– Доброе утро! Вас беспокоит сенатор Урсула де Гурнси. – Урсула умолкает. Только бы эта юная особа интересовалась политикой! – Простите, я ищу Купера Блессинга. Мне сказали, он остановится у вас.

– Здравствуйте, сенатор! Да, у нас есть такой гость. Назовите, пожалуйста, номер, и я переключу вас.

– Я не знаю, в каком номере он остановился. Признаться, я не собиралась звонить ему, но произошло кое-что непредвиденное. Если я оставлю сообщение, вы сможете передать его мистеру Блессингу немедленно?

Администратор какое-то время молчит, потом отвечает:

– Лучше я переведу звонок напрямую. Минуту, сенатор.

Гудки… Что ж, у нее есть время подумать, когда она успела превратиться в ту, кто отрывает знакомого в медовый месяц, чтобы спросить, не изменяет ли ей муж. Нужно немедленно положить трубку! Нет, она не может. Она должна знать.

Хрипловатый голос Купера:

– Алло?

Разбудила. Конечно, разбудила! Сейчас только начало десятого. Урсула отгоняет образ сонного, с похмелья Купера в постели рядом с той, которая только что стала его четвертой или пятой женой.

– Купер? – ее несет, как безумную. Она и есть безумная. – Это Урсула де Гурнси, доброе утро.

В трубке шелест – наверняка он садится в постели и пытается понять, что происходит.

– Привет, Урсула. Что-то случилось? С Джейком все в порядке?

Голос дрожит. Может, он решил, что Джейк умер, смертельно ранен или неизлечимо болен? Ей становится стыдно. В последний раз она видела Купера на похоронах его родителей.

– С ним все хорошо, они с Бесс завтракают. Все в порядке.

Урсула делает глубокий вдох. С озера дует ветерок. Оно такое большое, что уходит за горизонт. Люди, никогда не видевшие Великих озер, даже не подозревают, насколько они громадные.

– Хочу спросить у тебя кое-что о ваших с Джейком поездках на Нантакет.

Пауза. Купер хмыкает, громко вздыхает.

– Урсула.

– Вы ездите на остров каждый год на День труда. Правда?

Снова пауза. В глубине слышится женский голос. Ничего удивительного, что новая жена хочет узнать, кто звонит в гостиницу в медовый месяц в девять утра и заставляет Купера изворачиваться, как уж на сковородке. Может, Купер теперь разведется по вине Урсулы.

– Урсула де Гурнси, – шепчет он. – Дай мне минутку.

И снова, уже громче:

– Извини.

– Это ты меня прости. Прости, что влезаю в твою жизнь в самый неподходящий момент. Просто я только что обратила внимание на одну деталь. Читала один блог, и меня осенило. Что, если вы с Джейком не ездили на Нантакет вместе все эти годы? Что, если он ездил один? Или с кем-то другим? Мне не нужно никаких доказательств от тебя, фотографий или подробностей. Я поверю тебе на слово. – Она чувствует, как выпитый кофе просится наружу. Если Купер скажет, что не ездил с Джейком, мерзкая, грязная вероятность измены стократно возрастет, и ни он, ни она уже не смогут сделать вид, что этого не было. – Скажи, пожалуйста, Джейк ездит туда с тобой?

Короткая напряженная пауза.

– Да, а с кем же еще?

А с кем же еще? Урсула прикрывает глаза. Куп может ей солгать? Вполне. Он ведет весьма сомнительную жизнь, с этим не поспоришь. Может, своим женам он тоже лжет. Может, он паталогический лжец? А еще он вполне может прикрывать сестру. Мэлори Блессинг – привлекательная женщина. У нее простая, чистая красота. Типаж соседки, своей девчонки. Не гламурная, не властная, не русалка. Ничего общего с Урсулой. Нет, у такой не хватило бы чар из года в год завлекать Джейка на Нантакет. У Урсулы паранойя, помешательство. И она только что дала Куперу это понять.

– Отлично! Спасибо, Куп! – делано беззаботно восклицает она. Купер наверняка решил, что она конченная социопатка.

– Урсула?

– Что?

– Спасибо, что позвонила. Увидимся в Вашингтоне.

Урсула кладет трубку. Возвращается на лужайку, садится в кресло. Планшет лежит на траве, открыта закладка «Письмо от Лиланд». Утро перестало быть добрым. Она не оценила ситуацию медленно и методично. Поддалась порыву и теперь чувствует себя полной дурой.

И все же в том конверте были песчаные доллары и предсказания.

Мэлори отвозит Линка на пляж Нобадир, его ждут друзья. Нобадир на том же побережье, где их дом. Почему же он не хочет пригласить всю компанию к себе? Совсем недавно он так и поступил бы. А что изменилось? Мэлори даже предлагает приготовить фахитас с домашним гуакамоле, но Линк стоит на своем: на Нобадире «веселее».

И добавляет, что никто не хочет купаться, когда родители следят.

«За чем следят?» – спрашивает Мэлори, но он не отвечает.

– Лучше бы у тебя в рюкзаке не оказалось пива. – Она останавливается. – Если позвонят из полиции, я не отвечу. Будешь гнить в тюрьме.

– Пива нет.

– Докажи.

Линк медлит, потом открывает рюкзак. Две бутылки воды и изотоник.

– Молодец.

– А как же доверие? – хмыкает он.

Тон вроде дружелюбный, но, выходя из машины, он хлопает дверью сильнее, чем нужно.

Мэлори окликает его:

– Я люблю тебя.

Не оборачиваясь, он машет рукой.

– Я люблю тебя, Линкольн! – чуть громче говорит она.

Он поворачивается с суровой гримасой на лице, но не может сдержать улыбку.

– И я тебя люблю, мама.

У Мэлори звонит телефон. Купер? Странно. Неделю назад он женился, Мэлори летала в Мэриленд на свадьбу. Церемония была простая: Купер, Эйми, сестра и мать невесты и Мэлори. Пока ее не было, Линк приглашал в дом гостей, хотя должен был жить у приятеля Боуди. Вернувшись, Мэлори замечает, что пол на кухне липкий, стеклоочиститель закончился, как и бумажные полотенца, сосиски и кетчуп. Да, еще пустая жестянка из-под колы на подоконнике в ванной. Хорошо, что из-под колы. Линку четырнадцать, он уже не наивный мальчик. Скоро наверняка начнет пить пиво.

Мэлори останавливается на обочине песчаной дороги. Отсюда потрясающий вид на дюны и океан. Хорошая волна, неудивительно, что сегодня столько серфингистов.

– Куп? – Интересно, этот брак уже распался? Если они умудрились разбежаться во время медового месяца, тогда брат поставил новый рекорд. – Что случилось?

– Угадай, кто мне только что звонил. Но ты все равно не догадаешься, поэтому я скажу. Урсула де Гурнси!

Мэлори поднимает стекла в машине, включает кондиционер и направляет воздух на себя. Она горит.

– Правда?

– Правда.

– Что она хотела?

– Чтобы я подтвердил, что это со мной Джейк ездит на Нантакет каждое лето, – он выговаривает каждое слово медленно, с расстановкой. – Сказала, доказательства ей не нужны, она поверит на слово.