– Ну, с ним нужно что-то сделать.

– А давайте мы выльем его в озеро, где дом водяного, – вдруг предложил леший, – эта вонючая жижа так всё загаживает вокруг, что у него все лягушки передохнут, – вдруг засмеялся он.

Смех его был похож на скрип, как будто дерево трётся о дерево при сильном ветре. У Даши прошел холодок по спине и её передёрнуло.

– Пошли, потом разберёмся, – скомандовала девушка и начала спускаться по лиане вниз.

Как только Даша приземлилась, кот тоже, как пожарник, сиганул вниз по лиане. Леший уже стоял у дерева и терпеливо ждал их. Девушка, как спецназовец в кино, молча махнула рукой, и все тихо двинулись вниз с сопки. Лесной хозяин повел их вокруг поляны, где сейчас колдовали над своими инструментами лесорубы. Друзья быстро миновали опасный участок, и вышли на широкую тропу, с которой хорошо было видно несколько палаток, верёвку с сохнущим бельём, натянутую на два дерева, и потухшее кострище.

– Думаю, теперь можно и пошалить, – хмыкнула Даша, и как только они зашли на стоянку, оглядев его, добавила, – эх, сюда бы пару – тройку куниц.

– Будут тебе куницы, – бодро ответил леший, встал перед кострищем и ударил посохом прямо в его середину.

Там, где ударился посох, завертелся маленький смерч, поднимая с земли всё больше и больше пепла и формируя чёрную воронку. В какой-то момент Даше показалось, что это уже вовсе не смерч, а игривые куницы гоняются друг за другом по кругу, хватая друг друга за хвосты и высовывая то и дело свои милые носики, чтобы принюхаться к окружающим. Потом девушка поняла, что ей это вовсе не кажется, и в кострище на самом деле играют две куницы, она ахнула от восхищения, а животные сели на задние лапки перед лешим и внимательно стали смотреть на него.

– Ну, – сказал хозяин леса, глядя на девушку, – излагай, девица, что затеяла.

– А чего тут излагать, – Даша дёрнула плечом, вы налево, мы направо. Всё, что можно порвать, включая палатки, – рвём. Всё, что можно погрызть – грызём. Короче, всё, что можно уничтожить – уничтожаем. Если вам попадаются железные предметы, даём знать мне. Время не теряем, приступаем. Леший, ты на шухере.

– Чего?

Вот такого Лешего Даша ещё никогда не видела, он не знал, что ему делать в первую очередь, то ли разгневаться, то ли просто удивиться. Лицо его, стало каким-то злым и растерянным одновременно, а глаза зажглись зелёным огнём.

– Да чего тут не понятно-то, – вступил в разговор кот, – покарауль, чтоб нас врасплох не застали.

– А, – с облегчением произнёс Леший, – если что, я филином закричу, – лицо его сразу подобрело, и он трусцой побежал по тропинке в направлении лесорубов.

Даша проводила глазами лесного хозяина и повернулась обратно к палатке. Рот её непроизвольно открылся. Её клыкасто-когтистые друзья уже орудовали во всю… На верёвке всё так же сушилась одежда, только одеждой её уже трудно было назвать, теперь это были тоненькие полоски ткани, которые можно было применить только в одном случае, ими хорошо было подвязывать помидоры. Палатки тоже уже не годились для ночёвки, а вещмешки, в которые лесорубы собрали провиант и подвесили высоко над землёй, уже мотылялись по всему лагерю, теряя своё содержимое. Кота Даша рядом не увидела, поэтому стала искать его глазами, осматривая все крупные предметы в лагере. Вдруг из-за ближайшего кустарника выглянула довольная морда Василия, он призывно помахал лапой и снова исчез. Даша пошла туда, где только что заметила кота, и увидела за кустами небольшую выкопанную вручную траншею. В ней стоял довольный Василий с куском брезента в зубах и мочился на канистры, спрятанные под брезентом.

– Ты что творишь, твою мать? – рявкнула Даша, и тут же осеклась и зашипела, – Ты совсем берега попутал? Куда ты ссышь, дебил?

Кот понял, что он сделал что-то не так, выскочил из траншеи и рванул к лагерю, не выпуская брезента из зубов. Даша оценила количество канистр тихим: «Ох, ё», почесала затылок, и начала поднимать их при помощи телекинеза. Девушка подняла канистры на высоту не больше полуметра и понесла их следом за котом, в лагерь. А лагеря, как такового, уже не существовало. На месте стоянки лесорубов валялась куча тряпья, перемешанная с макаронами, крупами, сахаром и мукой. Был там ещё и хлеб, но его, держа передними лапами, грызли две куницы. Девушка ещё раз окинула взглядом стоянку и увидела то, что при первом взгляде упустила. Кострище было наполнено всякими железными вещами. Там были и закопченные чайник с котелком, и алюминиевые миски с такими же ложками, и эмалированные кружки. А ещё, вперемешку с посудой, там валялись какие-то металлические детали и цепь, чем-то отдалённо напоминающая велосипедную, и пара запасных топоров. Даша посмотрела на канистры, на кострище, ещё раз на канистры, плюнув, поставила их на землю и одним движением руки стала давить и ломать то, что насобирали куницы. Раздался жуткий металлический звук, от которого у кота шерсть поднялась дыбом. Девушка полюбовалась своей работой, усмехнувшись, снова подняла канистры в воздух и сказала зверькам лешего:

– Быстро уходим. Передайте хозяину, мы его ждём вон там, – девушка показала на огромное дерево, с которого они наблюдали за лесорубами.

Обратная дорога оказалась намного сложнее. Благодаря коту, они двигались след в след, но канистры, имеющие большой объём, задевали всё подряд и издавали кучу ненужных звуков. Василий то и дело оглядывался и шипел как змея. Тогда Даша поставила канистры на землю, выстроила их одну за другой, подняла две первые и бегом побежала в сопку. У дерева она остановилась, отдышалась и кинулась обратно. Как только канистры появились в поле её видимости, девушка поманила их к себе и пошла задом наперёд обратно к дереву. Когда леший появился на месте сбора, то увидел интересную картину. Даша двигалась к нему спиной и тянула по воздуху огромное количество канистр, а в конце этой колонны шел кот и помахивал веточкой, как будто бы он пас гусей.

– Ну что? Идём к водяному? – спросил Леший.

– Ну уж нееет, – ответила девушка, – сначала мы посмотрим, что там с лесорубами.

Девушка взялась за лиану и быстро начала её поднимать:

– Йо-хо, – тихонечко взвизгнула девушка, устремляясь вверх и приземляясь на уже знакомой ветке.

А внизу, на поляне, уже разворачивалось новое представление. Трое мужчин сидели в ожидании четвёртого, а тот бежал из лагеря что-то крича, выпучив глаза и размахивая руками. Ожидающие его лесорубы в панике повскакивали с пеньков и сначала заметались по поляне, а затем кинулись в противоположную сторону