– Нет-нет, постой. Не знаю, что произошло здесь, но там в прошлом всё иначе. Где сейчас Люк с Шофранкой?

Лонд указал на два стоящих рядом креста.

– Нет-нет-нет! Не может быть! Лонд, нужно срочно все исправить! – закричал младший.

– Когда Люк спас наш табор, то поначалу все было чудесно, но потом стали происходить ужасные вещи. Он ведь вмешался в прошлое… Люди друг за другом стали исчезать, и вы тоже… Однажды мы с Джанго пошли на реку, купать лошадей, а когда вернулись, то увидели, что Люка и Шофранку поразила молния… Хотя на небе не было ни облачка.

– Боже! – ужаснулся Вуди. – А кто такой этот Джанго?

– Твой племянник, – указал Лонд на удивленного юношу.

– Это сын Избранного? – изумился Харли. – Ну, конечно же, – его глаза. Мой мальчик! И такой же бронзовый цвет кожи, как у нашей Шофранки.

– Я – не мальчик! – огрызнулся Джанго.

– Ну, разумеется, мой красавец, – улыбнулся карлик.

– Племянник! – У Вуди брызнули слезы из глаз.

Он хотел обнять юношу, но тот отстранился:

– Как ты назвал меня? Да ты сам едва ли не младше меня, дядюшка.

– Юный отрок, удивительно, но это правда, – сказал Харли. – Тебе придется поверить и спасти своего отца. Так говорится в Книге Жизней. И не будем углубляться, в кого ребенок такой дерзкий.

– Я – не ребенок! – воскликнул юноша.

Лонд улыбнулся:

– Джанго, Джя! – подтолкнул он его к Вуди. – Это точно такой же твой родной дядя, как и я.

– Джанго! – обнял его наконец-то младший.

Глядя на этих ровесников, было трудно поверить, что это дядя и племянник.

– Нам надо торопиться! – прервал родственников карлик.

– Ну, что ж. Храни вас Господь, – Лонд поцеловал смуглого юношу и совершил над ним крестное знамение. – Береги его, Вуди. Джанго – это всё что у меня осталось.

– Конечно, дружище. Он ведь и мой племянник.

– Кало, яв, – Лонд присвистнул, и через мгновение рядом с ними возник верный крылатый конь, преданно глядя в глаза хозяину. – Пусть он идет с вами.

Черная рука жуткого существа тащила Люка куда-то вниз. Он оказался в том самом подземелье замка, в котором, будучи орлом, томился Корс. Рука швырнула Избранного на одну из огромных окровавленных плит, и та с грохотом перевернулась. Он летел и летел в казавшуюся бездонной пропасть. Стены неведомого пространства были угольно-черными. Неожиданно всё та же таинственная рука подхватила Люка и прижала к стене, указав ему на огромные кованые ворота.

«Господи! Надеюсь, это не врата ада!» – пронеслось в его голове.

«Это не они, – раздался таинственный голос. – Входи».

Люк вошел в распахнутые ворота и оказался в пустынном месте. Он никого не увидел и прошел дальше. На потрескавшейся земле под открытым небом стоял длинный стол в окружении каменных изваяний. Скромный стол был накрыт на две персоны. На скатерти из мешковины стояли две бутыли – с прозрачной и алой жидкостями, и два кубка. В центре стола горела одинокая свеча. По двум тарелкам были разложены куски хлеба, молодые побеги папоротника, напоминающие маленьких скрюченных змей, и пурпурные лепестки цикория. Столовых приборов не было. В отдельной пиале зачем-то лежала горсть земли.

– Присядь, – прозвучал тот же голос.

Люку ничего не оставалось как повиноваться.

Внезапно одна из статуй стала оживать. Она превратилась в человека неопределенного возраста и сошла с гранитного пьедестала. Стройное тело этого человека было облачено в длинный черный плащ, который немного дымился. У таинственного мужчины было бледное беспристрастное лицо с правильными чертами, без малейшего намека на морщины, и небольшая острая бородка. Его светло-серые глаза казались безжизненными, но вместе с тем были чрезвычайно пронзительными.

Он сел за стол напротив Избранного:

– Люк Грей!

– Мы знакомы?

– Я за тобой наблюдаю давно.

– Кто вы?

– Именем я не наделен.

– Вы ангел или демон?

– Ни тот ни другой. Ни нимба, ни рогов не имею. Я – нечто среднее. Во мне нет ни добра, ни зла, но я призван уравновешивать их между собой.

– Вселенское равновесие…

– Верно. И ты его нарушил, Люк. Гляди…

Уравнитель взял горсточку земли и просыпал ее на скатерть, затем поднял бутыль с красной жидкостью и резко разбил ее об стол. Осколки стекла и брызги крови разлетелись в стороны, испачкав скатерть. Люк от неожиданности вздрогнул.

– Этой бутыли суждено было разбиться, но ты изменил момент ее разрушения, – продолжал таинственной Уравнитель.

Он щелкнул пальцем, и пузырь снова стал целым и полным крови.

– Видишь, он цел. Но как быть с едва заметными трещинами на сосуде и со следом крови и грязи на скатерти? Это последствия. Ты обратил действие, но упустил его последствия, Избранный.

– Верно… И что теперь? – осторожно спросил Люк.

– Грядет вечная ночь. Легионы темных сил заполонят и опустошат землю и все живое. Воцарится сущий ад на земле. Реки и моря превратятся в огненную геенну. Спасения не будет никому.

– Боже мой! Этого нельзя допустить! Ведь я – Избранный, и должен одолеть зло.

– Ты сам того не желая, переписал историю Книги Жизней.

– Постойте-ка. Мы сейчас где? В потустороннем мире, откуда нет выхода?

– Если есть вход – есть и выход. Ты многое изменил.

– Это радует. Господин Уравнитель, а как же высшие силы? Они должны вмешаться, вы ведь можете в этом помочь?

– Я не призываю ни тех, ни других. А кладезь Бездны распахнул ты сам.

– Что за бездна? Вы говорите об аде? – ужаснулся Люк.

– Ад и геенна – это места страданий умерших грешников. И ключ от врат Ада имеет лишь Сын Господень. А Бездна – есть преисподняя.

Безымянный указал на горевшую свечу и накрыл ее перевернутым кубком.

– Бездна – местопребывание злых духов, которые застряли между двумя мирами. Пока демоны заключены в темнице и заперты на ключ, то лишены свободы действий. Но твоя звезда пала с небес, Избранный, и ты отворил кладезь бездны.

Он убрал кубок с горевшей свечи, и языки пламени разбежались по скатерти. Уравнитель легонько ударил по столу, и огонь погас. Люк с изумлением наблюдал за происходящим и переспросил:

– Моя звезда упала с небес? «Гиацинт»?

Уравнитель кивнул.

– Значит, кладезь бездны надо закрыть, верно?

Вместо ответа, с этими словами остальные статуи начали оживать. Все были на одно лицо: у каждой были разные глаза – бледно-голубой и карий, и почти белые брови и волосы. Причем одна сторона лица была женской, вторая – мужской. Одеты необычные создания были тоже пополам в светлую и темную накидки. Они медленно окружали стол.