class="p1">— Давай, нарисуй, и мы попробуем, — Марена принесла бумагу и перо, а я вспомнила про костюм, что заказала у миссис Крэйк, и про ее грифельные карандаши. Нужно заказать для себя, иначе, так и будем с перьями мучиться.

Я нарисовала пальто, рассказала, что «пузырь» на спине — это нормально, и пусть она не переживает. Мы продумали подклад, чтобы шерсть не теряла форму, а потом нарисовала куртку для Дина — свободную, на широком поясе по низу и двумя рядами пуговиц, как в тренче — такой воротник можно подстегнуть высоко и носить с шарфом.

Домой я пришла довольная, и мы весь день занимались тем, что переносили кухню с улицы в дом — начали мерзнуть кончики пальцев. Хорошо, что вино успело добродить, и мы вечер до темна посвятили тому, что переливали его, отделяя мезгу. Так жаль было ее выбрасывать, но самогонного аппарата для чачи у меня пока не было. Ну, ничего, на будущий год это будет отличным удобрением, на котором рассада будет переть как на дрожжах. Вернее, именно на них, потому что там остались виноградные, природные дрожжи.

Утром мы заклеили крышки, нагрели воду и отмыли освободившиеся кверви. Дин легко входил в них, как и я, и мы вдвоем справились уже после обеда. Карл и Шати подавали воду, и принимали котелки, которые мы вычерпывали. Теперь они должны просохнуть, а весной, как и делал дед, нужно внутри сжечь несколько пучков соломы, чтобы обеззаразить их, и просушить уже открытыми, завязанными тряпками. Мне начало нравиться это хозяйство, но я переживала, думая о том, что нужны дела на зиму.

Через неделю выпал снег. Он был таким тихим и пушистым, что, когда я вышла, даже и не поняла сначала — что происходит. Вокруг все было бело. Я стояла, замерев минут пять, но меня оттолкнул Дин, и побежал с криком:

— Я побегу будить Шатиль, она еще не знает, что выпал снег!

— Ну, давай, вестник, веди ее к нам в гости, — я увидела, что на дороге Дин столкнулся с Дюбаром, который шел к нам. Я не знала — как себя вести.

— Хозяйка, смотри, какая красота, а я принес вам свежее мясо — сегодня ночью мы принесли большого кабана, — он подошел ко мне с большим куском мяса в холщовом мешке.

— Люка, скажите, а зимой здесь будет холоднее, чем сегодня?

— Будет, думаю, уже сегодня ночью все подморозит. Даже если снег растает, ночью похолодает, — он показал на солнце, которое пробивалось через снежную тучу.

— Хорошо бы.

— Любишь мороз?

— Мясо любит мороз!

— Пригласите на завтрак?

— Идем, мы его только начали готовить, — мы вошли в дом, где Карл варил кашу на молоке. Коза стала давать ощутимо меньше молока, но мы решили, что раз хватает на каши, будем варить их каждое утро.

— О! У нас гости! — Карл двинулся навстречу Люке и пригласил к столу.

— Я схожу за хлебом к Лимаре, вы пока раздевайтесь, проходите. Вот там у нас есть домашние тапочки, я заметила, что он хотел пройти в обуви, на которой прилипли снежные лепешки.

Дома у Лимары было теперь намного веселее. Бабушка стала более активной с выпечкой, Люсита помогала ей с большим удовольствием.

— Проходи, девочка, у нас готов хлеб, — Лимара вышла мне на встречу, и я успела прошептать ей:

— У вас все хорошо? Прижились?

— У нас все очень хорошо, детка. Мы, словно, всю жизнь жили вместе, спасибо тебе за таких соседей — мы как одна семья, правда Калерия? — она обернулась к лекарке, которая сидела возле печи, и наздевала ягоды на нитку. У печи уже висели гирлянды — они сушили ягоды для пирогов. Зимой их распаривали в печи, добавляли мед и с такой начинкой были настоящие праздничные пироги.

— А почему в сковородах не сушите. В печь бы остывающую ставили, и все…

— Не лезь не в свои дела, девочка, ты и так слишком много всего знаешь и делаешь. Надо же мне руки свои тренировать, иначе, никакой мелкой работы не смогу сделать, и зашить никого не смогу, — она посмотрела на меня и продолжила: — не держи ее, Лимара, ее дома судьба ждет, иди.

— Какая судьба? — я сначала и не поняла, что она имеет в виду.

— Твоя судьба, деточка, не сиди с нами.

— Вы видели это во сне?

— Нет, я на улицу выходила — снег смотрела, и видела, как он к вам пришел, — она смеялась, и даже Лимара с Люситой сейчас ее поддерживали и тоже хохотали. — «Во сне видела», ага…

— Я взяла каравай хлеба и убежала в дом. Там уже сидел не только Дюбар, но и Дин с Шатиль, которую он с самого утра приводил к нам, или помогал им по дому. Ребят было не разделить.

— Карл, а Лора тебе как кто?

— Как дочь, — Карл даже ложку не успел засунуть в рот, и долго вот так сидел, ответив.

— Я хочу просить руки Лоры. Вы ей как родные, я понимаю…

— Люка, зачем ты начал об этом? — я была не довольна.

— Затем, что, если мы этого не сделаем, ты перестанешь относиться к этим землям как к своим. Люди, что здесь живут, должны получить документы королевства Альдербан, иначе, их всех могут выгнать. Даже Валенторн! Если Дети Гасиро решат вам мстить, они используют все свои связи и наговорят на вас.

— Чем я им помешала?

— Это только вы знаете, потому что вчера поздно вечером мы еле нагнали двоих всадников, что ждали прихода ночи, чтобы проехать в эту деревню.

— Правда?

— Правда, — Люка продолжал спокойно есть и почти не смотрел на меня.

— Лора будет хозяйкой всех этих земель…

— Как это хозяйкой? — у Дина отвалилась челюсть, а Шатиль взяла меня за руку.

— Так, она будет Герцогиней.

— Но у меня нет сейчас никакого статуса и титула. Вы не можете жениться на безродной.

— Альбербан не признает то, что делают Дети Гасиро. Достаточно троих свидетелей с титулами, которые подтвердят, что вы были Лорой Гросарио.

Карл сидел и молча ковырялся в тарелке, потом принес на стол котелок, разложил всем добавку, отнес его к печи и залил кипятком из чайника:

— Решать только тебе, девочка, но я не советую страдать ради людей, потому что они этого не оценят. Если он тебе противен, не соглашайся, — он доел, налил в кружку чай и вышел на улицу.

Я обернулась и посмотрела на Дюбара. Он смотрел на меня:

— Я обещаю, что не принесу тебе вреда. Если я тебе не приятен, мы будем