Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она не спеша шла обратно, разглядывая Волхард, и думала почему-то совсем не о капитане Корнелли и своей кузине, а о том, что узнала о Форстере.
Он может лишиться Волхарда?
Это звучало, конечно, странно. Ведь в его поведении на это ничто не указывало, да и вообще никаких признаков того, что вскоре у Волхарда может появиться новый хозяин, не было.
А если это так? И что, интересно, он тогда будет делать? Уедет в Алерту? Бросит это всё?
Залитая солнцем долина на фоне белоснежных гор, тёмный бархат елей, обрамляющих усадьбу, и прозрачное зеркало озера — расстаться с этим местом для него будет не так-то просто.
«Я горец, синьорина Миранди, до мозга костей, до самой последней капли крови во мне…»
В этот момент Габриэль почему-то стало жаль Форстера. Может потому, что она вспомнила, как они уезжали из Кастиеры, как продавали любимые вещи, как она прощалась со своим садом, с беседкой, в которой они сидели всей семьёй, со всей их счастливой жизнью…
Здесь его дом, могилы его родных, эти горы, которые он так любит…
Служить королю и воевать за корону, а потом лишиться звания, а может, и вообще всего? Что же это была за дуэль, из-за которой его разжаловали?
Она хотела спросить об этом у Корнелли — уж он-то наверняка знал, но это бы выглядело очень неподобающе: с чего бы ей вдруг интересоваться подробностями какой-то грязной истории, произошедшей из-за женщины? И она не спросила.
«Он отрёкся от нашей веры».
Интересно, почему? Из-за того, что его отца повесили? Это было бы логично.
Она думала о нападении на заставу, и о чьеру, и не могла поверить в то, что всё это правда. В то, что южане сжигали леса, чтобы истребить горных братьев, что искали и убивали колдунов в кланах горцев, и в то, что кто-то может вести за собой волков, чтобы убивать других.
Как это ужасно…
И неожиданно это красивое место — дом, окружённый зелёным шёлком трав, и озеро на фоне далёких гор — всё это стало видеться ей теперь совсем в другом, более мрачном свете.
Легенды легендами, но что именно из этого правда?
Да и Корнелли выглядел уж слишком серьёзным, рассказывая ей о нападении на заставу. И если он верит в то, что этих волков кто-то вёл, может быть, так и было?
А в книге о легендах всё было написано слишком примитивно, сказочно и просто. И ей хотелось расспросить кого-нибудь подробнее. Но кого?
Сам Форстер, как обычно отшутится, и скажет что-то неподобающее, да и веры ему ни на полсольдо. Может, Натана?
Габриэль посмотрела на предгорья, где бродили бесчисленные овечьи стада, и представила на мгновенье, что когда-то здесь всё было покрыто лесом.
«Мы несем этим дикарям цивилизацию».
А нужна ли им такая цивилизация? С выжженными лесами и рядами могил?
Огнём и мечом…
И если уж на то пошло, то мессир Форстер своими овцами и торговым союзом принёс сюда куда больше цивилизации, чем вся армия южан.
Она не знала почему, но этот разговор оставил в её душе неприятный осадок, хотя и закончился на приятной ноте — капитан Корнелли вручил ей конверт с приглашением на праздник.
«…собирался жениться на одной из бари, чтобы уйти из-под действия закона».
Эти слова Корнелли стали для неё откровением.
Так вот значит, зачем он приехал на свадьбу Таливерда…
А она думала, что он искал выгодный брак по финансовым причинам — хотел расширить своё влияние и войти в Торговую палату — торговать овцами по всей Баркирре. Что-то такое ей тогда о нём говорил отец. И она всё никак не могла понять: почему той осенью он сделал предложение именно ей? Ведь она бедна и у синьора Миранди не было никаких нужных связей, разве что в научном сообществе, но какая польза торговцу от профессора? И для того чтобы попасть в Торговую палату нужно было выбирать другое средство — их семья не самый короткий путь к этой цели.
А выходит, что ему нужна была жена-бари для того, чтобы вывести Волхард из-под действия закона об экспроприации? Но тогда почему он был так настойчив именно с ней? Почему из всех девушек на свадьбе он выбрал её — ту, которая его ненавидела? А если хотел жениться именно на ней, тогда почему делал всё, чтобы она возненавидела его ещё сильнее?
Эта мысль озадачила её настолько, что она даже остановилась на мосту через озеро, и долго стояла, глядя в прозрачную воду.
Его настойчивость и тогда была ей непонятна, но теперь…
Лучиана, Паола, Селеста, Джованна… Да любая из них душу продала бы дьяволу, лишь бы увидеть то кольцо, что Форстер предлагал ей в розовом саду. И все они — бари. А Паола так вообще двоюродная племянница самого герцога Таливерда. Джованна — дочь Домазо, а он председатель Палаты. И Форстер ведь так красиво ухаживал за ними, и любая из них бы согласилась. Так почему он пришёл к ней?
Из этих размышлений Габриэль вырвало неприятное ощущение того, что кто-то смотрит ей в спину, словно струя холодного воздуха скользнула меж лопаток, заставив вздрогнуть, и она резко обернулась, глядя на густые заросли на другом берегу. Ветви плакучих ив ласкали водную гладь и в тёмном зеркале озера неспешно плыли отражения облаков. Несколько уток с выводками утят скользили по воде, но больше никого не было.
Габриэль поёжилась и чтобы скорее стряхнуть липкую паутину страха, развернулась и поспешила к воротам усадьбы.
Ей меньше надо думать о легендах горцев!
Она отдала журнал Натану и поднялась к себе. Дверь в её комнату, как ни странно, оказалась открыта.
Кармэла стояла посреди комнаты, зажав рот рукой, а перед глазами Габриэль предстала жуткая картина: её постель изорвана в клочья, дверь внутри исцарапана, по всему полу виднеются следы золы из камина и задвижка на окне сломана. В стекле зияла приличная дыра и на раме остались клочья шерсти.
А Бруно исчез.
— Вот же паршивец! Уж я скажу хозяину! Чего-то наш пёс взбесился, — раздался за спиной голос дворецкого.
— Натан, пожалуйста, не говорите мессиру Форстеру о том, что сделал Бруно! А то он его накажет, а это я виновата — я его закрыла и ушла, а он, очевидно, волновался, — Габриэль посмотрела на него умоляюще.
— Так-то оно так, синьорина Миранди, да уж больно на Бруно это не похоже, — задумчиво произнёс Натан, — но раз вы просите — в этот раз не скажу, да только если такое ещё раз повторится…
— Не повторится, — улыбнулась ему Габриэль.
Стекло в окно вставили до приезда хозяина. Форстер вернулся уже на закате и Габриэль с ним не встретилась. И это было к лучшему, потому что ей было о чём подумать в одиночестве — она снова перечитала книгу с легендами, на этот раз ту главу, в которой говорилось о чьеру.