Казанова поехал в Кобленц, по дороге в трактире встретилактрису Тоскани, которая выступала в Штутгарте, но ехала их Парижа, где ееочень милая дочь целый год брала уроки у большого танцора Вестриса. Мать сдетства воспитывала малютку в метрессы герцогу Вюртембергскому; она должна быластать главной метрессой вместо Гарделы. Она и в самом деле ею стала; в 1766году она получила на день рождения 20 000 флоринов и грандиозный праздник,уехав с герцогом в Венецию; у нее были кареты, гайдуки, скороходы, лакеи.

Старая Тоскани уговорила Казанову поехать в Штутгарт, где онвстретил бы старых друзей, Гарделу и Балетти-брата с молодой женой, Вулкани,которого Казанова знал по Дрездену, и бывшую возлюбленную Казановы Бинетти.

Когда Тоскани хвасталась невинностью дочери, до Казановыдошло, что он должен убедиться в этом собственными глазами, большего непозволит расторопная мамаша. Он мог бы, хотя она оставляла его холодным,погасить с нею тот жар, что зажжет зрелище нагой дочери. Казанова рассчитывална веселые деньки в Штутгарте. Это было отвратительно.

«Двор герцога Вюртембергского», пишет Казанова, «был в тевремена самым блестящим во всей Европе».

Герцог раздавал громадные суммы на строительство театра,французскую комедию и знаменитых французских танцовщиков и танцовщиц,неумеренный в великолепии, расточительстве, наслаждении и тирании. Он продавалсвоих поданных в наемники, он преследовал Й. Й. Мозера, Шубарта и Шиллера,темный тиран старинного сорта, спавший с дочерьми и женами стражи, отец страныв буквальном смысле слова.

В каждом городе первым делом Казанова шел в театр. Рядом стак называемым хорошим обществом актрисы образовывали собственную ассоциацию,как и ловцы удачи, профессиональные игроки, адепты экзотических верований,розенкрейцеры, гороскописты, и другие авантюристы. Они натягивали свою сеть надЕвропой, от Москвы до Мадрида, от Лондона до Неаполя и Вены. Это был мир егодетства. Когда он лениво стучался в гримерные примадонн и примабалерин, онсовершал нечто вроде семейного визита.

В Штутгарте Казанова тоже сразу же пошел в оперу, дававшуюдаровый концерт для публики, и аплодировал евнухам в присутствии герцога, чтопротиворечило нравам двора. Герцог позвал его в свою ложу, и дал ему однакоявное разрешение аплодировать. Офицеру герцога, которого ему хотела представить«мадам» (фаворитка Гардела), Казанова сказал в необдуманном капризе, что онаего кузина, «в Штутгарте я совершал лишь тяжелые глупости».

Она пригласила его к обеду, ее мать находила его шуткинеуместными, ее родители не желали быть комедиантами. Потом Казанова спросил оее сестре, которая была толстой слепой нищенкой на одном из мостов Венеции.Когда он выходил из дома Гарделы, портье объявил, что ему навсегда отказано отдома.

На другой день он завтракал у танцовщицы Билетти, подругиавстрийского посланника барона фон Ридта, и обещал дамам Тоскани поездку вЛюдвигсбург.

Три офицера, с которыми он познакомился в кофейне,пригласили его на партию в карты с исключительной итальянской красоткой. Вбедной комнате на третьем этаже уродливого дома он увидел обоих племянницПоччини, бесстыдно повисших у него на шее. Офицеры начали оргию, ложный стыдпомешал ему уйти. Подали дрянную еду, он выпил два-три бокала венгерского вина.Играли в фараон. Казанова не знал, что герцог Карл-Евгений имеет доход отигорных банков своих офицеров, что над его армией издевается вся Германия,особенно Фридрих Прусский, что каждый бюргер перед часовым должен сниматьшляпу.

Казанова проиграл пятьдесят-шестьдесят луидоров, сколькобыло при нем. Его голова кружилась. Он чувствовал необычное опьянение. Он хотелуйти, но был слишком слаб, он играл в долг, проигрывая и проигрывая. К полуночион проиграл сто тысяч франков под честное слово. В гостиницу его несли впортшезе, хотя он не пил больше ни капли. Ледюк сказал, что у него нет низолотых часов, ни табакерки.

