Савир вздрогнул, и Торэр рывком поднял его в воздух. Подмигнув Ки-Клату, молодой Ар-Раар с размаху швырнул противника на солому.

– Да! – завопил Ки-Клат и осекся, увидев ошеломленное лицо Торэра и услышав хриплый вскрик Савира.

Торэр бросился к брату, но споткнулся и принялся яростно расшвыривать солому. Все зрители ринулись на площадку и замерли вдоль разделительной линии. Теперь стало видно, что под соломой торчат из песка заостренные железные прутья. Савир лежал на соломе и прутья торчали у него из груди, живота и бедра. Он безумными глазами смотрел на склонившегося над ним брата, постепенно осознавая, что это его последние мгновения жизни.

– Савир, я не знал… – растерянно произнес Торэр.

– Беру… свои слова… обратно… – с трудом проговорил Савир, – ты не похож на вилку… брат…

Торэр взял его за руку, подержал немного, повернулся к замершим зрителям.

– Он умер, – сообщил он и снова склонился над телом.

Ки-Клат почувствовал, как его берут за плечи и отводят в сторону.

– Вам лучше вернуться во дворец, господин, – сказал ему Ар-Раар, в котором юноша узнал одного из телохранителей близнецов, – и будет лучше, если вы не станете распространяться о происшествии.

Ки-Клат машинально кивнул и сделал несколько шагов. Его затрясло, как в лихорадке, в глазах потемнело. На месте Савира мог оказаться он! Юноша оглянулся. Охрана плотным кольцом обступила площадку, но никто, похоже, не обратил на это внимания. Ки-Клат медленно побрел в сторону дворца. Мимо него прошли близнецы. Они спешили к площадке для «любовничков» и только хмуро кивнули ему. Молодой человек сжал в руке медальон. Наверное, сами боги сегодня спасли его.

Внимание гостей быстренько отвлекли новыми развлечениями, тело убрали, объяснив любопытным, что один из бойцов неловко упал и ушибся. Случайным свидетелям разъяснили, как нехорошо получится, если они станут распускать языки. Пихомор был взбешен. То, что в результате «свадебного розыгрыша» Ксайлана (в том, что это его рука, никто не сомневался) погиб молодой Ар-Раар, его ничуть не огорчило, но то, что шутка удалась, означало брешь в охране дворца. Он сделал все, чтобы Ксайлан не узнал о случившемся и пообещал выпустить кишки всем старшим охраны, если к завтрашнему дню ему не доложат, кто и как устроил эту провокацию. Близнецам удалось отстоять непричастность Торэра. Молодой Ар-Раар готов был рыть землю, только бы выяснить, кто подстроил гнусную ловушку, из-за которой он стал хоть и невольным, но братоубийцей. Сделав все, что было в его силах, он вернулся в пиршественный зал, взял кубок вина, залпом осушил, взял еще один и сел рядом с Ки-Клатом.

– Соболезную, Торэр, ты потерял брата.

– У меня его никогда не было, – глядя куда-то вдаль, ответил Ар-Раар, – я обрел его лишь на несколько секунд. Было бы намного хуже потерять тебя. Знаешь, как бы нелепо это ни звучало, я благодарен Савиру.

Лицо Ки-Клата вытянулось.

– Торэр, что ты такое говоришь!

Молодой Ар-Раар невесело хмыкнул.

– Но это правда. Представляешь, если бы я лишил жизни Преемника Кигилов на свадьбе его сестры. Грандиозный скандал и великое горе для клана, который уже потерял одного Преемника и до сих пор винит Ар-Рааров. Пихомору пришлось бы устроить показательную казнь, угадай, кого?

У Ки-Клата волосы зашевелились на голове. Он иногда забывал, как его жизнь на самом деле важна. А теперь получается, не только он чудом избежал смерти, но и Торэр.

– Кто же мог это сделать?

– Те, для кого мы – букашки, чьими жизнями можно забавляться, как угодно.

– Значит, это Пах… – начал Ки-Клат, но Торэр резко одернул его.

– Тише, болван, никто не должен знать. Нельзя доставлять им такой радости. Пусть думают, что ничего не вышло.

Юноша, опомнившись, кивнул и подумал, что еще его ожидает на нелегкой стезе Митверхала.

***

Первый жрец Эсмайн хорошо знал своего господина, в последние годы его могла вывести из себя каждая мелочь, и теперь он всерьёз опасался, что недовольство Светлого Верхала может обратиться на него, а это будет очень неприятно.

Ксайлан разочарованно хрустнул пальцами.

– Значит, переполоха не получилось.

– Нет, Светлейший.

– И они даже на минуту не оставляли своих девок без присмотра?

– Они не спускали с них глаз, Светлейший.

Верхал задумчиво побарабанил костяшками по столу. Эсмайн готовил в голове список виноватых, чтобы направить гнев господина подальше от себя.

– Говоришь, недоносок, который называется Преемником, не слишком интересуется женой?

Видно, Верхал не собирается прямо сейчас отдать его другу Пихомору для «справедливого суда». Эсмайн перевел дух.

– Можно сказать, совсем не интересуется, Светлейший, но она носит его наследника.

Ксайлан сунул палец в рот.

– Раздавить гаденыша прямо в утробе было бы, конечно, неплохо. А второй, говоришь, совершенно без ума от этой кигилки?

– Точно так, Светлейший.

– Тогда именно она должна быть главной целью. Если упустите возможность, у меня будет новая тройка Первых жрецов, да и в Храме станет просторнее.

Эсмайн поклонился с самым ответственным видом.

– Все усилия сосредоточены на выполнении вашего приказа, Светлейший. Впервые за много лет нам удалось подобраться так близко.

– Раз так, придумайте уже что-то более результативное, чем втыкать палки в солому.

– Слушаюсь, Светлейший.

– Свободен, ступай. Позови Шушко.

– Позвольте вопрос, Светлейший. Не кажется ли вам, что сейчас обезглавливать клан Ар-Рааров несвоевременно, если угроза войны действительно так реальна?

Ксайлан презрительно скривился и махнул рукой.

– Будет тебе, Эсмайн. Пихомор выдумал эти бредни, чтобы высосать последние соки из остальных. Как же, он великий защитник, и ради своей шкуры Кигилы, например, должны отдать ему последние портки. Я уж не говорю про остальных. Этому живоглоту всегда мало, вот и сочиняет сказки про ящеров. Теперь иди в библиотеку, узнай у Пинге-Ванге, что он раскопал. Я обещал другу – Ар-Раару найти книжонку с байками про рагатысков, должен же он думать, что мы верим его россказням.

Первый Жрец не стал возражать, хотя ему сообщили, что в этот раз Ар-Раары не врут. Но лучше не провоцировать Верхала, пока никто не пострадал. Рагатыски где-то там, а Ксайлан может впасть в буйство прямо здесь и сейчас, и никто не возьмется предсказать, к чему это приведет. Нет, лучше уж пусть он будет доволен, тем более появился хороший шанс.

Никто не сказал Ги-Мле, что на площадке погиб человек, пока она любовалась видами с башни. В эти праздничные дни ее счастье не омрачала даже самая маленькая неприятность. Она быстро почувствовала себя во дворце как дома, и стала обустраивать покои Бикира по своему вкусу. Супруг не возражал. Сам он всю жизнь обходился без уюта, но раз любимая хочет, пусть будут подушечки, коврики и куча маленьких фигурок на всех свободных местах. Они постоянно были вдвоем, хотя инцидент с братом Торэра и поиск «дыры» в службе безопасности заставляли Бикира отлучаться даже в эти подаренные Митверхалом несколько дней.