от этого так нежно поют цикады и беззаботно, по-мирному чирикают птички. Слабый утренний прохладный ветерок приятно касается лица, а на траве обильная роса. Мирная, благодатная обстановка. Все как-то по-домашнему. Не хочется думать о предстоящих тяготах наступающего дня.

А ведь где-то совсем близко идет война. Солдаты тщательно проверяют оружие, полученное имущество связи, водитель возится с двигателями, подняв крышки моторного отсека. Он тоже все проверяет — ехать километров двадцать-двадцать пять, а может быть и больше. В нашем БТР-70, впрочем как и на остальных, штатно установлена коротковолновая приемопередающая телефонная с частотной модуляцией радиостанция Р-123. Радиус ее действия на среднепересеченной местности при выключенном подавителе шумов и отсутствии помех — до двадцати трех километров, а при включенном подавителе шумов — до тринадцати. В пределах зоны уверенной связи, как я понимаю нам и приказано произвести разведку.

Солнце светило все ярче и ярче. Необыкновенная красота природы вокруг меня радует, но лирическое настроение прервало появление в небе немецкого самолета-разведчика. Когда-то в детстве, соседский дед рассказывал, что у немцев было два типа самолетов-разведчиков: "рама" и "костыль". Прозвище они получили за свой внешний вид. "Рама" — двухмоторный, двухфюзеляжный самолет, "костыль" — одномоторный, и он имел хвост, отличающийся какой-то деталью, высоко поднятой над фюзеляжем. Ненавидели они обоих люто — больше, чем любые другие немецкие самолеты. Когда они висели над траншеями, некуда было деться от точного артиллерийского огня. И просьбы командиров сухопутных частей в это время сводились чаще всего к одной: "Сбейте!.." Самолеты эти напичканы разным разведывательным оборудованием и имеют броневую защиту брюха, поэтому зенитного огня не очень боятся, особенно из стрелкового оружие, если еще и оно сможет достать. Появление их ничего хорошего не сулило. По рассказам соседа, обычно они или наводили бомбардировщики на цели, или корректировали огонь артиллерии. Судя по всему, над нами сейчас кружил "костыль". Это свидетельствовало о том, что передовые части немцев могут быть не так уж и далеко от нас.

Запросив "Овод" о воздушной обстановке, и получив информацию о нахождении самолетов, пришлось скорректировать маршрут движения. Вдоль дороги рос редкий мелкий лес и кустарники.

Неожиданно полотно резко повернуло и вывело нас к неширокой и мелкой речушке, через которую даже мост не стали строить — воды буквально по колено. Отъехав немного от брода и оглянувшись назад, отметил густой шлейф пыли, которая поднявшись, практически не опускалась на землю. Со стороны пыль наверное смотрелась как стена или специально поставленная дымовая завеса, которая здорово демаскировала нас. БТР натужно ревел, глубоко увязая в песке дороги. Водителю пришлось понизить давление в шинах, иначе мы рисковали застрять. По моим расчетам, где-то здесь должна находиться колонна техники, моторы которой я слышал перед речкой, в которой мы чуть не застряли. Подвело отсутствие опыта — не обратил внимание на то, что вода мутная, значит дно топкое. Только небольшой разгон с горки позволил удачно форсировать это водное препятствие. Опять появился немецкий самолет-разведчик, похожий на У-2, и стал кружить немного в стороне. Наведя на него бинокль, увидел в низу у самолета два оптических прибора. С той стороны где кружил разведчик кто-то выстрелил из винтовки. Потом еще, — и пошла трескотня. По самолету палили из сотен винтовок. А он продолжал кружить, и закончив разведку, ушел на запад. Тем временем лесная дорожка вывела нас из редкого лесочка на довольно широкую дорогу, мощенную камнем. По ней двигалась небольшая колонна техники, из нескольких бронемашин с двумя танками. Как назло, отступать было уже поздно, нас определенно заметили. Да и вообще, трудно не заметить подъезжающий БТР. К нам направился один из броневичков с пулеметом винтовочного калибра в башенке. По ТПУ отдал приказ: — Водила! БТР не глушить, воткни заднюю передачу, если что отходим задним ходом за гребень, там разворачиваемся и обходим колонну.

— Товарищ лейтенант, только вы недолго… Спалю сцепление нахрен! Где новое брать?

— Наводчик! Держи на прицеле танки — они для нас самые опасные! Нашего калибра для них хватит. Десант наблюдает через бойницы за местностью! Все!

Тем временем бронеавтомобиль подъехал и из него выскочил военный и не представившись попытался взять на "горло": — Кто такие? Из какой части? Где ваши документы? Куда следуете?

Имея уже небольшой опыт общения, нисколько не смутившись, спокойно задал встречный вопрос: — С кем говорю?

Пришлось ему представиться: — Лейтенант Фомин.

— Лейтенант Штода.

— Из какой части? Где ваши документы? Куда следуете?

— Отдельный дивизион особого назначения. Документы имею приказ не предъявлять. Согласно приказа командира дивизиона веду разведку. Теперь Вы лейтенант! Как говориться: "кто, откуда, куда, зачем?".

Немного подумав, лейтенант важно заявил: — Минуточку! — И было слышно, как он отойдя к броневику, кому-то докладывал: — Товарищ генерал-майор! Это наверное, те самые, о ком докладывал старший сержант Вавилов.

Еще о чем-то поговорив, Фомин возвратился и как с табуретки, надувая щеки произнес:

— Генерал-майор приказывает, Вам доложить ли-Ч-Ч-но!

Да! Придется идти на доклад. Генерал, он и в Африке — генерал. Они шутить не любят! Спрыгнув с БТРа и поправив на поясе пистолет, я двинулся вслед за Фоминым. Когда мы уже подходили к машине, из нее вышел военный в комбинезоне. Ворот был расстегнут, и были видны по две звезды на черных бархатных петлицах. Я уже знал, что у генерал-майоров почему-то по две звезды. Отбив положенные по уставу три строевых шага, я бодро доложил:

— Товарищ генерал-майор! Лейтенант Штода по Вашему приказанию прибыл!

— Товарищ лейтенант! В Красной Армии, военнослужащие согласно статье 63 строевого устава от 1938 года являются, а не пребывают! Объясните мне, что за форма на вас, а также что за оружие и техника!

В ответ на его приказ, я многозначительно скосил глаза на лейтенанта Фомина, но мой сигнал был презрительно проигнорирован.

— Лейтенант, жду доклад!

— Уберите своего человека, товарищ генерал-майор.

— Не слушайте его, товарищ генерал. Вдруг он немецкий диверсант и хочет вас убить… — Заблажил скороговоркой Фомин.

— В его присутствии я ничего говорить не буду!

— А что если он прав? — генерал решил просто проверить меня на слабо. — И вы действительно хотите меня убить?

— Сержант! — Гаркнул я так, что Фомин от неожиданности даже слегка присел.

— Я! — Приглушенно, но вполне отчетливо донеслось из коробки БТРа.

— Ко мне! — Створки десантного люка с с грохотом распахнулись и оттуда пулей вывалился сержант и через секунду стоял за моим правым плечом. — Слушай внимательно