Он отказался уплатить карточный долг, так как его заманили вбордель и одурманили отравленным венгерским вином. Офицеры под предлогом долгахотели отобрать все имущество: коляску, украшения драгоценности, одежду, оружие— и требовали долгового обязательства. Герцог не хотел ничего и слышать о нем,потому что Казанова оскорбил его фаворитку. Казанова три дня проспал в домеБилетти и австрийского посланника, чтобы избежать ареста. Государственныйминистр фон Монмартен по поручению герцога просил посланника, не даватьКазанове приют.

На другое утро в комнату Казановы в гостинице пришел офицер,отобрал шпагу, поставил часового перед комнатой, он оказался под долговымарестом. Он был ошеломлен. Отравленный бокалом вина, ограбленный, оболганный,под угрозой выплатить сто тысяч франков и конфискации имущества, он находил утешениелишь у танцовщиц и танцовщиков, посещавших его. У него было драгоценностей икамней на сто тысяч франков, но он не хотел ими жертвовать. Адвокат, которогоон нанял, посоветовал сделку: можно привести свидетелей, что онпрофессиональный игрок и затащил трех офицеров к своему земляку Поччини. Тогдаего вещи продадут с аукциона, потеря будет выше чем сто тысяч франков, остатокуйдет на судебные издержки, иначе эти офицеры для покрытия долга запишут егопростым солдатом в пресловутую армию. Казанова окаменел от страха и ярости. Ондаже не заметил когда адвокат ушел.

Он написал полицай-президенту и офицерам, что готов ксделке, выиграл этим несколько дней и подготовил бегство со всем добром. Былотяжело, но он был не под Свинцовыми Крышами Венеции. Оба Тоскани, молодойБалетти и его жена, и танцор Билетти под своей одеждой в следующие дни вынеслиего одежду, содержимое его шкатулок и его кофр. Ледюк напоил часового,стоявшего в передней у Казановы, и незадолго до полуночи на несколько минутпогасил свечу. Казанова проскользнул мимо, сбежал по лестнице и пошел в домБилетти, примыкавший к городской стене. По веревке из окна Билетти он спустилсяв ров за городской стеной, куда молодой Билетти привел коляску. Слуга Билеттисидел там, как бы снаряженный в поездку. Пока почтальон пил пиво, Казановазанял место слуги. Возница ехал в через Тюбинген в Фюрстенберг, где Казановабыл в безопасности. Когда Ледюк, который из-за своего хозяина на пару днейпопал в тюрьму и был избит там, наконец догнал его, Казанова распрощался скрасивыми дочерьми хозяина, с которыми он между тем развлекался, и уехал вЦюрих, где остановился в гостинице «У леса».

Он убежал в Штутгарт 2 апреля 1760 года, в свой деньрождения. Ему было тридцать пять лет. Он снова убежал на героически-трагическийманер. На этот раз он бежал не от инквизиции, а от кредиторов. Хотя это быливсего лишь игорные долги, но он сам был игроком и весьма просто загребал своибольшие и сверхбольшие выигрыши, даже когда они были достигнуты далеко небезупречными средствами. Когда он проиграл, то завопил: воры и негодяи, потомучто его непорочного подпоили. Но какой из людей не ведет временами двойнуюморальную бухгалтерию? У Казановы была не двойная, а двадцатикратная моральнаябухгалтерия.

В цюрихской гостинице «У леса», которая с 1612 годапринадлежала семейству Отт, ночевали Моцарт, Маттисон, Гете, Йоханнес Мюллер,Калиостро, Луи Филипп, Луи Наполеон, царь Александр I, кайзер Йозеф II, корольФридрих Вильгельм III, Густав Адольф IV, мадам де Сталь, Шлегель, Фихте, Уланд,Виктор Гюго, Александр Дюма, Карл Мария фон Вебер, Лист, Брамс, Ней, Массена,Дюмурье и Казанова. Большинство имен хвастливо отмечено на фронтоне здания, ноне Казанова, который описал гостиницу и сделал ее знаменитой. Но хозяевагостиниц и городов часто неблагодарны.