лидер и его последний свежий строй воинов. Ауксилларии и морские пехотинцы смотрели, как последние бритты из второй волны отступают, грудные клетки вздымалась от напряжения, а кровь капала из ссадин и мелких ран. Катон вложил гладий в ножны и вернулся к центру линии. На этот раз римляне понесли более чувствительные потери, их тела виднелись то тут, то там среди распластавшихся павших ордовиков.

Морской пехотинец подбежал со стороны пляжа и остановился, чтобы отдать честь. - Сообщение от наварха, господин.

Катон поставил щит на землю и глубоко вздохнул, облизывая пересохшие губы, пытаясь понять, что понадобилось командиру эскадры. - В чем дело?

- Море становится все более неспокойным, господин. Он не думает, что удастся безопасно перевести последнюю когорту. Даже если она прибудет.

Катон почувствовал, как его сердце сжалось. - Что случилось?

- Всему виной ветер, господин. Он смещается на запад. Было бы глупо транспортным кораблям пытаться выйти из бухты.

Он закрыл глаза и потер узкую полоску лба под краем шлема. «Последняя из вспомогательных когорт, которая должна была быть загружена, к счастью, была одна из наименьших по численности пехотных частей. Без них, у него будет немногим более трех тысяч человек, чтобы нанести фланговый удар в направлении пролива. Скорее всего точнее уже менее трех тысяч, учитывая потери, которые десант понес до сих пор. Если он прикажет эскадре закрепиться на берегу пляжа и оставить только костяк команд на судах, он мог бы собрать еще пару сотен. Значит так и будет». Он открыл глаза и выпрямился, когда обратился к морскому пехотинцу.

- Скажи наварху, что, если последнюю когорту не удастся высадить, я пойду вперед с остальными людьми, а также всеми морскими пехотинцами и моряками, которых он сможет выгрузить, когда вытащит свои корабли на берег. Скажи ему, чтобы отправил корабль к Светонию, чтобы объяснить ситуацию и сообщить ему, что мы будем в назначенном месте, чтобы сыграть свою роль, когда пропретор пойдет на окончательный штурм. Клянусь честью.

*************

ГЛАВА XXV

После того как последние из подразделений ауксиллариев и морских пехотинцев высадились, на сушу сошли и моряки, которых можно было «безболезненно» снять с кораблей. Их вооружили оружием и доспехами, снятыми с убитых и раненых, как римлян, так и ордовиков, прежде чем они были сформированы в отдельный отряд под командованием одного из опционов-ауксиллариев. Катон решил использовать их в качестве резерва на крайний случай, поскольку у них было мало формальной подготовки с оружием, и тем более в составе пехотного военного подразделения. Если им придется сражаться, есть вероятность, что они окажутся такими же неустойчивыми, как и первая группа бриттов, столкнувшаяся с силами Катона. «Тем не менее», - размышлял он, - «они добавят к его силам около двухсот человек, а в отсутствие вспомогательной когорты на борту грузовых кораблей, застрявших в основной бухте, ему понадобится каждый человек, которого он сможет найти». Ему пришло в голову послать биремы назад за последней когортой, но они не смогут вернуться под парусом, а если он останется дожидаться их, то никогда не доберется до пролива вовремя.

Со своими четырьмя когортами, морскими пехотинцами и матросами, построенными в колонну, он отдал приказ наступать через брешь между гребнями, и с Десятой Галльской когортой во главе колонна двинулась к основанию косы. Вражеские силы, посланные, чтобы вытеснить их, уже отступили тем же путем, что и пришли, и можно было увидеть, как последние жители поселения бегут по холмистой местности. Катон был удивлен, что вражеские войска отступили, и предположил, что они были настолько потрясены своими потерями, что их командир не смог уговорить их предпринять третью атаку. Возможно, он еще предпримет какие-то отчаянные действия, чтобы выиграть время, пока ему на помощь пришлют подкрепление. Он мог еще не быть проинформирован о предварительном обстреле укреплений пролива до начала штурма во время прилива. Однако, как только противник об этом узнает, он поймет, насколько важно было остановить силы Катона, прежде чем они смогут вмешаться в главную битву.

Еще не было полудня, когда они добрались до поселка и вышли на тропу, ведущую вдоль берега через лес. Катон прекрасно понимал, что отстает от графика, и что его люди должны пройти более восьми километров в течение следующих двух часов. Это было бы легко при нормальных обстоятельствах, но он подозревал, что его противник устроит перед ним засады и блокирующие препятствия. Это было то, что он сделал бы, если бы их позиции поменялись местами. Когда они вошли в лес, он отделил переднюю центурию Десятой Галльской когорты и повел ее легким бегом, выйдя на метров четыреста впереди колонны, чтобы разведать тропу. Они миновали несколько смертельно раненых врагов, которые остались на обочине пути. Ауксилларии добили их быстрыми ударами копий, когда они проходили мимо.

Тропа шла по линии побережья первые полтора километра, прежде чем пришла к развилке. Оба направления были явно хорошо использованы, так что было невозможно узнать, по какому из них прошел противник, атаковавший их. Катон ненадолго остановил своих людей. Тропа налево изгибалась немного вверх от берега, глубже в лес. Судя по всему, она не направлялась прямо к проливу. С другой стороны, не было никакой гарантии, что другой путь был бы более быстрым, если бы он продолжал следовать по контуру побережья. Он рассмотрел варианты командира противника. Бритт наверняка выбрал бы самый прямой путь и выбрал бы место, чтобы заблокировать римлян, где им пришлось бы атаковать его на узком фронте. Он будет знать, что они не знакомы с рельефом местности, и что наиболее очевидным направлением действий будет следовать по прибрежной тропе, где они могут быть более уверены в своем местоположении, а море будет находиться справа от них. Если они решат это сделать, ему будет легко остановить их продвижение.

Поэтому решение, которое должен был принять Катон, было ясным. Время было ключевым фактором, и он не мог позволить себе задерживаться на несколько часов, пробираясь вдоль побережья. Он отправил человека обратно к Галерию с приказом идти по левой развилке, а затем повел разведывательный отряд вверх по небольшому склону, от всей души надеясь, что он выбрал правильное направление.

Тропа была достаточно широка, чтобы трое людей могли идти в ряд, и центурия проделала приличный путь, достигнув ровной поверхности и начав петлять по более густым участкам леса и пологим склонам. В пяти километрах от поселка он вышел на поляну на гребне невысокого хребта. Вдалеке, над деревьями, Катон увидел крошечные блестящие точки, летящие по дуге в воздухе, оставляя