Затем Хрущев постарался переложить вину за репрессии на Украине и в Москве, где он занимал посты первого секретаря партийных организаций и где по его приказу энкавэдэшники жестоко расправлялись в сталинские времена с сотнями тысяч людей, на тех руководителей НКВД, которые в те годы и в тех местах служили рядом с ним, выполняя его приказы, и сообщали «заявки» Хрущева Сталину на новые жертвы.

Но он ни словом не помянул подобные грехи генерала Ивана Серова, который, как все присутствовавшие хорошо знали, именно из-за дружеских отношений с Хрущевым был в начале 1954 года назначен председателем КГБ при СМ СССР. Теперь Серов сидел в президиуме собрания рядом с новым «хозяином» Кремля. Зато досталось другому «герою» НКВД на Украине, генералу Савченко, бывшему к февралю 1954 года начальником 1-го Главного управления, то есть внешней разведки. Сразу после того, как Хрущев обругал его с высокой трибуны клуба имени Дзержинского, Савченко освободили от работы в ПГУ и отправили на пенсию…

В мою задачу не входит жизнеописание трех предшественников Юрия Владимировича в кресле лубянского шефа. Я хотел бы остановиться лишь на некоторых деталях биографий и характеров этих деятелей, которые я почерпнул не только из рассказов моих знакомых — работников спецслужб, но и из архивных документов, ставших достоянием историков и гласности только после краха «старого», крючковского КГБ в 1991 году. Начну с первого председателя КГБ, бывшего до этого назначения заместителем министра внутренних дел Берии, генерала Ивана Серова.

Он был, как и сталинский нарком внутренних дел Ежов, человеком маленького роста и мелкого умственного развития. Чтобы казаться выше, носил специально сшитые для него сапоги с толстой подметкой и накладными каблуками. В своей чекистской карьере он негативно проявлял себя везде, где служил, — на Украине с Хрущевым, Северном Кавказе и в Крыму с сатрапами Берии, в оккупационной советской зоне Германии с маршалом Жуковым, как палач, мародер и коррупционер. Характер у него был склочный и драчливый. В частности, он кляузничал Сталину на министра госбезопасности Абакумова как на мародера и разложившегося человека, а тот в ответ поливал грязью за то же самое Серова. При этом оба избегали четкого определения «мародер» в отношении друг к другу и пользовались уклончивым партийно-коммунистическим словечком «самообеспечение».

Сталину была выгодна склока между двумя руководителями спецслужб, ибо тогда они не могли объединиться против вождя. Поэтому оба, хотя и писали доносы Верховному на мародерские привычки друг друга, не были им наказаны за эти явные преступления. В какой-то степени пострадал лично от Сталина за мародерство только самый высокопоставленный грабитель в погонах, которому помогал заниматься грабежом Иван Серов, — маршал Жуков, бывший сразу после войны главноначальствующим советской военной администрацией в Германии…

Верховный главнокомандующий Генералиссимус Советского Союза Иосиф Сталин вообще-то понимал, что армия, стоящая за рубежами своей страны и занимающаяся мародерством, разлагается и теряет дисциплину. Поэтому он издал строгий приказ о наказании мародеров вплоть до расстрела. Известны случаи, когда офицеры спецслужбы Смерш («Смерть шпионам!») расстреливали несчастных советских младших офицеров и солдат в советской зоне оккупации Германии на месте, если бойцы отбирали без возмещения у немецких жителей велосипеды, наручные часы или какой-то домашний скарб. В то же время многие из расстрельщиков-контрразведчиков и генералов разных родов войск безнаказанно грабили население Германии и ее бывших сателлитов, где стояли советские войска.

Чтобы пресечь массовое мародерство, Сталин приказал создать на внешних границах СССР, где проходили потоки разного имущества из захваченных Советским Союзом Германии и ее стран-сателлитов, специальные «трофейные команды», которые отбирали у возвращающихся домой советских офицеров и генералов предметы, которые, мягко говоря, не могли быть ими приобретены за рубежом на законных основаниях. Еще в мои школьные годы, сразу после войны, один из моих друзей рассказал довольно печальную историю о семье своего соседа.

Какой-то армейский генерал-майор, возвращаясь со своей дивизией в СССР, вез в разоренную и нищую тогдашнюю Москву большой багаж, среди которого внимание «трофейной команды» на границе привлек концертный рояль. «Трофейщики» конфисковали музыкальный инструмент у генерала. Военный обиделся и написал заявление Верховному главнокомандующему. В нем он изложил свое дело примерно так: «Дорогой товарищ Сталин! Я всю жизнь мечтал дать дочери музыкальное образование. Ради этого я вез из Германии рояль, но „трофейная команда“ отобрала у меня на границе инструмент. Прошу оставить мне рояль. Генерал-майор такой-то».

Диктатор любил демонстрировать своим соратникам черный юмор, который расходился иногда кругами по партийной, военной и чиновной верхушке страны, пугая будущих нарушителей порядка, установленного верховным «шутником». В тот раз принципиальный вождь, не обращавший внимания на мародерство высших армейских и чекистских начальников в Германии, зачеркнул в подписи на документе слово «генерал» и в углу размашисто начертал резолюцию: «Оставить майору рояль!»…

Но вернемся к Серову, для того чтобы составить представление о моральном облике главного чекиста страны, протеже, друга, соратника и несколько позже, в момент первого кризиса власти Хрущева, спасителя тогдашнего первого секретаря Коммунистической партии страны от партийных друзей — заговорщиков против него. Факты, характеризующие Серова и его ближайших сотрудников по МВД, настолько вопиющи, что мне придется цитировать документы, поскольку если их просто излагать, то большинство людей, привыкших к историческим штампам, просто не поверят в реалии верхушки коммунистической системы [13].

Итак, 6 февраля 1948 года министр госбезопасности Абакумов направил «товарищу Сталину И. В.» короткую записку с грифом «совершенно секретно», которая имела краткую преамбулу: «При этом представляю протокол допроса арестованного генерал-майора СИДНЕВА А.М., бывш. начальника оперативного сектора МВД в Берлине, о мародерстве и грабежах в Германии…»

На стол Председателя Совета министров СССР лег

«ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

арестованного СИДНЕВА Алексея Матвеевича

от 6 февраля 1948 года

ВОПРОС: Какой период времени вы работали в Германии?

ОТВЕТ: С 1945 по 1947 год я работал начальником оперативного сектора МВД гор. Берлина. В ноябре 1947 года я получил новое назначение и из Германии уехал в Казань.

ВОПРОС: После вашего отъезда из Берлина были вскрыты крупные хищения ценных вещей и золота, в которых вы принимали непосредственное участие. Показывайте об этом.

ОТВЕТ: …Как известно, частями Советской Армии, овладевшими Берлином, были захвачены большие трофеи. В разных частях города то и дело обнаруживались хранилища золотых вещей, серебра, бриллиантов и других ценностей. Одновременно было найдено несколько огромных хранилищ, в которых находились дорогостоящие меха, шубы, разные сорта материи, лучшее белье и много другого имущества. О таких вещах, как столовые приборы и сервизы, я уже не говорю, их было бесчисленное множество. Эти ценности и товары различными лицами разворовывались.