– Да, я верю тебе, – ответила Лиза и прикусила губы изнутри, чтобы не вскрикнуть от пронзившей её боли и обжигающего ощущения близости, о которой она никогда особо не раздумывала и, надо признаться, имела весьма смутные представления.

Он не торопился, но испуганное сосредоточение на её лице не позволяло отрешиться и следовать слепому зову разгорячённых тел без оглядки, самозабвенно. Осторожно погладив её по щеке, эльф прильнул к губам девушки, дождался робкого ответа и прошептал:

– Самое страшное позади, ты теперь моя… моя Лиза.

– Мне не страшно, – тихо сказала она, – но это слишком…

Подходящего слова не нашлось. Слишком близко? Сильно? Волнующе? Она прикрыла глаза, нежно обхватывая его плечи и позволяя медленно продолжать, вслушиваясь в их прерывистые вздохи и торопливый стук взволнованных сердец. Жаркая боль растворилась без следа, перетекла во что-то иное, незнакомое, влекущее в бесконечный поток движений. Не нужно было задумываться о том, как отвечать на его ласки, чудесным образом всё выходило само собой, будто тело Лизы от природы знало, что нужно делать, причём без участия разума в процессе. Это было необычно и ни на что не похоже. Она попыталась ухватиться за ускользающую мысль, но не смогла – всё её существо было занято происходящим. Прошло, наверное, не более нескольких минут, и всё закончилось, но от прежнего состояния души её теперь отделяла непреодолимая пропасть. Можно ли измениться так быстро?

Велиор ласково водил рукой по её спине, пока она пыталась прийти в себя, совершенно потрясённая шквалом новых ощущений. За всё время обучения магии ей не приходилось делать такое количество открытий за столь короткий промежуток времени.

– Лиза… – позвал он её одними губами, но она услышала, приподняла голову и взглянула на него тёмными серыми глазами.

– Что? – прошептала девушка.

– Я люблю тебя, – сказал эльф и пригладил её волосы.

– Я знаю, – ответила Лиза, проводя пальчиком по его бровям, носу, прикасаясь к губам. – Мне нужно привыкнуть к тому, что мы уже настолько близки. Я всё же не подумала, как это на самом деле бывает. Поспешила немного. Думала, что не страшнее очередного урока с новыми заклинаниями.

– Урока? Поэтому ты и выбрала учителя для первого раза? – Велиор рассмеялся, прижав её к себе и целуя шелковистые волосы.

– Это не смешно! – возразила Лиза, но напряжение уже рассыпалось сверкающими осколками, стало вдруг легче и дышать, и говорить.

– Что ж, признаюсь, я тоже впервые имел дело с невинной девушкой, – сказал он, глядя ей в глаза.

– Впервые? – удивилась она. – Но как же…

– Не спрашивай. Жрицы в храме Ньир слишком любвеобильны, чтобы можно было среди них отыскать хоть одну девственницу.

– А студентки Академии? – лукаво прищурилась некромантка.

– Ты первая, ради кого стоило нарушить все правила, – он нежно поцеловал её и помог устроиться на своём плече. – И единственная.

– Сомневаюсь, что смогу тягаться с вашими жрицами в искусстве любви, – промолвила она, вздохнув. – Для меня это неизведанная сторона жизни. Ты ведь помнишь, что до нашей встречи я и о поцелуях не имела никакого понятия.

– Ты быстро учишься, – заверил её Велиор, едва сдерживаясь, чтобы снова не засмеяться. – Видимо, дар помогает тебе осваивать новые, кхм, науки.

– Мой дар под запретом, как и любовь с такими, как ты, – Лиза потянулась и поцеловала эльфа, едва дотронувшись губами до его щеки.

– Нельзя запретить луну на небе и сделать так, чтобы светило одно лишь солнце, – он перестал улыбаться и потянул за край одеяла, укрывая её и прижимая к себе. – Рано или поздно людям придётся признать существование теневых магов. И оставить нас в покое, пока сумеречные разрывы не уничтожили весь мир живых. Тэрон всегда говорит, что каждый должен заниматься тем, для чего он предназначен.

– А как же Орден? Разве он предназначен не для того, чтобы очищать мир от скверны тёмной магии?

– Ни Ксай, ни тем более Сулейн не призывали своих воинов жить ради истребления неверных. Эту цель придумали себе люди. Жизнь людей слишком коротка, а потому они измышляют себе ложные смыслы жизни. Но всё это временно. И век назад, и два, и десять человечество играло в подобные игрушки.

Лиза пошевелилась в его объятиях:

– Думаешь, мы выживем?

– Да, – эльф потрогал её пушистые ресницы, заставляя зажмуриться. – Мы должны выжить. Другого выхода у нас просто нет. Мир удерживает множество разных сил, и наша сила так же необходима, как и все остальные. Как огонь стихийных магов и белое пламя целителей.

Лиза задумалась и надолго притихла, уткнувшись в его шею и растрёпанные по подушке волосы. После сумасшедшего волнения и нервной дрожи наступило тёплое и уютное успокоение, лишь мысль о том, что она лежит в объятиях мужчины без какой-либо одежды временами колола её в самое сердце. Что, если на завтрашней встрече магистр Тэрон почувствует изменения, произошедшие с ученицей? А если задаст ей прямой вопрос в обычной своей манере, не выбирая аккуратных выражений? Даже думать об этом не хотелось. Девушка искренне верила в то, что ни её кровь, ни магия, заключённая в ней, не способны потерять свою силу из-за ночи, проведённой с любимым. И если понадобится, она сумеет доказать это и магистру, и Гаэласу, и кому угодно ещё.

«Я тоже люблю тебя» – думала Лиза, не решаясь произнести этих слов вслух. Она и сама не понимала, почему это оказалось так сложно, куда сложнее, чем решиться на близость. Впрочем, Велиор и не требовал от неё ответных признаний, ему достаточно было видеть, как сияют её глаза, как с каждой последующей встречей осторожная и робкая девушка раскрывается ему всё больше и больше. Несколько дней и ночей спустя она призналась, что начинает понимать любовь эльфов к ночной жизни и танцам под луной. Жрицы Ньир наверняка знали особые секреты, и Лиза пообещала себе, что перекопает всю библиотеку, чтобы отыскать эльфийские трактаты о любви, о которых в шутку обмолвился кто-то на занятиях по колдовской практике.

Как ни странно, учёба стала даваться легче. Юная некромантка стремилась пораньше расправиться со всеми домашними заданиями и конспектами, чтобы поздний вечер оставался свободным, и любовь вовсе не отвлекала её от магических наук, а напротив – придавала сил и воодушевления. Магистр Тэрон, разумеется, догадывался обо всём происходящем, но по какой-то неведомой причине не стал расспрашивать Лизу и заставлять её краснеть. Всю зиму и раннюю весну они посвятили тренировкам в искусстве магической защиты, и к наступлению тепла она выучилась безупречно уходить от направленных в неё заклинаний и призывать сумрачное оружие, которое выпивало жизнь врага, не оставляя ни ран, ни крови.

Дважды ещё Лизе довелось побывать в замке графини Агаты, но то были светские приёмы, на которых собиралась местная знать и лучшие преподаватели Академии. О том, что происходило во внешнем мире, студенты узнавали из газет и листовок, но о готовящемся походе на Трир нигде, разумеется, не было ни единого слова. Единственное, о чём они однажды разговорились с Велиором, был старый мост через ущелье, починить который не удавалось ни одному механику, словно помимо механических деталей древнее устройство использовало и какую-то утерянную магическую составляющую.