храм Пастырей на луне Нод, хотя что-то в ней было неуловимо другим. По бокам от таинственного сооружения торчали изогнутые, испещрённые чужацкими символами монументы — видимо, части гигантской арки, которая некогда нависала над сооружением.

Прищурившись, Карл рассмотрел рисунки, высеченные в камне ближе к усечённой вершине пирамиды. Они изображали тощую фигуру рогатого, безротого гуманоида, вписанную в круг. Его длинная мантия походила на одеяния священников Императора. Вокруг Пастыря располагались шесть планет, некоторые из них были с кольцами, как у Дракоса или Сатурна.

— Храм Пастырей? — удивился Карл.

— Угу, — кивнул агент «Чумы». — Здесь наша база.

Только сейчас Птитс заметил, что пирамиду венчал круглый купол явно человеческого происхождения. А от одной стены храма шла труба, которая вела к людским постройкам на шляпке гриба. Карл поразился, каким огромным был этот гриб — на нём помещались несколько стандартных, похожих на контейнеры зданий колонистов, командный центр с куполом и посадочная площадка для челноков.

— Куда идёшь? — послышался строгий каркающий голос из приёмника — ни мужской, ни женский.

Карл заметил, что к лодке повернулись ракетные системы ПВО, установленные на некоторых домиках.

— Все мы идём к смерти, — заученно ответил Ромулус.

Эта фраза никак не соответствовала его характеру. Или же Карл плохо его знал?

— И в ней найдём спасение, — подтвердил голос.

Ракетные турели перестали следить за лодкой, и она спокойно приблизилась к площадке.

— Надень, — Ромулус указал на отсек с респираторами. — Атмосфера тут не для дыхания. И задерживаться на улице не советую.

Лодка приземлилась на квадратную металлическую площадку. Трап опустился, и Карл быстро проследовал за Ромулусом в командный центр. Воздух на грибной планете был тёплым и очень влажным. И Ависа не покидало ощущение, что въедался в кожу.

За автоматическими дверями командного центра находился шлюз.

— Сними, — стянув свой респиратор, кивнул Ромулус Карлу.

Птитс убрал фильтр с нижней части лица. Тысячи форсунок в белых стенах шлюза окутали его и Ромулуса облаком дезинфицирующего пара.

— Проходите, — произнесла автоматика.

Внутренние двери раскрылись, ведя в круглый коридор с серыми металлическими стенами. Там не было ни души, и только человекообразный робот-техник возился угловатыми руками в щитке с электропроводкой.

— Сюда, — Ромулус указал на круглый дверной проём.

Там горизонтально шла белая гофрированная труба, на поверхности которой внизу лежали железные решётки. Ромулус провёл Ависа мимо поворотов и ответвлений в один из домиков-контейнеров. Пространство внутри оказалось меньше, чем даже в комнате инициатского общежития в Тёмном Замке. Помещений было всего два: в большом Карлу, похоже, полагалось жить, а в маленьком находились ванная и туалет.

— Обустраивайся, чувствуй себя как дома, — сказал Ромулус. — Пока другой ты не завершит свою миссию, тебе лучше остаться здесь. В анабиоз мы тебя больше погружать не будем — это чревато, так что посиди тут смирно и не выходи никуда. Не волнуйся, с голоду не умрёшь…

— Я понял тебя, — в голосе Карла послышались нотки обречённости.

Он осмотрел жилую комнату с ровными серыми стенами и такой же грубой мебелью, примитивной и металлической — кроватью, табуреткой, шкафом и письменным столом. Техники там не было, кроме большого монитора, пульт управления которым отсутствовал. Угрожающе чёрный экран висел на самой широкой из стен, а ближе к потолку размещались маленькие узкие окна, за которыми плыли фиолетовые облака.

— Мы привезли часть твоих вещей, — Ромулус открыл дверцу шкафа, где лежала одежда.

— Спасибо, — поблагодарил Авис.

Бегло изучив содержимое полок, он перевёл взгляд на рамки с фотографиями, которые стояли на письменном столе. Там он увидел себя в школьном возрасте, в Тёмном Замке, на Зекарисе, с Пикселем и Барбарой…

— А я пойду — меня ждут дела, — улыбнулся Ромулус.

— Мы ещё увидимся? — в такой обстановке Карлу хотелось держаться за кого-то знакомого.

— Боюсь, что нет, — с сожалением покачал головой агент «Чумы». — Меня отправят на задание в другое место. Куда — пока не знаю. Вообще хочу слетать на Глизе. Меня давно манили небоскрёбы и шум Нью-Нью-Йорка и Роуринг-Сити. Там больше суеты, чем на Нойбайерне, но и жизни больше.

Карл снова удивился: что этот человек, любящий жизнь во всех проявлениях, делал в организации, даже название которого навевало мысли о смерти?

— Мне жаль, Ромулус, — грустно ответил Авис. — Но всё равно желаю удачи. Ты мне изрядно помог.

— Спасибо, — ухмыльнулся круглолицый разрушитель Разрушения.

— Кстати, что там с Валерианом?

— Он оставил Тёмный Замок. Куда отправился — сказать не могу.

Опять эта секретность…

— А он будет здесь? — с надеждой спросил Карл.

— Я не знаю, честно. Зато мы приставим к тебе другого агента, который будет держать тебя в курсе событий. А когда всё пройдёт, то сможешь вернуться к своим друзьям. Порадовать их, что ты жив.

Авис представил тот счастливый момент воссоединения. Когда Барбара и Пиксель, для которых он погиб, вдруг увидят его живым, здоровым и вышедшим из всех передряг…

— Спасибо, Ромулус, — Карл посмотрел в голубые глаза мятежного Лорда. — Буду ждать вестей.

— Тебе спасибо. Я не думал, что удастся привлечь на нашу сторону такого человека, как ты. Ну, я пошёл. Пока!

— Пока.

Ромулус обнял Карла на прощание и покинул домик. Автоматическая дверь захлопнулась, и Птитс почувствовал себя взаперти, наедине со своими внутренними демонами. Словно вернулась та самая тюрьма из мыслей, выстроенная им с помощью Леди Серпентиры и призванная уберечь от разочарований.

Авису определённо не нравилось это место. Уж слишком оно походило на узилище. Но зачем «Чуме» держать Птитса под замком? Ведь в плену он менее полезен, чем на воле? Или это временная мера, чтобы Карл не спутал карты собственному клону?

Птитс ещё раз огляделся — серые стены, слегка блестящая мебель… Он отчаянно искал что-то привычное, связывающее его с прежней жизнью. И нашёл на столе, в фоторамках. Изображения были простыми, неподвижными. Но Карл видел в них много жизни и счастливых воспоминаний.

Он сосредоточился на Барбаре, которая стояла у бортика смотровой башни на острове Высокая гора. Плотно сложенная, черноволосая девушка выглядела как смешливый ребёнок, довольный своими проказами. Сейчас она, наверное, была на Кригсхайме и разговаривала с Айзенштайном. Помогли бы ей все боги, которых нет, остаться в живых и вне подозрений…

Глава 19

Конец пути (продолжение)

На следующее утро в