Сам Черчилль считал, что изменения составляют основу современной динамичной среды.

«Мы живем в настолько лихорадочную и полную сенсаций эпоху, что даже месяца или двух бывает достаточно, чтобы люди не просто изменили свои взгляды, но забыли о том, что отстаивали совсем недавно» [881] .

...

Как же вести себя в подобной ситуации?

«Частые изменения неизбежны, – отвечает Черчилль. – Как правило, для принятия новой политики необходимо отбросить старую» [882] .

Одним из наиболее характерных примеров, иллюстрирующих эту мысль, является поведение британского политика в отношении финансирования военно-морского флота. По мнению Черчилля, ВМФ составлял основу военной мощи Великобритании. Именно с этим убеждением молодой политик и начинал свою карьеру в возрасте двадцати шести лет, став депутатом палаты общин от Консервативной партии. Что же касается сухопутной армии, то она, как он считал, должна иметь небольшие размеры, достаточные для обороны острова и поддержания порядка в отдаленных уголках империи. Именно под этим лозунгом – сокращение средств на армию – Черчилль обрушился на предложения военного министра Уильяма Бродрика в первые годы XX века.

...

Свои идеи молодой парламентарий изложит в книге «Армия мистера Бродрика». В ней же он указывает на то, что является последователем идей своего отца, лорда Рандольфа Черчилля. Или, как он сам образно выразился, «поднял с поля брани изорванное в клочья знамя его идей» [883] . Достаточно напомнить, что именно отказ Черчилля-старшего поддержать расходы на армию в 1886 году привели к его добровольной отставке с поста министра финансов и преждевременному окончанию яркой политической карьеры.

В 1908 году Черчилль, однако, начинает менять свои взгляды в отношении развития военно-морского флота. Признавая за ним огромную роль в обороноспособности страны, он, тем не менее, поддерживает министра финансов Дэвида Ллойд Джорджа, выступая против выделения средств на расширение и модернизацию ВМФ, предложенную вначале лордом Твидмаутом, а затем продолженную Реджинальдом Маккеной, который сменил Твидмаута на посту первого лорда Адмиралтейства. Черчилль в то время возглавлял Министерство торговли и считал, что деньги налогоплательщиков разумней будет использовать не в гонке вооружений, а в социальных преобразованиях.

За сокращение бюджета Адмиралтейства он продолжал бороться вплоть до 1911 года, пока в результате Агадирского кризиса его взгляды не претерпели кардинальное изменение. История с оккупацией немцами марокканского Агадира, что повлекло за собой угрозу разворачивания масштабного военного конфликта, открыла социальному реформатору-либералу – а именно так позиционировал себя Черчилль в те годы – глаза на хрупкость мира и необходимость срочного укрепления и увеличения боевого потенциала Соединенного Королевства.

В политическом курсе 36-летнего политика наметился новый серьезный поворот – теперь уже в пользу широкомасштабной модернизации ВМФ. К счастью для него и всей страны, эти изменения совпали с назначением на пост первого лорда Адмиралтейства и предоставлением ему всех необходимых полномочий для претворения в жизнь инновационных проектов.

Позже, вспоминая о произошедшей метаморфозе и перемене собственных взглядов, Черчилль найдет в себе силы признать, что, громя бюджеты Маккены, он поступал не совсем благоразумно: «Канцлер Казначейства и я – оба были правы лишь в узком смысле, абсолютно ошибившись в отношении более глубоких процессов. Огромную благодарность следует воздать первому лорду Адмиралтейства мистеру Маккене за его решительность и смелость в отстаивании своих предложений» [884] .

И если в 1908 году Черчилль требовал «категорически выступить против людей, которые порождают в нашей стране уверенность в неизбежности войны между Великобританией и Германией» [885] , то спустя всего три года он направил всю свою энергию на тотальное техническое перевооружение флота, чтобы, когда придет час – а в том, что набат войны пробьет, глава Адмиралтейства сомневался все меньше и меньше, – быть готовым к великому противостоянию.

После окончания Первой мировой войны Черчилль в очередной раз изменит отношение к расходам на военно-морской флот. В 1919 году он вы двинет знаменитое правило «Десяти лет», согласно которому в течение ближайших десяти лет Великобритания не примет участия ни в одном крупном военном конфликте. Ситуация изменилась, доказывал политик, а следовательно, должны поменяться и подходы к финансированию армии и флота. Возглавив в 1924 году Министерство финансов, он лично взялся за претворение нового политического курса, в очередной раз удивив Уайтхолл в гибкости своего мышления.

Для самого Черчилля в этом не было ничего необычного.

«Я не испытываю особого доверия к различным догмам и доктринам, – заявлял он. – Человеческий ум, а тем более человеческая речь недостаточны для правильной оценки бесконечного многообразия и сложности явлений. Мир не делится на белое и черное. В нем всегда преобладают оттенки серого. Природа никогда не проводит четких граней, предварительно не смазав их» [886] .

...

Эти строки были написаны в самом начале карьеры Черчилля, в апреле 1908-го. Пройдут годы. Черчилль будет возглавлять множество ведомств, начиная от Министерства торговли и заканчивая Казначейством. Но и спустя четверть века он будет придерживаться той же позиции, продолжая настаивать, что успешные лидеры обязаны обладать гибким мышлением:

«Мир, природа, люди не двигаются, как машины. В живом мире нет резких граней, все округлено. Природа не проводит контрастных линий, они всегда смазаны. Условия так переменчивы, различные жизненные происшествия так неожиданны, а жизненный опыт – так противоречив, что гибкость суждений составляет важную часть экипировки современного премьер-министра» [887] .

В некоторых случаях Черчилль вообще предлагал отбросить любые теории и сосредоточиться на практических результатах.

«Забудь о теории, и тогда у тебя не будет проблем с практикой», – говорил он [888] .

...

К аналогичным выводам приходят и современные ученые, отмечая, что новой парадигмой лидерства становится переход от стабильности к изменениям.

«В прошлом многие лидеры были убеждены, что если им удастся сохранять стабильность, они будут преуспевать, – констатирует Ричард Дафт. – В наши дни мир находится в постоянном движении и ничто не выглядит определенным. Если лидеры будут питать иллюзии относительно стабильности, они потерпят сокрушительное поражение. Эффективные лидеры понимают: стабильность – это миф, ведь где нет изменений, нет жизни».