Соединенные Штаты Америки прекратили существование лишь несколько минут назад – Маркус объявил об этом властью, данной ему конституцией Облачного Ковчега, – однако картинка показалась Дине столь же старинной и незнакомой, как если бы на ней был средневековый монах или мушкетер.

Она услышала, как с противоположной стороны заработал какой-то механизм.

– Ой, оно живое! – шутливо взвизгнула Дина. И тут же осеклась.

Люк распахнулся, за ним обнаружилось лицо – измученное, округлившееся от невесомости, тошнотно-зеленоватого оттенка лицо с беспорядочно плавающими вокруг волосами. Однако уставившиеся прямо на Дину глаза были холодными и твердыми, как и прежде.

– Дина, – сказала женщина. Дина сначала узнала голос, и уже потом – лицо. – Даже учитывая весь трагизм обстоятельств, мне так приятно видеть кого-то знакомого.

– Госпожа пре… – начала было Дина и тут же одернула себя: – Джулия.

Судя по виду Джулии Блисс Флаэрти, подобное обращение ее вовсе не обрадовало.

Айви продолжала работать двигателями. Теперь, когда эмка, капсула и Икс-37 с точки зрения механики представляли собой единый объект, стало возможно – хотя и не сказать что совсем просто – привести его орбиту в соответствие с движением Ковчега и тем самым очистить «Параматрицу» от красных точек. Эмку дергало. Джулию пару раз отшвырнуло в сторону, пока она не сообразила, что нужно держаться за поручни. Позади нее в крохотной капсуле плавала всякая всячина – включая пакеты с блевотиной и россыпи чего-то, напоминавшего красные шарики. Когда Джулию очередной раз отнесло вбок, Дина заметила, что в дальнем конце капсулы дрейфует мужчина. Он был в крови, а конечности его болтались довольно свободно. Мужчина был одет в темно-синий костюм, вернее, в то, что от него осталось. И это не был бывший Первый джентльмен.

– Сочувствую вашей утрате, – сказала Дина.

– Да что там у тебя, блин, такое? – орала между тем Айви у нее за спиной. – Маркус требует отчета о выживших.

– Моей утрате? – переспросила Джулия.

– Ваш муж.

– Он принял таблетку, – объяснила Джулия. – В лимузине.

– Боже!

– Мне нужна твоя помощь, чтобы вытащить отсюда мистера Старлинга. Для меня одной он слишком тяжелый.

– Ничего подобного, – возразила Дина.

– Прошу прощения? – резко переспросила Джулия.

– Вы в невесомости, – объяснила Дина. – Так что он для вас не слишком тяжелый. Но если вы хотите, чтобы я помогла, то я не против.

– Будь так любезна, – ответила Джулия. Положив руку на край люка, она протянула другую, чтобы подхватить сумочку, и вопросительно глянула на Дину, которая по-прежнему закрывала ей дорогу.

Дина обернулась и посмотрела Айви в затылок.

– Джулия Блисс Флаэрти просит разрешения подняться на борт.

Джулия лишь что-то недовольно прошипела.

– Даю разрешение, – откликнулась Айви.

– С ней один раненый, – сообщила Дина и освободила дорогу.

Слишком сильно оттолкнувшись от люка, Джулия пролетела через всю эмку, врезалась локтем и плечом в противоположную стену и громко ойкнула. Впрочем, Дина решила, что та навряд ли сильно ушиблась, и сама двинулась в капсулу. Красный шарик поплыл ей прямо в лицо, она отмахнулась рукой и только тогда поняла, что это кровь.

Пит Старлинг был изранен, словно побывал в автомобильной аварии или его избили палкой. Он был в нокдауне, захлебывался кровью – вероятно, из сломанного носа – и звучно перхал ею во все стороны. Дина попыталась его ухватить, под руку попал лацкан пиджака. Когда она потянула, пола на мгновение отошла в сторону и Дина увидела у него на плече пустую кобуру.

Сейчас, впрочем, было не до того. Дина нашла опору для ног и с усилием развернула Пита – теперь он вытянулся во весь рост посреди капсулы, головой в сторону люка, куда и поплыл. Дина ожидала, что Джулия протянет руку ему навстречу и вытянет спутника в эмку. Однако та, отскочив от стенки, все еще плавала посередине, размахивая руками – законы движения в невесомости ей пришлось постигать сразу на практике.

