному мсье в ополчившемся против него городе? Не век же, право слово, таиться от людских глаз по подвалам и подворотням.

– А как же вакты? – спросила Патриция, взирая удивленными глазами на нашу исполненную решимости компанию. Кажется, госпожа Зигельмейер была уверена, что нас охватило массовое помешательство. – Вас что, совсем не пугают бегающие по городу чудовища?

– Вакты?! Вот еще! – презрительно скривила личико Долорес, продолжая злорадствовать над пугливой хозяйкой. – Тоже мне, проблема! Били мы стражей Полярного Столпа и даже ошкуривали. Пусть дон Риего-и-Ордас боится этих зверюшек, а нам они пока ничем не угрожают. В отличие от людей. Они в Аркис-Грандбоуле куда страшнее любых монстров, уж поверьте, госпожа Зигельмейер, девочке, повидавшей воочию всех чудовищ Атлантики…

Распрощавшись с Патрицией, я наказал ей не выходить из подвала как минимум сутки. Ей, как и нам, следовало опасаться не живых вактов, а мертвых; я до сих пор с содроганием вспоминал тот черный всполох, от которого мы едва спаслись на коралловой «терке». Переправленные из трактира Бригитты, наши лошади дожидались нас в конюшне госпожи Зигельмейер вместе с тележкой Физза. И спустя полчаса после того, как взревела грозовая сирена, мы уже находились в седлах и пробирались темными улицами к мастерским Вика Синклера.

Ревуны продолжали надрываться, оглашая город своей режущей слух нескончаемой песнью. Но нам она была только на руку. Разогнав по домам почти всех церковных дружинников, тревога также оторвала от наших поисков жандармов и гвардейцев. Облавы прекратились, и теперь блюстители закона сновали по улицам, криками призывая горожан не покидать домов, пока не утихнет сирена.

Глашатаев было немного, а патрульных в тех местах, где мы проезжали, – по одному на квартал. Большая часть их собратьев подчинялась тревожному распорядку и усиливала охрану всех ключевых объектов города. Я отметил, что жандармы не сгоняют людей в бункеры, что происходило бы повсеместно, надвигайся на Аркис-Грандбоул гроза. Значит, его власти были в курсе, с какой опасностью они на самом деле столкнулись.

Кабальеро, надо полагать, тоже. Однако эти типы все как один куда-то запропастились, оставив жандармов поддерживать в городе порядок собственными силами. Я почти не сомневался, что мы обнаружим гвардейцев у Синклера, – где еще им сейчас быть? Наверняка туда была стянута вся Кавалькада, поскольку дону Балтазару не могли не доложить, что послужило причиной ночной тревоги.

Вероятно, команданте не знал, зачем псы Вседержителей проникли в Великую Чашу. Но у него вполне хватит ума заподозрить, что между инопланетными ящиками и вторжением вактов есть связь. Тем более что на крайнем контейнере и заднем борту нашего трейлера сохранились следы огромных когтей и клыков. Если гвардейцы, которые осматривали «Гольфстрим» при первой нашей встрече с Кавалькадой и после его захвата, были внимательны, они обнаружили, что подобные отметины появились на бронекате и грузе в период между этими двумя событиями. И вряд ли кабальеро приняли бы отпечаток челюстей вакта за чей-либо еще. Слишком нехарактерными для зубов земных хищников были оставленные на иностали те глубокие частые борозды.

Кое-как угомонив Физза, мы посадили его в тележку, где уже лежало оружие Убби, и накрыли ее тентом. А сами переоделись из паломнических балахонов в мешковатую крестьянскую одежду, которой предусмотрительно запаслись еще позавчера. После чего, оседлав коней, стали походить на семейку пригородных фермеров, что привезла на рынок немного товара и заплутала среди городских улочек. Чересчур приметному Сенатору пришлось наклеить накладные усы и густую бороду, взятые из богатого шпионского реквизита Патриции. Оттуда же был позаимствован парик для северянина, опознать лицо которого под лохматой гривой нечесаных волос я не сумел бы даже днем, не то что ночью.

Объясняться при встрече с патрулями разрешалось лишь мне и Долорес. Остальные члены нашей «семьи» из-за их специфической манеры речи были не способны подражать простоватому говору местных земледельцев.

Впрочем, все наши разговоры с жандармами сводились лишь к обмену двумя-тремя фразами, да и то издалека. Завидев нас, глашатаи и патрульные орали нам, чтобы мы, тупые деревенщины, живо проваливали с улицы в ближайшую гостиницу или трактир. Я заверял их, что, поскольку нас не выпустили из городских ворот, мы и возвращаемся назад, в нашу гостиницу «Под Зеленым Змеем». И если бы нас не останавливал каждый встречный жандарм, мы уже давно туда добрались бы. Быстро припомнив, где располагается названное нами заведение (а находилось оно, разумеется, в двух шагах от мастерских Синклера), блюститель порядка понимал, что мы едем правильным курсом. И, не желая больше отвлекаться на всяких идиотов, махал рукой, отпуская нас восвояси.

Первого вакта мы заметили примерно на полпути между домом Патриции и нашей целью. Страж Полярного Столпа перебежал нам дорогу на очередном перекрестке и скрылся во мраке, умчавшись в направлении храма Семи Ангелов. Я, как глава «семейства», ехал впереди, поэтому и испугался сильнее остальных. Шаги монстра были не слышны из-за воя сирены, и когда он черной, утыканной шипами горой пронесся всего в дюжине шагов от меня, я отшатнулся назад и, натянув поводья, поставил коня на дыбы.

Вряд ли эта высокотехнологичная иностальная машина нас не увидела. А раз увидела и не напала, значит, пока наши догадки подтверждались: вакты не атаковали людей первыми. Даже тех, кто не так давно прикончил их собрата; до сего момента мы опасались, что умирающий пес успел переслать о нас информацию другим стражам.

Также подтвердилось, что вторгшиеся в Аркис-Грандбоул ищейки Вседержителей еще не разнюхали, где лежат контейнеры Макферсона. Со стороны мастерских Вика не доносилось отзвуков боя, хотя начнись он там, я уверен, ревуны его уже не заглушили бы. А вот шум, что должны были издавать съехавшиеся туда всадники, был за сиреной не слышен. И сколько я ни напрягал слух, пытаясь разобрать в истошном вое шумогенераторов лошадиное ржание и топот копыт, все было тщетно.