Вассари. Некоторое время он стоял на пороге и вдыхал свежий утренний воздух, потом подошел к «понтиаку», проверил масло и воду и снова скрылся в домике.

Римму я увидел только в полдень. Она подошла к двери и взглянула на небо. Я навел на нее бинокль и вздрогнул. Необыкновенно близко перед собой я увидел ее лицо – бледное, с синяками под глазами и густыми румянами на щеках; не лицо, а грубо размалеванная маска. Римма выглядела мрачной. Она села в «понтиак» и со злобой захлопнула дверцу.

Затем из дома снова вышел Вассари с купальными халатами и полотенцами. Следом за ним на пороге показалась служанка. Вассари что-то сказал ей, и она кивнула. Вассари сел в «понтиак», машина тронулась с места и направилась к западной части города, где находились фешенебельные купальные клубы.

Я продолжал наблюдать. Вскоре из «Бунгало» вышла прислуга. Закрыв дверь на замок и опустив ключ в отверстие почтового ящика, она села в свою машину и уехала.

Я ни секунды не колебался. Было бы непростительно упустить такую возможность. Кто знает, не в коттедже ли хранит Римма револьвер, из которого убила охранника. Доказательств моей мнимой виновности значительно бы поубавилось, если бы он оказался у меня.

Прежде чем выйти из своего убежища, я внимательно осмотрел дорогу и берег. Они были пустынны. Я выбрался из-за песчаной гряды и быстро направился к «Бунгало». На мой звонок (маленькая хитрость: и без того я знал, что в доме никого нет) никто не ответил. Подождав несколько минут, я достал ключ и открыл дверь. В домике царила глубокая тишина. Откуда-то доносились лишь деловитое тиканье часов да звуки капающей из крана воды.

Я прошел по коридору и открыл одну из дверей. Очевидно, это была комната Вассари. На спинке стула висели брюки, на туалетном столике лежала электрическая бритва. В соседней комнате стояли двухспальная кровать и трельяж, заставленный косметическими принадлежностями. За дверью висел зеленый шелковый халат.

Именно эту комнату я и искал. Оставив дверь полуоткрытой, я подошел к комоду и принялся быстро осматривать содержимое ящиков, стараясь укладывать вещи так, как они лежали.

Получив от меня деньги, Римма, видимо, развернулась вовсю – ящики буквально ломились от нейлонового белья, шарфов, носовых платков, чулок и прочего. Однако револьвера в комоде я не нашел.

Затем я занялся гардеробом. В нем висело на плечиках не меньше дюжины платьев, внизу стояло несколько пар обуви. На верхней полке я нашел картонную коробку, перевязанную бечевкой. Открыв ее, я обнаружил пачку писем и фотографии Риммы, снятые, очевидно, в различных киностудиях. Мое внимание привлекло письмо, лежавшее сверху. Оно было отправлено три дня назад и гласило:

«234 Кастл-армс, Эшби-авеню, Сан-Франциско.

Дорогая Римма!

Вчера вечером я случайно встретила Уилбора. Он освобожден под честное слово и разыскивает тебя. Как и прежде, он не может жить без наркотиков и очень опасен. Грозится убить тебя. Я сказала ему, что ты теперь живешь в Нью-Йорке. Он пока еще здесь, но, надеюсь, скоро уедет в Нью-Йорк, о чем обязательно напишу тебе. Пока же соблюдай осторожность и не появляйся в наших краях. Когда я вижу Уилбора, меня мороз по коже пробирает. Он действительно хочет разделаться с тобой.

Тороплюсь поскорее отправить письмо.

Клэр».

Я совершенно забыл о существовании Уилбора, и это письмо сразу напомнило мне бар Расти. Опасен? Слишком мягко сказано. Я представил себе, как он приближается к сжавшейся от страха Римме с раскрытым ножом, напоминая готовую метнуться на свою жертву гремучую змею.

Итак, Уилбор вышел из тюрьмы и теперь разыскивает Римму. Возможно, это и есть решение моей проблемы. Я записал адрес Клэр, положил письмо обратно в коробку и поставил ее на место.

Занятый мыслями о неожиданном повороте событий, я продолжал поиски револьвера.

Нашел я его совершенно случайно. Нетерпеливо отодвинув в сторону несколько висевших в гардеробе платьев, чтобы посмотреть, что за ними, я ощутил под рукой что-то твердое. Это был револьвер. Он висел на бечевке внутри одного из платьев Риммы.

Положив оружие в задний карман брюк, я закрыл шкаф и осмотрелся, проверяя, не оставил ли каких-нибудь следов своего пребывания в комнате. Убедившись, что все в порядке, я направился к двери и уже протянул руку, чтобы открыть ее, когда услышал шум подъезжающей машины.

С забившимся сердцем я прокрался к окну и увидел Римму. Она вылезла из «понтиака» и побежала к входной двери, на ходу доставая из сумочки ключ. Неслышно ступая, я вышел из спальни, постоял секунду в коридоре и юркнул в комнату Вассари.

Минуту спустя в спальню вбежала Римма. А еще через несколько минут в гостиной послышались тяжелые шаги Вассари. Вскоре к нему присоединилась Римма.

– Послушай, крошка, – недовольно проговорил он, – когда ты перестанешь употреблять эту дрянь? Стоит нам куда-нибудь поехать, как тебе тут же нужно мчаться обратно домой и делать этот проклятый укол.

– Заткнись! – грубо оборвала Римма. – Не забудь, я здесь хозяйка и делаю то, что считаю нужным.

– Да, да, черт возьми, но почему ты не носишь наркотик с собой, если не можешь вытерпеть? Опять испортила нам целый день.

– Ты слышал, что я сказала? Заткнись.

– Слышал. И не первый раз. Уже начинает надоедать.

Римма рассмеялась.

– Да ты, оказывается, шутник! И что же ты намерен предпринять?

Наступило долгое молчание, потом Вассари спросил:

– А что это за фрукт, от которого ты берешь деньги? Он определенно вызывает у меня беспокойство. В каких ты с ним отношениях?

– Ни в каких. Он выплачивает мне долг. И перестань расспрашивать.

– За что же он тебе должен, крошка?

– Знаешь что, дорогой? Если ты не прекратишь свои расспросы, можешь убираться. Слышишь?

– Минуточку. – В голосе Вассари появились жесткие нотки. – У меня и без того достаточно неприятностей. Говорю тебе, этот тип меня беспокоит. Не иначе, ты шантажируешь его, и это мне не нравится.

– Да что ты говоришь? – насмешливо осведомилась Римма. – Ну, а воровать тебе нравится? А оглушить какого-нибудь старика в укромном местечке и отобрать у него бумажник тебе нравится?

– Замолчи! За это мне дадут год, не больше, если сцапают. А вот за шантаж… Черт побери! За шантаж ты получишь самое меньшее десятку.

– Затвердил – шантаж, шантаж… Я же сказала, он выплачивает мне долг.

– Если бы я знал, что ты его шантажируешь, я бы ушел от тебя.

– Ты? Ушел бы? Не смеши меня, Эд! Лучше подумай о себе. Кто помешает мне позвонить в полицию и сообщить, где тебя можно найти? Никуда ты от