Вчерашний носильщик, вскарабкавшись на деревянную подставку, поливал развешанные по стенам цветы в горшках.

– Доброе утро! – улыбнулся он. – Вы рано проснулись. Надеюсь, хорошо спали?

– Спала как стогга зимой! – весело ответила Винга.

И рассмеялась, увидев растерянное лицо молодого гельда.

– Великолепно спала! Это у нас на севере так говорят.

– А, понятно, – парнишка заметно расслабился. – А сестра ваша?

– Судя по всему, тоже хорошо. До сих пор храпит.

Она уже направилась к входной двери, как вдруг остановилась, услышав.

– Я уже подумал, что у вас в компании все такие ранние. Трое саннора с госпожой офицером вообще ехали, едва рассвело.

– Уехали? – удивилась Винга. – Так рано? А куда?

Вопрос вызвал у гельда ответное удивление:

– Так разве они станут мне рассказывать? Подъехала повозка с гербами Государственного Совета – и уехали. К завтраку обещали вернуться.

– А когда завтрак?

– Скоро уже, почти готово все.

Покивав головой, Винга вышла на улицу. Не отрывая взгляда от происходившего у Храма, она начала спускаться по ступеням, когда буквально на втором шаге у нее под ногой оказалось что-то мягкое, диким голосом завопившее и рванувшееся в сторону.

Гедарка, сама от неожиданности вскрикнув, отскочила на соседнюю ступеньку. Что-то очень черное и очень волосатое, подняв облако пыли, с разлета ударилось о перила, громко вякнув отскочило от них, бросилось к двери, перевернув по дороге табурет, со стоящим на нем тазом воды, влетело в дверной проем и исчезло в нем. Послышался звон бьющегося стекла и крик:

– Туль, шпайнце, ты что творишь, тупой кот?!! Я тебе сейчас голову оторву, жирная скотина!!!

В ответ что-то загрохотало и снова зазвенело. Следом за этим огромное, как показалось Винге, и черное как мрак подземелья мохнатое существо, пулей вылетело из открытых дверей, и, задрав хвост, скачками понеслось через площадь в неизвестном направлении.

Кот! Черный! Перебежал вход в дом! Не задумываясь, Винга подняла руку, чтобы прикоснуться к мешочку с землей, который она постоянно носила на шее. Потому что клыками воющих в ночи гольвов, когтями скельдов, да ревом стогги голодного, вдруг посреди зимы из берлоги вылезшего, гедара не напугать, а вот рубашкой наизнанку или черным котом поперек дороги – это запросто.

В плохие приметы, северный народ верит столь же сильно, сколь и в заступничество Наэды Гедрэ. Поэтому, и силачи-гедары, одним ударом перерубающие тяжелыми топорами стволы и ветви в пол обхвата толщиной, и их женщины, держащие в своих руках все хозяйство, и дети, без страха бегающие играть в глухой лес – все они от рождения и до самой смерти носят на шее «ольва» – небольшой мешочек на шнурке, в котором хранится земля с места рождения. На успех в охоте, в работе, в дороге, в торговых делах и для защиты от злых сил. И без этого украшения из дома шагу не сделают, потому что всякий на Севере знает: только сними ольва с шеи – как сразу со всех сторон набросятся на тебя беды и напасти.

А еще – гедара без ольва ни в один дом не пустят. Потому что такой гость – к несчастью, ведь все свои неприятности он носит с собой, а нет ничего заразнее, чем чужая беда. Выводи ее из дома потом.

– Совсем уже одурел от жира, – на крыльцо, потирая расцарапанную руку, вышел недавно поливавший цветы молодой гельд. – Конечно, жрать да дрыхнуть на солнце много ума не надо.

Он посмотрел на стоящую на ступенях Вингу и его лицо стало тревожным.

– Вы такая бледная. С вами все хорошо?

Хорошо?! Да ничего не хорошо! Все очень-очень плохо! Все просто ужасно! Потому что, коснувшись того места, где обычно висел ее ольва, Винга обнаружила, что его нет. Она прижала ладонь к груди, пытаясь нащупать мешочек через одежду, затем схватилась рукой за шею, ища шнурок, на котором он висел. И, разумеется, не нашла.

– Вам плохо? – парень шагнул к ней, и коснулся рукой ее плеча.

– Нет-нет! – она отскочила назад, словно ужаленная, – Не нужно меня трогать! Ах, ты ж…

Гельд в недоумении остановился и покраснел.

– Да я ничего такого не хотел. Я просто смотрю, вы бледная такая стоите, за горло держитесь. Думал – вас кот напугал или плохо стало.

Винга поняла, как, должно быть, дико со стороны выглядит ее поведение.

– Слушай, извини, – она выдавила из себя улыбку, – не обращай внимания. Просто я перепугалась до смерти, когда он из-под ног выскочил. И вообще…

– Скотина жирная, уж ты извини за такие слова, – оживился юнец, как-то сразу решив перейти на «ты». – И ведь ничего с ним не поделать – хозяйский любимец. Две вазы вот расколотил. А орать на меня будут.

– Да-да, – Винга совершенно не была настроена на болтовню. – Ты знаешь, я пойду, поднимусь наверх. Ну, к себе поднимусь пойду. А ты руку перевяжи.

Она поднялась по лестнице, не обращая на него более внимания. Переступая через порог, вспомнив о проклятом коте, потянулась было пальцами к ольва, но опомнилась, махнула рукой – что уж теперь – и поспешила наверх.

Вейга, которую разбудил грохот со двора, с удивлением наблюдала за тем, как она пробежала в ванную, схватила ольва, который все это время преспокойно лежал, там же, куда она его вчера положила – на столике у зеркала. Винга зажмурившись, крепко сжала его в руках, а затем быстро надела на шею. Когда сестра, выйдя из ванной, с расстроенной физиономией пришла к ней в комнату и уселась в углу, подальше от кровати, внутри у Вейги шевельнулись нехорошие подозрения.

– Ты что – разгуливала по улице без ольва? – поинтересовалась она.

Винга молча кивнула.

– А бедлам, который меня разбудил и то, что ты так странно себя сейчас ведешь, с этим как-то связаны? – осторожно спросила она, на всякий случай, проверяя шнурок на своей шее.

Еще один кивок.

– А ну – давай, рассказывай.

Собрав битое стекло и приведя в порядок чехлы на мебели после котовьего буйства, другой невольный участник произошедших событий как раз с удовольствием потягивался, когда вопль со второго этажа заставил его вздрогнуть, здорово потянув при этом спину.

– Что?!! Да как ты вообще оказалась на улице без него?!

– Я забыла.

– А трусы ты надеть не забыла?! Проверь на всякий случай!

– Вейга, ну не ори ты так.

– А что мне делать прикажешь? Весело улыбаться?! Почему ты мне не крикнула, чтобы я его тебе скинула? Окно на втором этаже – уж, поди, докричалась бы!

– А смысл тебе был кричать, если он до меня дотронулся уже?

– Да, как я посмотрю, до тебя не сложно дотронуться!

– Ну что ты ерунду-то городишь! – Винга вскочила с кресла и шагнула к сестре.