— Шеф наверняка послал к тебе гостей. Даю тебе две минуты на сборы.

— Можно не торопиться, — сказала Зиба, выглянув в окно. — Они уже тут.

Левченко увидел, как трое человек быстро юркнули в подъезд. Одного он узнал — та самая лошадиная морда, по которой он уже «удостоился чести» влепить в спальне у секретарши из Фонда.

«Все-таки залез я в дерьмо с этой дочерью Востока, — мысленно чертыхнулся майор. — Не бросать же ее теперь на съедение.»

— Как насчет того, чтобы вылезти на крышу?

Вставляя обойму в пистолет, Зиба пожала плечами:

— Кроме антенн там ничего нет. Будем как караси на сковородке. Уж лучше здесь, в родных стенах.

«Если кто-нибудь из них выскользнет, моей карьере в ложе конец, — сказал себе Максим. — Будем надеяться, что наше выяснение отношений не привлечет внимания общественности. Все мы вроде бы люди грамотные, пользуемся глушителями.»

Он осторожно ступил на лестничную площадку. Посланцы Мастера поступили правильно: отключили в подъезде лифт и поднимались по лестнице, постоянно посматривая вверх…

Поднявшись на четвертый этаж, они бесшумно разобрались с замком. Человек с лошадиным лицом остался у входа, двое других переступили порог.

Зиба застыла в ванной, левой рукой прижимая к груди серую отцовскую кошку с белым воротничком. Стоило гостям войти сразу втроем, прикрыв за собой дверь, и с ними уже было бы покончено. Но при теперешнем раскладе, который легко улавливался на слух, субъект с лошадиным лицом имел шансы уйти. С ним надо было кончать в первую очередь.

Новая хозяйка квартиры опустила кошку на пол. Потом стукнула ее носком ботинка в живот — кошка толкнула дверь ванной с матовым стеклом и стремглав выскочила в прихожую.

Человек с лошадиным лицом дернулся, инстинктивно опустил глаза вниз. Зибе вполне хватило полученной форы. Противник, правда, успел поднять глаза и даже стронул согнутую в локте руку с пистолетом, глядящим в потолок. Но это оказалось последним достижением в его жизни: сквозь приоткрывшуюся щель из ванной Зиба всадила пулю точно в переносицу.

С двумя его соратниками разобрался майор. Он выстрелил вслепую, по звуку шагов, через раздвижную перегородку, которая в случае надобности позволяла разделить просторную гостиную на две отдельные комнаты.

— Что будем с ними делать? — спросила Зиба, быстро захлопывая входную дверь. — Не хочется оставлять в отцовской квартире трупный запах.

— Идем, о них шеф позаботится.

— Я перед тобой уже дважды в долгу.

— Сочтемся.

* * *

Старт учениям был дан в шесть утра десантом «синих». Мелкие группы, оснащенные стрелковым оружием вышли к нитке условного трубопровода, где натолкнулись на отчаянное сопротивление контингента охраны. Силы, однако, оказались слишком неравными. Возле высоковольтной подстанции «синим» удалось прорваться к «трубе» и подготовить к взрыву участок длиной почти в километр.

Тем временем моторизованные части «белых» отсекали противника от границы, а эскадрилья «черных акул» взяла ветку «трубы» под контроль до подхода основных соединений. Рассредоточившись, боевые вертолеты барражировали в воздухе и вели прицельный ракетный огонь, не подпуская «синих» в зону безопасности трубопровода.

Министр с самого утра излучал энергию, летал по шоссейным дорогам и убранным полям на своем джипе, с малогабаритной, но мощной радиостанцией. В четырехместной машине кроме самого министра и водителя помещались еще связист и полковник штаба.

Сам штаб операции находился на окраине небольшой деревушки, оснащенный и кондиционерами, и локальной компьютерной сетью, и самыми современными средствами связи, вплоть до космической. Не говоря уже о кухне с полным набором свежих продуктов и двух автобусах, переоборудованных под комфортабельные спальни.

Здесь царила некоторая растерянность. Часть информации с мест поступала сюда, часть командиров подразделений непосредственно связывались по радио с министром. Сам Рагозин тоже не оповещал о всех без исключения своих распоряжениях и приказах. Такая относительная неупорядоченность была частью замысла Рагозина, в суть которого он никого не посвящал до самой последней минуты.

Министр знал, что в будущих военных конфликтах устойчивость информационных каналов будет играть огромную роль. Соответственно противник постарается сделать все от него зависящее, чтобы вывести эти каналы из строя, создать помехи, вбросить дезинформацию. Поэтому он решил сознательно сымитировать ситуацию некоторой неопределенности, когда линейная цепочка приказов и отчетов вынужденно распадается на куски.

Он не знал о других людях, которые тоже решили позаботиться о большей естественности. На этих учениях министр должен был погибнуть в результате несчастного случая. Ведь не всякий выстрел из гранатомета приходится точно в цель — разные солдаты бывают в российских вооруженных силах.

* * *

Левченко с Зибой, переодетые в камуфляж «белых», мотались на мотоцикле по театру боевых действий, пытаясь поспеть за перемещениями министра и в то же время не попасться ему на глаза.

Какой еще вид транспорта могли они выбрать — «Фольксваген» майора или «Тойоту» Зибы? После темной истории с полетом на опытно-экспериментальный завод Левченко уже не имел возможности подступиться к вертолетному парку ФСБ.

Конечно, мотоцикл тоже имел кучу очевидных недостатков. Он слишком бросался в глаза. Но в обстановке учений, обстановке, приближенной к боевой, когда люди и техника в огромных количествах перемещаются на территории, равной маленькому европейскому государству, когда грохочут взрывы и горит сухая трава, никто ничему не удивляется.

Мало ли что там придумало начальство, скажут себе солдаты или командир, увидев двух людей в форме на скоростном мотоцикле. Но вот что скажет человек, который охотится за Рагозиным? Наверняка заподозрит неладное. Они первыми должны заметить его, хотя это задача почти неразрешимая.

В любом случае лучшей альтернативы нет. Бегать за генералом, прячась по кустам, несерьезно.

— Ведь у Стрелка завтра будут те же самые проблемы, — сказала Зиба в последний вечер перед «Смерчем», примерив на себя камуфляж, солдатские ботинки и каску.

— Здесь ты ошибаешься, — ответил Левченко. — Ему хорошо известны повадки Рагозина. За два дня учений тот исколесит вдоль и поперек весь район. Достаточно выбрать надежное укрытие, по крайней мере, возле шоссе, и можно быть уверенным, что генеральский джип рано или поздно там появится.

С огромными ухищрениями, по косвенным признакам и случайным обрывкам разговоров Мастера майор выведал общие контуры плана. После гибели Рагозина пресс-центр Министерства Обороны сделает официальное заявление о трагическом инциденте. О том, что обстоятельства выясняются, но предварительные результаты расследования говорят о фатальной случайности. Покойный министр не любил отсиживаться в штабе, стремился всегда наблюдать действия своих подчиненных вблизи, своими глазами. В этой ситуации шальной выстрел оказался роковым…