товарищей, поднял свой рожок к губам и издал глубокую ноту, прежде чем вытащить меч и прокричать что-то другим, тыча клинком в сторону людей Галерия. Его бойцы уловили необходимость уйти из зоны досягаемости стрелометов, и отряд рванулся вперед, рассыпаясь по обоим флангам, пока они мчались через скопления кустарников, растущих на песчаной почве островной косы. Они почти уже сблизились с линией ауксиллариев, когда бирема как раз успела дать третий залп, прежде чем она была вынуждена прекратить стрельбу, так как противник вышел из зоны ее действия.

- Готовь копья! - крикнул Галерий, и ауксилларии выдвинули острия своего оружия вперед перед своими овальными щитами, используя хват сверху. Катон откинул складки плаща за плечи и обнажил свой короткий меч, заняв позицию на пол пути между ауксиллариями и небольшим контингентом морских пехотинцев, стоявших чуть поодаль. Быстрый взгляд влево показал ему, что вторая бирема, транспортировавшая подкрепление, все еще была в ста шагах от берега.

Боевые кличи и оскорбления, которые выкрикивали враги, наполняли воздух, пока они быстро приближались к цели в ужасающем безумном порыве, который кельты использовали, чтобы вселить страх в сердца своих врагов и подпитать боевую ярость в их собственных рядах. Они атаковали римскую линию в разорванном строю, причем самые быстрые достигли цели в виде стены из сплошных овальных щитов в первую очередь, многие из которых нашли свою быструю смерть. По мере того, как индивидуальные поединки равномерно распределялись вдоль линии фронта, вскоре начал сказываться численный перевес. Римский строй, состоявший из двух человек в глубину, поначалу мог сдерживать врага своими копьями, но вскоре бритты, продавливая строй римлян, без труда смогли хватать за древки копий или парировать их выпады в сторону. Ауксилларии в первом ряду были вынуждены отбросить свои копья и обнажить мечи для непосредственно ближнего боя, в котором они имели свою смертоносную славу.

Катон увидел, что фланги центурии Галерия неуклонно оттеснялись назад по мере того, как ауксилларии пытались остановить своих врагов, растекающихся по концам римской линии. Вторая бирема с десантом на борту уже находилась недалеко от пляжа. Он обратился к морским пехотинцам.

- Первые два контуберния укрепляют правый фланг. Остальные за мной!

Небольшой отряд морских пехотинцев разделился и побежал к флангам.  По мере того как они двигались дволь тыла теснимой бриттами римской линии, ауксилларий выпал из сражения, его рука с гладием была рассечена от запястья до локтя, обильно истекая кровью.

- Дай мне свой щит! - Катон подозвал его. Он поднял щит и крепко удобно сжал его, прежде чем они достигли левого фланга центурии Галерия.

Уже трое противников повернули во фланг и атаковали крайнего ауксиллария. Ему удалось заблокировать удар топора, прежде чем пронзить противника копьем. Однако, до того, как он смог выдернуть копье, второй бритт ухватился за верхний обод щита и вывернул его, подставив бок под удар третьего нападавшего, который был также с топором. Наконечник оружия пробил часть его кольчуги, но роковым для римлянина стала инерция столь мощного удара. Он не удержал равновесия и упал на колени, и удар по шее прикончил его, прежде чем Катон и морские пехотинцы успели вмешаться. Бритт, нанесший смертельный удар издал торжествующий крик, который резко оборвался, когда Катон врезал своим щитом в лицо человека и свалил его на тело погибшего ауксиллария. Он стремительно пронзил гладием обнаженный участок на шее бритта и сильно надавил вниз, чтобы раздробить кости. Воин прогнулся вперед, задыхаясь, когда Катон вырвал свой клинок.

Морские пехотинцы пронеслись мимо него, обогнув конец вспомогательной линии, и обрушились на вражескую оборону, атакуя теперь их собственный фланг и прорубая себе путь в толпу бриттского воинства. На берегу Катон увидел парней из второй центурии, сбегающих по трапам второй биремы. Ему было приятно видеть, что центурион Минуций построил своих людей в колонну, прежде чем повести их в бой. Менее опытный офицер мог отправить их в бой по частям и с самого начала потерять управление над своими людьми.

Когда они бегом приближались, Катон побежал им навстречу.

- Встань под прямым углом к ​​этому концу линии Галерия и начни обходить их с фланга. Выполняй!

Минуций повел своих людей немного левее боевой линии, и бритты стали разворачиваться с тревожным выражением на лицах. Горстка более разъяренных боевым пылом воинов атаковала свежее формирование врага, но была быстро уничтожена. Минуций остановил колонну и отдал приказ развернуться для атаки во фланг и тыл врага. Затем, опустив копья, они уверенно двинулись вперед, стараясь удерживать свой строй. Первые люди вступили в контакт со случайными бриттами, и вторая центурия начала разворачиваться с фланга, заходя в тыл противнику.

Страх начал заразительно распространяться от человека к человеку, медленно окутывая массу бриттов. В то время как многие были слишком заняты в пылу битвы, другие могли видеть опасность и уже пятились назад, а затем поворачивались, чтобы бежать, прежде чем ловушка окончательно закроется. Вскоре почти все вражеские силы были разбиты или рассеяны по пути вдоль косы к дальнему поселению. Горсть бриттов, покрепче духом, чем их товарищи, сражались поодиночке или небольшими группами, но в скором времени и с ними разобрались, а ауксилларии остались стоять, забрызганные кровью, в качестве хозяев плацдарма для высадки. Несколько горячих голов, рвущихся в погоню за врагом, были быстро успокоены угрозами и выкриками своих офицеров и вернулись обратно в строй.

С биремы с плавучей метательной батареей на ней раздалась новая серия тресков, и Катон про себя выругался на бессмысленную трату стрел. Одно дело обрушить заградительный огонь на плотное построение врага, другое дело тут, когда только самый удачный из выстрелов мог найти жертву среди рассредоточенной группы бегущих со всех ног мишеней.

Конечно же, он не увидел, чтобы хотя бы один из врагов был сбит до того, как они скрылись за пределами досягаемости, и он решил переговорить с командиром батареи, как только представится такая возможность.

Два центуриона приказали своим людям подобрать раненых римлян и добить раненных бриттов, а затем доложились Катону. У Галерия была рана на предплечье, и он вынул из маленького мешочка на поясе полоску ткани и начал перевязывать неглубокий порез: - Восемь мертвых, господин. Четырнадцать раненых, четверо серьезно. Остальные могут сражаться, как только их осмотрят.

Минуций сообщил о трех убитых и семи раненых. Оглядев недавнее поле боя, Катон оценил, что там лежало не менее пятидесяти вражеских тел, не считая тех, кто попал под выстрелы с биремы. Еще обнаружатся раненые, павшие на пути отступления к поселению.

- Первая кровь за нами. Я