была устроена им самим и поддерживалась устойчивым режимом многие десятилетия после его смерти.

В последнем произведении Гроссмана «Добро вам!», опубликованном после смерти писателя, уже на первых страницах появляется колоссальный памятник Сталину. Никто не встретил писателя, приехавшего в Ереван, чтобы перевести на русский язык роман армянского прозаика. Его встречал огромный Сталин, нависший над городом. Даже космонавт, прилетевший с далекой планеты, сразу же увидел бы и узнал Сталина, возвышающегося над столицей Армении, замечает Гроссман. Вместе с постаментом высота памятника составляла 78 метров. Казалось, что облака касаются бронзовой фуражки на его голове:

Он высится над Ереваном, над Арменией, он высится над Россией, над Украиной, над Черным и Каспийским морями, над Ледовитым океаном, над восточносибирской тайгой, над песками Казахстана. Сталин – государство. <…> Все головы склонились перед хозяином, вождем, строителем Советского государства. Государство Сталина выразило характер Сталина. В характере Сталина выразился характер построенного им государства [Гроссман 1998: 151].

Книга Ильи Суслова (в свое время, до эмиграции, основавшего популярный «Клуб 12 стульев» в «Литературной газете»), изданная в 1981 году в США, называется «Рассказы о товарище Сталине и других товарищах» [Суслов 1981]. Ее основой стал беллетризованный фольклор о Сталине. Рецензент «Континента» замечает, что

…сам стиль этих рассказов (хотя есть среди них и общеизвестные анекдоты), сам стиль их пародирует стиль назидательных «житийных» слюняво-дидактических рассказов о Ленине или о Дзержинском. Короче, стиль этих рассказов, точно спародированный Сусловым, – не просто розовая водичка: сам факт появления такого «житийного» стиля выдает с головой идеологию, показывая, что она – попытка создания религии без Бога, что она сама есть пародия на религию. Таким образом, рассказы И. Суслова – пародия на пародию [Рец. на Суслов 1982: 412].

Вот пример, подходящий для анализируемой новеллы:

Двойник

К товарищу Сталину прибежал товарищ Берия и сказал:

– Товарищ Сталин, по Москве ходит ваш двойник. Рост такой же, и возраст, и голос, и усы. Что будем делать, товарищ Сталин?

– Расстрелять! – коротко сказал товарищ Сталин.

– А может быть, сбреем усы? – задумчиво спросил товарищ Берия.

– Можно и так, – согласился товарищ Сталин [Суслов 1975:212].

Так что усы – устойчивая примета восприятия Сталина. Заезжий актер в новелле Шраера-Петрова отказывается от «Сталина в себе», когда, завидев направленное на него ружье, срывает с себя наклеенные усы – символ двойничества.

Рассказы Суслова о Сталине разошлись по сборникам городского (или «интеллигентского») фольклора. Их можно увидеть в сборнике «Советский Союз в зеркале политического анекдота» (1985, расширенное издание 1987) под редакцией Доры Штурман и Сергея Тиктина, в двухтомнике Юрия Борева «Сталиниада» (1990) и «Фарисея» (1992). На самого Суслова, конечно, ссылки там нет. Но и Суслов, публикуя свои рассказы, заимствовал их из услышанных преданий и анекдотов. Писал о Сталине, а получался Чапаев популярных анекдотов советского времени.

Рассказ Анатолия Гладилина «Репетиция в пятницу», написанный в 1974 году, но опубликованный уже в эмиграции [Гладилин 1978:3-21] (в России впервые опубликован в 1991 году), напомнил о возможности сталинистской реставрации. Рассказ основан на фантастических обстоятельствах: Сталин вынесен из мавзолея, но не похоронен, а сохранен для возвращения в лучшие времена. На глазах у изумленного охранника Иосиф Виссарионович поднимается из комфортабельного, модифицированного и приспособленного для многолетнего хранения гроба и выходит из своего убежища. Появление Сталина на областном партхозактиве повергает всех в трепет, но только поначалу. Сразу же находятся люди, которые организуют массовое поклонение вернувшемуся в строй вождю. Румяные комсомольцы прямо в фойе организуют «стихийно складывающиеся» научно-теоретические семинары, посвященные сталинскому наследию.

