Но она была нужна Маркусу. И ничем не могла помочь вскрикивающим от ужаса людям в Шарике. Айви повернулась и двинулась дальше на корму.

Плавая у входа в модули генетических хранилищ, Мойра делала пометки в списке на своем планшете. Лицо ее было неподвижно, а уши скрывали огромные наушники. Заметив Айви, она оттянула один наушник. Айви услышала хоровое пение в средневековой полифонии.

– Королевский колледж пока неплохо держится, – сказала Мойра. – Знакомая музыка?

– Я ее точно раньше слышала, но пока не узнаю.

– «Miserere mei, Deus» Аллегри, – сказала Мойра. Поскольку Морг настояла, чтобы Айви учила латынь, она знала, что это значит «Помилуй мя, Господи».

– Прекрасная музыка!

– Ее поют на Страстной Неделе во время утрени, когда гасят свечи одну за другой.

– Спасибо тебе, Мойра.

– И тебе спасибо, Айви.

Еще через минуту она достигла Т3. Как всегда, мгновение постояла на ногах, просто чтобы почувствовать тяжесть, а потом направилась к Парку и Бункеру. Проходя через кафетерий, Айви задумалась, не сделать ли себе чашечку кофе. И тут же почувствовала ужас и стыд – как она может думать о кофе, когда ее планета горит в огне?

Кофе она себе все-таки сделала и вошла в Парк. Там было полно народу. На большей части ситуационных мониторов сменяли друг друга сообщения, относящиеся к функционированию Облачного Ковчега. Большой монитор над входом показывал Землю через направленную на нее камеру. Однако видео даже близко не производило того эффекта, как непосредственный вид Земли через окна Суеверного шарика. Электросварочный блеск болидных траекторий превратился в какое-то размытое пикселизированное свечение. Айви по инерции удивилась – почему они не включат Си-Эн-Эн, «Аль-Джазиру» или другой круглосуточный новостной канал. Потом вспомнила, что происходит.

Она дошла до двери в Бункер.

По обе стороны от входа стояли двое и ничего не делали – просто стояли. Странно.

Она заметила, что на поясе у каждого висит какое-то незнакомое устройство.

Поняла, что это тазеры.

Она еще не сообразила, что это значит, когда один из двоих – Айви узнала Тома Ван Митера, инженера и вроде как спортсмена – вежливо кивнул и открыл ей дверь.

Бункер был вчетверо меньше Парка – просто средних размеров комната для совещаний. За столом сейчас, уткнувшись в ноутбуки и планшеты, сидели шестеро. Дверь в дальнем конце вела в кабинет Маркуса. Сейчас она была нараспашку. Айви вошла и впервые за три года на «Иззи» почувствовала при этом беспокойство, как если бы навстречу мог выпрыгнуть кто-нибудь и шарахнуть в нее из тазера. Однако внутри был лишь Маркус, который о чем-то беседовал с Дюбом.

– Ты заглядывала в «Параматрицу»? – спросил ее Маркус.

– Да. Несколько минут назад, когда мы изменили курс.

– Облако ведет себя не совсем так, как хотелось бы надеяться.

– Верно, кое-кто не слишком вписывался.

– Кое-кто так и не вписался, – Дюб указал на висящий на стене проекционный экран.

– Мне показалось, что это все новенькие, – объяснила Айви. – Грузовики и пассажирские корабли из Выплеска. Думаю, они не успели зарегистрироваться в системе и поэтому не следуют указаниям программы.

– Все так, но от этого они не менее опасны, – возразил Маркус.

– Совершенно верно.

– И они отвлекают меня от других дел.

– Я ими займусь.

– Что касается болидов, система вроде бы справляется, а Дюб следит за ней на случай возможных отклонений. Но проблемой тех, кто не вписался, нужно заняться тебе.

– Не беспокойся.

– Если станет совсем плохо, придется их сбивать.

– Каким образом, Маркус? У нас нет фотонных торпед.

– У нас есть полный мороженых трупов модуль, – напомнил ей Маркус, – который мы все равно думали сбрасывать. Я охотно сброшу его в направлении корабля, представляющего угрозу Ковчегу.

– Я это учту, – кивнула Айви, – на случай, если кто-то начнет препираться.

В кабинет вошла Луиза, щеки ее были мокры от слез, а на лице застыло изумление.

– Луиза, – вежливо поинтересовался Маркус, – ты выяснила, что происходит в Суеверном шарике?

– Кое-кто дал волю эмоциям, – сообщила Луиза, – но это вряд ли удивительно. Ничего угрожающего не происходит. Тот, кто доложил о возможных беспорядках, несколько перебдел.

– Спасибо, что во всем разобралась.

– Однако к вопросу об излишней бдительности – ты выставил у входа в Бункер вооруженную охрану!

– Я занят, поэтому отвечу коротко, – сказал Маркус. – Мои чувства по этому поводу мало отличаются от твоих. Но я здесь не для того, чтобы выражать свои чувства, а чтобы решать определенные задачи наилучшим способом, на который способен. Я вовсе не хотел становиться царем вселенной. И тем не менее я им сейчас стал. Все, что я знаю об истории земной цивилизации, нравится мне оно или не нравится, говорит о том, что в моем положении не обойтись без сил безопасности.

На лице Луизы было написано, что у нее есть на этот счет множество разнообразных возражений. Однако она совладала с собой и лишь вздохнула:

– Поговорим об этом после.

– Хорошо.

– Тебе известно, что происходит внизу?

– Я догадываюсь. Но меня это никак не касается.

– Ясно. Однако мне кажется, что царю вселенной следует сделать по этому поводу заявление.

– Оно уже подготовлено, – ответил Маркус.

– Само собой! Однако когда ты, собственно, собираешься его сделать? Множество людей нуждаются в том, чтобы их успокоили!

– Включая тебя, Луиза? – Вопрос Маркуса был сугубо практическим, без тени издевки.

Луиза резко выпрямилась. Айви ожидала бурной реакции, но выражение лица Луизы сразу же изменилось – она поняла, что Маркус просто задал вопрос и ждет ответа. А вовсе не пытается хамить.

– Да, – ответила она наконец. – Несколько минут назад Манхэттен накрыло тридцатиметровой стеной воды. Как, вероятно, и все восточное побережье. Я слушала трансляцию из собора Святого Патрика, когда она прервалась.

Кивнув, Маркус изменил изображение на проекционном экране – теперь на нем было видео Земли. Айви поразилась, как далеко распространилось пламя всего за несколько минут. Она вытащила из кармана телефон и обнаружила на нем целую серию сообщений от Кэла, пришедших за эти минуты.

«Эй».

«Ты что, занята?»

«Похоже, тебя куда-то вызвали».

«На случай, если связи больше не будет – я тебя люблю».

«Поищу себе русалку, как ты велела, но тебя она не заменит».

«Норфолк замолчал, я сам себе командир».