Хотя ничего криминального на фотографиях не было, командир отряда надолго задумался. Гарегин Петросов, Ашот Геворкян, Эльхан Абдуллаев, Керим Гуссейнов – фигуры чрезвычайно заметные. И если вчетвером собрались в Тиходонске, следовало ждать чрезвычайных событий. Почти наверняка они будут связаны с планом «Зет».

Командир вызвал заместителя. Как и все остальные члены спецотряда, они действовали «под легендой». Вымышленные фамилии, имена, даты и места рождений. Специально изготовленные документы. И полная автономность и засекреченность; Ни один человек в Тиходонске не знал об отряде и его миссии. И в Центре осведомлены всего трое.

– Надо выделить еще людей для разведки, – сказал командир. – Пусть круглосуточно «водят» вот этих.

Он ткнул в фотографий толстяка с пробором и угрюмого мужика.

– Петросов и Гуссейнов, – задумчиво проговорил заместитель. – А Геворкян с Абдуллаевым?

– Те только командуют. Надо «сесть» на телефонную линию в их логово. И попробовать «Заячье ухо».

– Там негде разворачиваться... И у них своя контрразведка... Но что делать, попробуем...

– А Петросов с Гуссейновым должны дать интересные контакты на местных, – продолжал командир. – Или на приезжих, которые пока держатся в стороне... – И еще. Подготовь шифрограмму в Центр. Пусть задействуют план «Дублер».

Через день на крыше дома, стоящего через улицу от глухой стены Центрального рынка, как раз напротив павильона «Цветы», начались ремонтные работы. Грохотало кровельное железо, лилась в стыки расплавленная смола, радовались измученные протечками и безуспешными жалобами жильцы.

Служба безопасности Гарегина Петросова то ли не обратила внимания на происходящее, то ли не придала ему значения.

А вот Толстяк заинтересовался ремонтом. Поднявшись на чердак конторы рынка, он больше часа наблюдал в бинокль за «кровельщиками». Двое постоянно занимались кровлей, а третий больше внимания уделял какому-то прибору, обращенному в сторону охраняемой Толстяком территории.

«Доложить шефу? – подумал начальник службы безопасности. – А вдруг они загрязненность воздуха измеряют...»

Взяв двух бойцов, он лично отправился проверять подозрительных работяг. При этом никого не предупредил о своих намерениях, что было первой ошибкой.

На крышу жилого дома они поднимались без всяких предосторожностей, допустив тем самым вторую ошибку.

– Туда нельзя, ребята, ремонт, – миролюбиво пояснил четвертый «кровельщик», заступивший им дорогу на чердачной лестнице. Он был крепок, высок, с уверенным решительным голосом. Руки держал в карманах черного новенького комбинезона.

– Отскочи!

Толстяк выдернул из-за пояса пистолет и ткнул в сторону черного комбинезона. Так он сделал последнюю и самую главную ошибку.

Кто-то кашлянул, и Толстяк рухнул, врезавшись лицом в грязные дряхлые ступени. Тело поехало вниз, голова безвольно дергалась, из разбитого носа брызгала кровь.

«Быки» остолбенели. Один решил, что шеф внезапно умер. Второй заметил дымящуюся дырочку на черном комбинезоне, и у него отнялись ноги, но рука автоматически скользнула за пазуху.

Кто-то кашлянул еще дважды. На самом деле, конечно, никто не кашлял, такие звуки издавал специальный бесшумный пистолет ПСС, но «быки» понять этого уже не успели.

Через полчаса ремонтники, свернув работу, сносили в подъехавший крытый грузовичок инструменты, ведра, длинные тяжелые рулоны рубероида.

– Куда же вы, не доделав-то? – спросила Максимовна из четвертой квартиры.

– На другой объект забирают, – пояснили ей. – Мы еще вернемся.

– Вернетесь, – недоверчиво повторила старушка. – Тогда рубероид оставьте!

– Новый привезем, не волнуйтесь, – ответил «кровельщик», идущий последним. В мешке он тащил лазерный прослушиватель помещений «Заячье ухо». Как следует использовать его команда не успела.

Усилиями службы охраны удается предотвратить лишь семь процентов покушений. Остальные доводятся до конца.

Из статистических данных.

Василий Петрович собирался в командировку. Его работа была связана с частыми выездами, причем если бы кто-то сопоставил их с поездками Президента, то с удивлением обнаружил бы, что графики совпадают.

Для того чтобы исключить подобные открытия, жизнь Василия Петровича была засекречена, что приносило ему определенные неудобства, но компенсировалось пятнадцатипроцентной надбавкой к и без того солидному окладу.

Василий Петрович работал дублером Президента. У всех политиков высокого ранга имеются двойники, используемые службой охраны для введения в заблуждение террористов, всевозможных мстителей, маньяков, душевнобольных.

Дублер Президента походил на него как однояйцевый близнец. Вне работы сходство тщательно маскировалось – тримом, париком, накладными усами. Этим Василий Петрович отличался от других людей, похожих на главу государства – те участвовали в конкурсах двойников, фотографировались для газет и журналов, снимались в кинофильмах.

Василий Петрович не завидовал их шумной славе. Что ни говори – это чистая бутафория. Президент не разгуливает по улицам без охраны, не живет в коммуналке, не пользуется метро.

Он же, исполняя ответственную роль, находился в резиденции Самого, его личном самолете, лимузине, на особой даче и в других, строго охраняемых местах, куда никак не смогли бы попасть любители популярности, несмотря на полное внешнее сходство.

Потому и отношение к неофициальным двойникам было снисходительным: как у заслуженного артиста к подражающим ему скоморохам.

Работа Василию Петровичу нравилась – почетная, ответственная и необременительная. О сути ее и своей роли в обеспечении безопасности первого лица страны он не задумывался. Тем более что работавшие с ним сотрудники Главного управления охраны были компанейскими улыбчивыми ребятами.

– Собирайтесь, Василий Петрович, интересная поездка намечается...

Ну, раз так, поехали... Люди государственные, плохого не предложат. Единственное, что немного смущало Василия Петровича, – он всегда ез-

дил с Президентом, а в Тиходонск предстояло отправиться одному. Но, в конце концов – его дело маленькое...

* * *

Бесследная пропажа Толстяка и двух бойцов не на шутку встревожила Шамана. Если убрали начальника службы охраны, значит, подбираются к нему. Но кто?

Воронцов сидел в кабинете, не отвечая на телефонные звонки и никого не принимая. В приемной торчали четверо вооруженных охранников, но он понимал, что при серьезном раскладе это мало что значит.

Кто?

Черномор? Итальянец? Баркас? Никому не известный молодняк, все более дерзко заявляющий о себе? Чеченцы или дагестанцы?