Однако все уже не так в некогда могучей и отлаженной сталинской империи. Невозможно даже собрать на городской площади митинг: рабочий день окончился, кто не напился – пошел домой смотреть телевизор, а даже по местному телевидению Сталину не дают возможности выступить. В самом деле, транслируется грандиозный футбольный матч, и тот, кто прервет эту трансляцию даже ради политического мероприятия, навсегда окажется врагом трудового советского народа.

Но и это еще не все. Проблема гораздо глубже: у власти теперь неосталинисты, которые, прикрываясь хорошо известной фразеологией, утвердили новый стиль номенклатурной жизни. Для людей попроще все осталось по-старому, вот только контроль ослаб: можно прямо во время работы отправиться в магазин или по другим своим делам. Развинтился постепенно сталинский механизм, некому теперь расстреливать за колоски или арестовывать за пятиминутные опоздания на работу. Партийная верхушка уже сама не заинтересована в реанимации вождя и учителя. Сложившийся статус-кво устраивает всех, поэтому и Сталина в рассказе Гладилина, не допустив до телевизионного выступления, отправляют доживать свой век на абсолютно закрытую секретную базу.

В перестроечные времена невероятной популярностью у московской интеллигенции пользовался спектакль студенческого театра МГУ по пьесе Виктора Коркия «Черный человек, или Я, бедный Сосо Джугашвили». Сочинения Сталина после XX съезда КПСС уже не переиздавали, и драматург объединил темы сталинской эпохи с пунктирной сюжетной линией, оснащенной цитатами из классических произведений: «Гамлета», «Бориса Годунова», «Маленьких трагедий» и др.

Таким образом, постсталинское осмысление эпохи продолжалось, обрастало новыми произведениями. Однако социально-политическим фоном было (и продолжает оставаться) отсутствие окончательной и категорической десталинизации. До сих пор это служит основой для появления школьных пособий по истории с утверждением якобы «менеджерских способностей» Сталина. Отсюда занижение количества жертв сталинского режима, призывы «не демонизировать» его, восхваление сталинского альянса с Русской православной церковью и проч. Сама традиция ежегодного возложения цветов на его могилу лидерами коммунистической партии, составляющими фракцию в Государственной Думе Российской Федерации, является постыдным попранием гуманистических основ российского общества. Фотография одного из лидеров сегодняшних красно-коричневых Александра Проханова, на коленях молящегося на бюст Сталина на его могиле, стала иконой для нового поколения сталинистов.

Новелла «Обед с вождем» мне видится завершающим аккордом в традиции русскоязычной прозы о мифологизации Сталина. Давиду Шраеру-Петрову удалось этим выстрелом поставить точку в осмыслении рецидивов сталинщины. С ними нужно покончить. Не дискутировать, не ёрничать и не рассказывать анекдоты, не проводить совместных застолий, не играть в вопросы-ответы. Не будет их, честных ответов, потому что не было допросов: никто Сталина так и не допросил.

Ружье, выстрел и точка.

Источники

Гладилин 1978 – Гладилин А. П. Репетиция в пятницу: повесть и рассказы. Париж: Третья волна, 1978.

Гладилин 1991 – Гладилин А. П. Репетиция в пятницу // Юность. 1991. № 2. С. 4–25.

Гроссман 1998 – Гроссман В. С. Собр. соч.: в 4 т. / под. ред. С. И. Линкина. Т. 2. М.: Вагриус, 1998.

Петровский 1927 – Петровский М. А. Морфология новеллы. Ars Poetica. М.: Гос. изд-во художественной литературы, 1927. Poetica. Т. 1.