– То есть десять минут? – предположил он. Я кивнула и отложила в сторону плойку.

– Ты уверен, что хочешь, чтобы я туда шла?

– А почему я вдруг должен этого не хотеть?

– Потому что это мальчишник твоего брата.

– И?

– И ты не видел его уже много месяцев, и может быть, ты не хочешь, чтобы я за тобой увязалась.

– Ты ни за кем не увязываешься, – сказал он. – Тебя пригласили. Кроме того, там, вероятно, будут мужчины-стриптизеры, а я знаю, что ты обожаешь мужчин в форме.

– Меня пригласил Дэвид, – сказала я. – Если ты хочешь побыть с ним наедине…

– На мальчишник придет человек, наверное, пятьдесят, – сказал Алекс. – Мне повезет, если я с ним хоть поздороваюсь.

– Но там ведь еще и другие твои братья будут?

– Они не придут. Они до завтра еще даже не прилетят.

– Хорошо, – не сдавалась я. – А что насчет горячих местных девчонок?

– Горячих местных девчонок, – повторил он.

– Ты будешь главной гетеросексуальной звездой вечеринки!

Алекс наклонил голову.

– Значит, ты хочешь, чтобы я пошел целоваться с горячими местными девчонками.

– Не особенно. Но я подумала, что ты должен знать, что у тебя все еще есть такая возможность. То, что мы…

Он нахмурился.

– Поппи, что ты пытаешься сделать?

Я рассеянно коснулась своих волос.

– Я хотела поставить из волос улей, но, наверное, мне придется довольствоваться простым начесом.

– Нет, я о том, что… – он запнулся. – Ты жалеешь о прошлой ночи?

– Нет! – Мое лицо мгновенно залил ярко-красный румянец. – А ты?

– Нисколько, – ответил он. Я развернулась, чтобы посмотреть ему в лицо не через зеркало.

– Ты уверен? Потому что ты весь день едва на меня смотрел.

Он рассмеялся, касаясь моей талии.

– Потому что когда я смотрю на тебя, то начинаю думать о прошлой ночи. Называй меня старомодным, но я не хочу весь день лежать у общественного бассейна со стояком.

– Правда? – спросила я таким голосом, словно мне только что прочли любовную поэму.

Алекс прижал меня спиной к краю раковины, и мы слились в медленном, глубоком поцелуе. Его руки зашарили по моей шее, пытаясь отыскать застежку на воротнике моего комбинезона. Наконец комбинезон расстегнулся, и я выгнулась назад, когда Алекс спустил ткань до талии.

Он обхватил мое лицо ладонями, снова целуя меня. Наши поцелуи становились все глубже и глубже, и я обхватила его ногами, когда его ладонь скользнула по моей обнаженной груди.

– Помнишь, как я заболела? – прошептала я ему на ухо.

– Конечно, – его бедра прижимались к моим, а голос звучал низко и хрипло.

– Я так сильно хотела тебя той ночью, – призналась я, расстегивая его рубашку.

– Всю ту неделю, – сказал Алекс, – я постоянно просыпался на грани того, чтобы кончить. Если бы ты не заболела…

Я прижалась к нему, и он целовал мою шею, пока я расстегивала оставшиеся пуговицы рубашки.

– Помнишь, в Вейле, когда ты нес меня на руках с горы…

– Боже, Поппи, – выдохнул он. – Я столько времени провел, пытаясь тебя не хотеть.

Он поднял меня с раковины и отнес в кровать.

– И почти столько же времени – пытаясь меня не целовать, – заметила я, и он рассмеялся мне в ухо. – Сколько у нас еще осталось в запасе?

Алекс поцеловал меня в самый центр груди.

– Мы можем опоздать.

– Опоздать насколько?

– Настолько, насколько потребуется.

– Боже ты мой, – произнесла я, когда мы вышли на подъездную дорожку, ведущую к особняку середины прошлого века с покатой крышей в стиле гуги. – Просто восхитительно. Они что, сняли весь этот дом?

– А я что, забыл рассказать, что Тэм – большой модник?

– Вполне вероятно, – сказала я. – Мне уже слишком поздно успеть выйти за него замуж?

– Ну, до свадьбы осталось два дня, а еще он гей, – сказал Алекс. – Так что не вижу ни одной причины, почему бы и нет.

Я рассмеялась, а он поймал мою ладонь и сжал в своей. Прийти на мальчишник, держась за руки с Алексом Нильсеном, почему-то казалось мне еще более сюрреалистичным, чем все те сюрреалистичные вещи, которыми мы только что занимались в отеле. И от этого я чувствовала себя полной сил, опьяненной и головокружительно счастливой – в самом лучшем смысле из всех возможных.

Мы отправились вслед за музыкой и вошли в прохладное фойе, держа в руках по бутылке вина, которое мы выбрали по дороге.

Алекс сказал, что на мальчишнике будет пятьдесят человек. Пока мы шли по дому, я насчитала, наверное, с сотню людей – кто-то стоял, прислонившись к стене, кто-то сидел на спинке изысканно позолоченной мебели. Задняя стена здания была полностью стеклянной и выходила на огромный бассейн, подсвеченный фиолетовыми и зелеными огнями. С одной стороны бассейна имелся самый настоящий водопад. В бассейне тоже было полно народу разной степени раздетости, покачивающегося в воде на надувных фламинго и лебедях. Я заметила женщин в длинных блестящих платьях и драг-квин в не менее длинных и блестящих платьях, мужчин в плавках и стрингах, толпу разномастных людей, одетых в костюмы, состоящие из одних ангельских крыльев. Некоторые были одеты в костюмы русалок. Рядом стояли люди из, я предполагаю, Линфилда – на них были платья в обтяжку и обычные мужские костюмы.

– Ого, – сказал Алекс. – Я не был на такой дикой вечеринке, наверное, со времен средней школы.

– У нас с тобой был очень разный школьный опыт, – произнесла я.

Тут нас заметил очаровательный молодой человек с прелестной мальчишеской улыбкой и волнистой копной золотистых волос.

– Алекс! Поппи! – Дэвид вскочил с яйцевидного подвесного кресла, в котором он сидел, и направился к нам, широко раскинув руки. Его ореховые глаза нетрезво блестели. Сначала он крепко обнял Алекса, а затем притянул меня к себе и расцеловал в обе щеки. – Я так рад, что вы… – Его взгляд упал на наши сцепленные руки, и он пораженно хлопнул в ладоши. – Держитесь за руки!

– Всегда пожалуйста, – ответила я.

Дэвид рассмеялся и положил нам на плечи ладони.

– Тебе воды не принести? – спросил Алекс, немедленно включив режим старшего брата.

– Нет, папочка, – ответил он. – Тебе не нужно выпить?

– Да! – быстро сказала я, и Дэвид взмахнул рукой, подзывая официантку. Я ее до этого времени не замечала – в основном потому, что она неподвижно замерла в углу и была с головы до ног выкрашена золотой краской.

– Ого, – выдавил Алекс, принимая два бокала шампанского с подноса ожившей статуи. – Спасибо за… Ого.

Официантка отступила назад и снова замерла на месте.

– Так что Тэм делает сегодня вечером? – спросила я. – Разводит костер из долларовых купюр