«упал духом», «душа ушла в пятки», «опустившийся человек», «низменные чувства», «глубина падения».

«Высочайшие достижения», «высокие идеи», «высокие ценности», «высшее образование», «наивысшая похвала», «взлетел на такую высоту!», «птица высокого полёта». Если речь зашла о мелочных расчётах и бытовых дрязгах, и о ком-то сказали, что «он выше этого», вы хорошо понимаете, что имеется в виду. То есть, что такое высота человеческого характера, человеческих отношений нам на самом деле хорошо известно и эти определения не требуют каких-то дополнительных пояснений. Высокий, высоко — выше этой оценки ничего не существует. Испытать подъём, быть в приподнятом настроении — что может быть лучше этого? При Советской власти любили говорить о «высоких показателях» (например, производительности труда, которая при этом реально была низкой). «Высокое звание строителя коммунизма» вполне могло привести к получению его носителем вышки, то есть высшей меры наказания. В глазах советских людей такого рода «высота» приобрела стойкий негативный, даже страшный оттенок. То есть это отрицательная высота, отсюда один шаг до понимания отрицательного уровня деятельности, но он так и не был сделан. Перед философами тогда были поставлены другие задачи.

Коммунистический мираж со временем сменился реальным «строительством» бандитского капитализма, и в соответствии с новыми веяниями в наш повседневный язык решительно вошёл тюремный сленг. Термин «опустить», означающий перевод заключённого на нижнюю ступень тюремной иерархии, как нельзя кстати пришёлся для обозначения определяющих процессов в новой действительности. Была опущена интеллигенция и вообще практически все, кто находился на достаточно высоком уровне деятельности. Этот ёмкий термин и по духу и по существу очень хорошо соответствует суровой действительности 90‑х. Совсем не то, что по-научному сухое «снижение уровня деятельности». Но даже усиление выражения до «катастрофическое снижение уровня» — не передаёт так преступной сущности происходящих тогда процессов, как этот сленговый самородок.

Так, рассматривая и описывая деятельность человека во всех возможных ракурсах, мысль человека не смогла сделать последнего шага как в осознании «отрицательности», так и в понимании того значения, какой имеет уровень в жизни человека. Хотя упоминания об уровне, высоте и деятельности, связанной с изменением первого и достижением (или потерей) второй, встречаются во многих текстах на самые различные темы. Так Патриарх Кирилл говорит в своей проповеди о «духовном восхождении от земного к небесному». Но это же о повышении уровня! Схиигумен Савва наставляет: «Основное условие духовного совершенства — окружение себя обстановкой возвышающей, а не принижающей уровень души».

Ещё один пример. Л. Сабанеев, рассуждая о судьбах музыки в ХХ в. и в связи с этим об идеологической «безопасности» различных видов искусств для режима большевиков, пишет: «Так называемая «серьёзная музыка» в особенности безопасна, хотя бы потому, что доступна ограниченному кругу лиц, как и высшая математика. Она антидемократична, так же как и высшая математика, иерархична по существу и безвредна для масс, ибо до них не доходит до того момента, когда они станут на достаточную иерархическую высоту. А до тех пор она не только оставляет их равнодушными, но даже вызывает неприятные эмоции» (курсив автора).

Мне понадобилась какая-то справка о художниках, я открыл «Воспоминания о передвижниках» Я. Д. Минченкова и, перелистывая, невольно остановился взглядом на строках, где он с восхищением пишет о В. Д. Поленове, художнике, в «Московском дворике» которого солнечного света и воздуха больше, чем во всех картинах французских импрессионистов вместе взятых. Размышляя о разнице судеб в искусстве Поленова и большинства других художников, вступивших на «этот заманчивый путь, усеянный камнями разочарований и неудач», он приходит к следующему заключению: «В борьбе мы устилали путь более сильным и ложились в основу пирамиды, на вершину которой взобрались лишь очень немногие». Вот уж где я не ожидал встретиться с уровневой моделью, так это в воспоминаниях о таком уютном, домашнем (в масштабе философском) явлении, как русские передвижники. Да, это только верхняя половина модели, и без деталей, но зрелое уровневое мышление налицо!

Выдающимся людям в особой степени присуще уровневое мышление, пусть не всегда в проявленном виде. Благодаря ему они находят неожиданные аналогии, скрытые закономерности. А. Сент-Экзюпери: «Это действительно полезно, потому, что красиво». Да, красота, это определяющий фактор принадлежности к пятому уровню, на котором, вследствие его высоты, бесполезные вещи не производятся. Только их польза не всегда и не всем бывает очевидна.

Поразительное прозрение уровневой сущности человека представляет нам поэзия А. Пушкина. Он явился предтечей уровневости, конечно, не чиновной, глубоко поняв её фундаментальную роль в нашей жизни. Выше уже упоминалось данное им описание перехода поэта, до чуткого слуха которого коснулся «божественный глагол», с ур. (1, 2) на ур. (5, 6). Вот ещё одна ёмкая формула: «Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман». Для Пушкина высота представляет большую ценность, чем истина.

Конечно, у поэтов своя сложность, и, случается, одухотворённая «не в ту сторону». Но это не снижает ценности оставленных ими прозрений Высоты. Вот одно из самых любимых автором в юности стихотворений:

«О, если ты спокоен, не растерян,

Когда теряют головы вокруг,

И если ты себе остался верен,

Когда в тебя не верит лучший друг;

И если ждать умеешь без волненья,

Не станешь ложью отвечать на ложь,

Не будешь злобен, став для всех мишенью,» и т. д.

Ушедшее куда-то в глубину сознания, оно пришло на ум, когда автор уже заканчивал книгу. Но ведь Киплинг даёт одно из самых полных из имеющихся перечней качеств деятеля высокого уровня!

Ещё один поэт, который в высшей степени осязаемо воспринимал Высоту, была Марина Цветаева. В её жизни бывали минуты, когда она явственно ощущала свою ангелоподобность. Ещё в юности ей открылся механизм, превращающий человека из раба в господина. Его приводит в действие долг высокого служения, или, как она его определяет, «долг — небесный часовой». Он неотлучно находится при ней:

За моей спиной крылатой

Вырастающий ключарь,

Еженощный соглядатай,

Ежеутренний звонарь.

Она верно угадывала близких к себе по душевной конструкции. «Вам все вершины были малы, и мягок самый чёрствый хлеб…» — писала она о молодых генералах 1812 года.

Приведём ещё несколько примеров. А. Солженицын [30] пишет о том, как люди тянулись друг другу в бесчеловечной атмосфере сталинских лагерей. Чтобы выдержать, надо было за что то (или кого то) уцепиться. Для кого то это был Бог, для кого то далёкая от реальности иллюзия взаимных чувств с незнакомым узником. «В этом соединении… мне слышится хор ангелов. Это слишком высоко для века расчёта и подпрыгивающего джаза»…