Дина находилась в задней части капсулы, прямо у нее перед лицом слабо подергивались ноги Пита. На одной все еще оставался дорогой на вид полуботинок из натуральной кожи. Взявшись руками за щиколотки, Дина попробовала протолкнуть его к стыковочному порту, но Пит стал сопротивляться. Он не понимал, что с ним происходит, не знал, что находится в космосе, но ему явно не нравилось, что его тянут куда-то за ноги. Тогда Дина продвинулась вперед, пока не оказалась у него между колен. Обняв Пита за бедра и покрепче прижав его ноги вокруг собственной талии, она снова попыталась направить его в сторону люка.

Раздался резкий хлопок, на руки Дине брызнуло что-то горячее. Оно залило ей грудь до самого подбородка. Запахло дерьмом, послышалось громкое шипение. Пит Старлинг дернулся один раз – и обмяк.

Поискав взглядом источник шипения, Дина обнаружила, что видит звезды сквозь зазубренную дыру в оболочке капсулы. Дыра была примерно в большой палец размером. Внутрь от нее торчали треугольные куски металла.

Вообще-то, если подумать, шипение шло сразу с двух сторон. С противоположной стороны капсулы тоже была дыра. Тело Пита Старлинга находилось точно между ними. Посередине его груди была похожая на кратер впадина, из которой торчали сломанные ребра. Оттуда фонтаном била кровь и устремлялась, все более ускоряясь по пути, к обеим дырам.

В ушах уже несколько раз болезненно щелкнуло.

Дина подняла взгляд и увидела на противоположном конце Джулию – та наконец смогла сориентироваться и теперь диким взглядом смотрела через люк, не понимая, что происходит.

– Джулия, – обратилась к ней Дина, – в нас попал небольшой метеорит. Из капсулы выходит воздух, хотя и не слишком быстро. Пит мертв, но я не могу его обойти. Если вы протянете руку, чтобы взять его за шиворот и вытащить…

Речь Дины, как и ее способность видеть Джулию, прервал глухой удар, с которым захлопнулся люк эмки.

Любому коническому сечению, то есть кривой, которая получается, если разрезать плоскостью конус – будь то окружность, эллипс, парабола или гипербола, – соответствует возможная форма орбиты. Впрочем, все, что на практике называют орбитами, представляет собой эллипсы. При этом по большей части естественные орбиты в Солнечной системе – планет вокруг Солнца или спутников вокруг планет – настолько близки к окружности, что невооруженным взглядом разницы и не заметить. И дело тут не в том, что природа предпочитает круги. Просто тела на сильно вытянутых эллиптических орбитах, как правило, долго не живут. Когда объект на эллиптической орбите с высоким эксцентриситетом устремляется к центральному телу, чтобы резко развернуться в перицентре – точке наибольшего приближения, он рискует быть разрушен приливными силами. Кроме того, он может задеть атмосферу центрального тела, или, если речь идет о гелиоцентрической орбите, расплавиться от жара Солнца. Даже если он переживет смертельное пике, далее объект выходит на вытянутую часть орбиты, которая пересекает орбиты других небесных тел. Развернувшись в апоцентре – точке наибольшего удаления, он снова будет вынужден пересечь те же самые орбиты на обратном пути. Объекты в Солнечной системе находятся на значительном расстоянии друг от друга, поэтому шансы столкнуться с астероидом или планетой или просто пройти от них слишком близко на каждом отдельном обороте сравнительно невелики. Но в астрономических масштабах времени вероятность становится значительной. Столкновение, естественно, означает метеоритный удар по поверхности планеты и полное разрушение бывшего небесного тела. Даже простое сближение способно изменить орбиту объекта, которая или останется эллиптической, но другой, или превратится в гиперболу – это означает, что объект будет выброшен из Солнечной системы. Вокруг Солнца на орбитах с высоким эксцентриситетом все еще остается целый выводок комет и астероидов, однако число их со временем убывает, и среди астрономов они уже считались редкостью. В свою раннюю эпоху Солнечная система была значительно более хаотичной, и в ней имелись орбиты на любой вкус, однако вышеописанный процесс постепенно ее очистил. В результате такого естественного отбора получилась система, в которой почти все движется по кругу.