я в деревне, зовомой Ильинское, находящейся верстах в 20 от Белокаменной, на берегу Москвы-реки, на месте высоком, осененном различными древами садов и лесов. Я, брат, еще все только что оправляюсь, слаб и бледен…»

Из очерка-некролога К.Д. Кавелина

Авдотья Петровна Елагина

«…Кто не участвовал сам в московских кружках того времени, тот не может составить себе и понятия о том, как в них жилось хорошо, несмотря на печальную обстановку извне. В этих кружках жизнь била полным, радостным ключом. Лето проводилось где-нибудь за городом, зима в Москве. В 1831 и 1832 годах Елагины и Киреевские жили летом в Ильинском. Тут, между прочим, разыгрывалась шуточная комедия «Вавилонская принцесса», написанная в стихах Ив. Вас. Киреевским и Языковым, который в то время жил с Елагиными и Киреевскими».

Из «Записок» Д.Н. Свербеева:

«Сладострастные грезы и частые возлияния во славу отчизны, женщин и поэзии скоро истощили его здоровье и заставили, не выдержав ни одного из студенческих экзаменов, переселиться в Москву под кров Елагиных и Киреевских…»

А. П. Елагина – мужу, Алексею Андреевичу Елагину, 14 июля 1831 года, из подмосковного Ильинского:

«Все Ильинское преторжественно собралось ко мне. … Спектакль был очень смешон; Свербеев и Мельгунов хохотали от души, и Свербеев уверяет, что у нас, русских, таких фарсов еще не было. Языков сперва очень трусил, но, отважившись выйти на сцену, играл своего халдейского принца прекрасно».

Из «Записок» Д.Н. Свербеева:

«…Из Дерпта переселился он [Языков] в Москву, в лоно литературной семьи тех Киреевских-Елагиных, в которой царила ласковою любовью и нежно внимательным добродушием мать этой семьи, друг Жуковского, все еще милая и в настоящее время, хотя уже в преклонной старости, Авдотья Петровна Елагина. Она и ее сыновья Киреевские тотчас же стали баловать, лелеять, обогревать настуженную неудачами поэзию Языкова. Крылья поэта встрепенулись, и этим годам московской жизни принадлежат едва ли не лучшие его стихи… …Когда я, возвратясь из-за границы, уже женатый, нашел в этой московской среде Языкова, я, к сожалению, убедился в том, что его уже слишком ублажали. Все его странности, все его недостатки не только извиняли, но находили особенно привлекательными. Так однажды привело меня в негодование предложение довести до опьянения Языкова в небольшом нашем обществе и заставить его в этом положении читать нашему небольшому кружку какое-нибудь особенно торжественное произведение его музы. Как я ни упрашивал этого не делать, меня не послушали. Языкова накатили шампанским: он прочел стихи с иссуплением, как помешанный. Я любил Языкова любовью более строгой, мне больно было видеть, как делают из него какого-то шута».

Николай Языков – Иван Киреевский. Куплеты для водевиля «Вавилонская принцесса» (домашний летний театр Елагиных-Киреевских в селе Ильинское, лето 1831 года)

ЧОРТ

Когда счастливый дар поэта

Завесой скромности прикрыт,

И им средь суетного света

Младая дева не блестит,

Когда порыв души прекрасной

Она стихом передает

И похвалы толпы пристрастной

Себе не ищет и не ждет.

Служенье музам освящает

Очарованье красоты,

И мысль и очи просветляет

Огнем возвышенной мечты

Когда ж на дело вдохновенья

Она незваная идет,

И все грехи рифмоплетенья

Выносит нагло пред народ,

Тогда в насмешливом народе

Ей все в позор обращено,

Она бессмыслица в природе

И полу нежному пятно.

НЕПТУН

Все, что волны, все, что воды,

Все, что море-океан,

Все, что бури, непогоды,

Надо всем я капитан.

Прежде чем летали флоты

По хребтам седых валов,

Я предвидел анекдоты

Всех отважных моряков.

Про Колумба, Магеллана

Про де-Гаму и других,

Всех героев океана,

Знаменитых и простых.

Вот каков я! Суши, мели,

Камни, скрытые на дне,

Неизбежные доселе,

Все давно известны мне!

Все, что волны, все, что воды,

Все, что море-океан,

Все, что бури, непогоды,

Надо всем я капитан.

Но одно венца и трона

И трезубца мне милей:

Что почтили Посейдона

Вы любовию своей.

В те часы, как вас пленяли

Сказки витязей морских,

Про меня вы их читали

И меня любили в них.

Я и сам давно волнуюсь,

И любовью к вам дышу,

Потому рекомендуюсь

И руки у вас прошу.

ГЕБА С КУБКОМ

Бывало, я, младая Геба,

В Олимпе чашницей была,

И на пирах напиток неба

Мироправителям лила;

Теперь же боги баснословья

И папа с ведьмой и со мной

За ваше доброе здоровье

Осушим кубок круговой.

ЗВЕЗДА

Я та звезда, под чьим правленьем

На белый свет ты рождена,

Под чьим властительным теченьем

Твоя красуется весна.

Мы, звезды, царственно гуляем

По беспредельности небес,

Судьбами мира управляем,

И нам подвластен сам Зевес.

В его весов святые чаши

Кладем мы жребии людей,

И я сошла в пределы ваши

С моих лазоревых полей, —

Чтобы тебе новорожденной

Открыть грядущий жребий твой:

Он будет светел, озаренный